Тарас Бурмистров - Ироническая Хроника

административный, финансовый и промышленный центр. Давно уже ушла в

прошлое культурная неполноценность старой Москвы и ее робость перед

блестящим Петербургом. Но, как видно, культурные комплексы так просто

не преодолеваются.

Что же касается теперешних амбиций Петербурга, то в Москве сильно

ошибаются, когда считают, что самой заветной мечтой этого города

является идея вернуть себе статус российской столицы. На самом деле

петербургские амбиции гораздо шире и значительнее. Петербург - это

имперский город, и он может быть столицей только Российской Империи,

колоссального государственного образования, простирающегося от

Стокгольма до Аляски. Но эту Империю теперь уже никогда не вернуть

может быть, к счастью. Все-таки главным преимуществом народов является

преимущество культурное, и именно в этом отношении Петербург сейчас

реализует свои амбиции. Для того, чтобы стать столицей мира,

объединяющей Восток и Запад, совсем необязательно быть политическим

центром своей страны: ведь удается же сейчас удерживать статус мировой

культурной столицы Нью-Йорку.

17 марта 2000 года Восток и Запад

Несколько дней назад власти Зимбабве сообщили о принятии крутых мер

против одной из газет, выходящих в этой африканской стране. Негодование

правительства вызвала "порнографическая фотография", опубликованная в

газете. На снимке были изображены голые люди, прорывающиеся в

универмаг; дело происходило в Австрии. Этот булгаковский мотив, как

выяснилось, возник в связи с весьма оригинальной рекламной кампанией,

проводимой в Альпийской республике: в ряде австрийских универмагов

было объявлено, что все покупатели, которые рискнут прийти туда

совершенно голыми, смогут одеться бесплатно. Устроители этой акции,

по-видимому, даже и не подозревали, какой ажиотаж вызовет эта идея среди

раскованных австрийцев. Рекламная акция имела необыкновенный успех; все

остались довольны, и пострадала только злосчастная африканская газета,

попавшая под горячую руку.

В конце прошлого века Редьярд Киплинг, певец британского

империализма, написал следующие известные строки:

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень Суд.

До Страшного суда вроде бы пока еще дело не дошло, но Восток и Запад,

похоже, окончательно сдвинулись со своих мест. В культурной Австрии

люди разгуливают по улицам нагишом, даже без набедренных повязок; в то

же время в дикой Африке запрещают газету за одну слишком вольную, с

точки зрения властей, фотографию. Интересно, а как они там, в Зимбабве,

ходят по улицам? Неужто все во фраках?

С точки зрения экономической тоже все перевернулось. Колониальный

Гонконг давно обогнал по количеству роллс-ройсов Британские острова.

Индийская чайная компания уже может позволить себе купить английскую

развесочную фабрику. Западная цивилизация выдыхается на глазах. Еще

немного, и мы увидим в Европе одни только орды дикарей, охотящихся на

каких-нибудь бизонов среди заброшенных соборов и дворцов. Современное

западное искусство подтверждает это научное предвидение. Первобытная

наскальная живопись, пожалуй, требовала большей технической

изощренности от художника, чем нынешние изобразительные творения.

Западная музыка почти вернулась к своим истокам: мерным ударам

тамтама, у костра, под хорошую травку или грибочки. Осталось совсем

немного - сжечь старые книги, которые все равно уже никому не понятны, и

предаться вольной жизни под открытым небом.

9 Апреля 2000 года A la guerre comme а la guerre

Парламентская ассамблея Совета Европы, проходившая на этой неделе в

Страсбурге, после долгого и горячего обсуждения приняла нелегкое

решение - лишить Россию права голоса в Совете Европы. России пригрозили

и полным исключением из Совета Европы, если она не начнет "соблюдать

права человека в Чечне". Из российской делегации только два человека

проголосовали за санкции против России: правозащитник Сергей Ковалев

"потому что так велит ему его совесть" и Владимир Жириновский "потому

что России нечего делать в такой Европе".

Я люблю по злободневным поводам цитировать классические тексты; в

данном случае мне, однако, ничего не приходит в голову, кроме старинной

мудрости: "и Вселенной есть пределы, но нет пределов глупости

человеческой". По свежим данным, обнародованным в сенате США,

холодная война одной только Америке обошлась в 4,5 триллиона долларов.

Противостояние с Россией потребовало от Запада неисчислимых

человеческих, экономических и военных ресурсов. Неужели им все еще

мало? Я понимаю, у американцев нет исторической памяти, но как могла

Европа, поседевшая в сражениях, забыть о том, как это было три последних

века? Начиная с Полтавской битвы, все военные столкновения России с

Западом оканчивались для последнего весьма плачевно. Соседство с

Россией держало Запад в постоянном напряжении, заставляло его

объединяться, строить коалиции, возводить оборонительные линии, военные

и психологические. Чувства европейцев по этому поводу хорошо выразил

Мицкевич, сказавший о России, что она "словно приготовившись к походу

на Европу, с оружием в руках, грозным взором озирает Восток и Запад".

Наконец нервы у Запада не выдерживали, и он бросался на Россию,

по-видимому, полагая, что тот затаенный ужас, который вызывала у него эта

страна, как-нибудь рассеется, если удастся ее завоевать и приобщить к

основным европейским ценностям. Чем это заканчивалось, хорошо

известно. Но исторических уроков никто не извлекал; по прошествии

некоторого времени все начиналось сызнова.

И вот теперь, чуть ли не впервые за всю свою тысячелетнюю историю,

Россия решила повернуться к лесу задом, а к Европе передом

(перефразирую здесь известное изречение Петра Великого: "Европа нам

нужна на несколько десятков лет, а потом мы к ней повернемся..." здесь

Петр выразился даже несколько грубее). Последние десять или пятнадцать

лет мы так трогательно умоляем Запад принять нас в семью цивилизованных

народов, что будущего историка, наверное, не раз прошибет горячая слеза

умиления по этому поводу. Старушка Европа долго кокетничает и наконец

соглашается ввести русского медведя в свои ветхие святилища. Но ничего

хорошего из этого так и не выходит: неуклюжее животное, как ни старалось,

но так и не научилось вести себя прилично в хрупком мире западных

демократий. Теперь, по-видимому, уже и не научится.