Михаил Бубеннов - Белая береза

- Как дела? - спросил его Лозневой.

Сысоев обтер жирные пальцы о кудлатые рыжие волосы и, подмигивая, ответил:

- Дела на мази!

- Ярыгин и Чикин готовы?

- А как же? Ждут свистка...

- Лошадей хорошо накормили?

- Хорошо. Садись, выпей на дорогу...

Лозневой охотно выпил стакан самогона-первача. Закусывая, спросил:

- Никто не звонил?

- Звонили из деревни Сохнино.

- Еремин? Что он сказал?

- Сказал, что тебя надо...

Лозневой вызвал Сохнино. Полицай Еремин оказался у телефона. Он доложил, что в полдень побывал в соседней деревне Иваньково и узнал, что прошлой ночью там появились партизаны. Они ограбили два дома: забрали у крестьян все зерно, муку, несколько овец, валенки и шубы...

- Эти бандиты, - ответил Лозневой, - теперь повсюду начали заниматься грабежами. За прошлую ночь они, оказывается, побывали в трех деревнях. У вас в деревне об этом всем известно?

- Да, об этом все знают, - ответил Еремин.

- Ну, а что говорит народ по этому поводу?

- Народ говорит разное...

- А все же?

- Сами знаете, господин комендант, какой у нас народ... - Еремин замялся, вздохнул с досадой. - Многие, сказать откровенно, даже не верят этим слухам. Не может, говорят, быть, чтобы партизаны занялись грабежом. Видите, какой народ?

- Слушай, Еремин, обожди одну минуту... - Лозневой прикрыл ладонью микрофон и обернулся к Сысоеву. - Далеко до Сохнино, а? Съездим? - Сысоев согласно кивнул, и Лозневой открыл микрофон. - Еремин, ты слушаешь? Значит, не верят, что партизаны занимаются грабежом? Ничего, сегодня не верят, так завтра поверят!

...В комнате вокруг полицая Еремина сидели Ерофей Кузьмич, Хахай, Крылатов, Марийка и еще несколько партизан. Все они напряженно прислушивались к дребезжанию мембраны. С особенным волнением следила за разговором Еремина с Лозневым Марийка. Она несколько раз даже подставляла ухо к трубке. Она была уверена, что партизанам удастся заманить Лозневого в Сохнино, и едва сдерживала лихорадочную дрожь от предчувствия близкой расплаты...

Положив трубку на рычаг, Еремин обтер рукавом пиджака взомлевшее щекастое лицо и точно передал то, что говорил ему волостной комендант полиции.

- Есть! - крикнула Марийка. - Едут!

V

Снег косо бил в землю. Лошади с трудом волокли сани по слабо накатанной дороге. По расчетам Лозневого, давно пора бы появиться деревне Сохнино, но впереди никаких признаков близкого жилья...

С напряжением вглядываясь в белесую темь над холмистым полем, Лозневой спросил:

- Может, заблудились, а?

- Нет, здесь дорога одна, - ответил Сысоев. - Вон они, телеграфные столбы-то...

- Где столбы?

- А вон, гляди правее!..

- Да, скверная ночь! - проворчал Лозневой, прячась от снега за спину Сысоева. - Гляди-ка, валит все гуще и гуще... Метели не будет?

- Дьявол ее знает!

- Может, вернемся?

- Нет, надо доехать, раз поехали...

- Может, в другую деревню завернем?

- А куда? Теперь скоро Сохнино.

- Да, сегодня зря поехали...

- Не вздыхай, скоро доедем!

Впереди показались силуэты высоких деревьев и строений.

- Вот и Сохнино. Видишь?

Лозневой вскочил на колени.

- Далеко не поедем?

- Нет, надо опять с краю.

- Да, надо с краю - больше веры...

Деревня спала в сугробах. Въехав в улицу, полицаи остановились у нового дома с хорошими дворовыми постройками и молодыми липами в палисаднике, - по всему чувствовалось, что до войны в этом доме жили зажиточно. Полицаи в запорошенных снегом полушубках, с винтовками столпились у передних саней.

Невдалеке звонким голосом, явно радуясь редкому случаю показать свою бдительность, залаяла молодая дворняжка.

- Ну, медлить нечего, быстро за дело! - скомандовал Лозневой. - Я с Сысоевым в дом, а вы в хлеб...

Хозяева долго не отзывались, стучать пришлось и в окно, выходящее на двор, и в дверь. Наконец в сенях послышались шаги.

- Хозяева, откройте! - негромко произнес Лозневой.

Кто-то осторожно подошел к двери.

- А кто здесь? - спросил женский голос.

- Свои, из леса...

- А-а-а!.. - раздумчиво протянула женщина. - Сейчас!

Хозяйка, открывшая дверь, оказалась пожилой, высокой, крупной женщиной; у нее, вероятно, только в последнее время опали, одрябли прежде полные щеки и под печальными серыми глазами легла синева. Кроме нее, в доме оказалась еще женщина, лет тридцати, полногрудая, пышущая здоровьем и молодостью. Ее дети, оба мальчонки, хныкали на печи, опасливо поглядывая на незнакомых людей. Стоя на лавке у печи, мать полными розовыми руками укладывала ребят, прикрывала их одеялом и уговаривала не плакать:

- Ну, будет, будет, никто вас не тронет...

- Это, детки, свои люди, - сказала бабушка.

- Какие свои? - донеслось из-под одеяла.

- Это партизаны, Петюша...

Белобрысый Петя проворно вскочил на колени и вытаращил на незнакомых посетителей смышленые синие глаза.

- Партизаны? Из лесу? Взаправду?

- Точно, из леса, - подтвердил Сысоев.

Петя сразу же ткнул кулаком брата, всхлипывающего под одеялом, и прикрикнул на него:

- Сенька, перестань! Свои люди, партизаны!

Отряхнув с шапок и полушубков снег у порога, Лозневой и Сысоев, не дожидаясь приглашения, прошли в передний угол, где стоял обеденный стол, сели по обе стороны его на лавки и поставили около себя винтовки. Лозневой спросил:

- Больше никого у вас дома нет?

- А кому быть? - ответила хозяйка. - Все здесь...

- А где мужики?

- Хозяин помер, сын на войне...

Старая хозяйка, накинув на плечи темную шаль ручной вязки, тоже встала у печи, поближе к снохе и разговаривающим шепотком внукам, точно готовясь защищать свою семью. Она, конечно, верила, что в дом пришли партизаны, но не могла скрыть волнения и тревоги, - ее длинные сухие пальцы все время теребили шаль на груди. Глуховатым, печальным голосом она спросила:

- Вы ведь на двух санях подъехали?

- Да, на двух, - ответил Лозневой, поняв, что хозяйка, прежде чем открыть дверь, оглядела улицу в окно.

- А что же остальные не заходят?

- Всем нельзя.

- А-а, понятно... Может, самовар поставить?

- Нет, хозяйка, нам не до чаю... - суховато заговорил Лозневой, приступая к делу, и невольно подумал, что каждый раз ему приходится начинать разговор именно с отказа от угощений. - У нас срочный приказ. Мы должны выполнить его и немедленно вернуться в отряд. У нас в отряде, хозяйка, плохие дела...

Со двора вдруг донесся визг свиньи.

Хозяйка встрепенулась, бросилась к окну и откинула край полога маскировки.

- Что там такое? Это ваши?

- Да, наши, - спокойно ответил Лозневой.

- А что они делают?

- Они, кажется, нашли у вас свинью...

- Свинью? - вскрикнула хозяйка. - Зачем свинью?

Молодая хозяйка сказала испуганно:

- Мама, это те...

- Значит, это вы ездите по деревням и грабите народ? - заговорила старая хозяйка вдруг сурово, встав перед Лозневым. - Вот вы до чего дошли, товарищи партизаны? Вы должны защищать нас от грабителей, а вы сами начинаете грабить?