Александр Чаковский - Блокада. Книга 5

– А… а что делают эти рабочие?! – недоуменно спросил Звягинцев.

– Что делают? – горько усмехнулся Королев. – А ты спроси. Спроси, не бойся!

Звягинцев молчал. Только теперь он заметил, что на дальних стеллажах вповалку лежат люди. Спят они или просто вконец обессилели?

– Здорово, ребята! – громко сказал Королев. – Вот товарищ майор с фронта приехал. Может, кто его помнит – в сентябре оборону нам помогал строить. Вот видите, стоит и молчит, понять не может, что это вы сколачивайте – танк или пушку полковую. Может, кто объяснит майору?

Несколько человек повернули головы, скользнули взглядом по Звягинцеву и снова начали обивать насаженные на деревянные болванки куски алюминия.

– Не желают объяснять, стесняются, – снова с усмешкой, на этот раз грустной, сказал Королев. – А почему стесняются, знаешь, Звягинцев? Потому что мастера они классные. Это вот токарь седьмого разряда, это слесарь шестого, а это фрезеровщик, мастер – золотые руки, – перечислял он, поочередно тыча пальцем в закутанных в бабьи платки поверх ушанок людей. – А что делают? Объясняю: тарелки алюминиевые делают, чтобы было из чего похлебку хлебать. До столовой довольно далеко, не все дойти могут, вот им сюда суп в котелках и таскают. Как буржуям – кофе в койку.

– Значит, станки… бездействуют?

– Почему бездействуют? Как энергию дают – люди к станкам становятся. По полтора часа в сутки ток дают. От движков. По норме. Можно сказать – по карточкам. Как хлеб насущный.

Звягинцев снова посмотрел на делавших тарелки рабочих, потом перевел взгляд на неподвижно лежавших на стеллажах людей. Надеяться, что кто-либо из тех, кого он здесь увидел, окажется в силах долбить мерзлую землю, таскать груженные цементом тачки, было бессмысленно.

– Пойдем отсюда, Максимыч! – сказал Звягинцев и первым направился к двери.

Несколько минут они молча шагали по облитому желтым лунным светом поскрипывавшему под их валенками снегу.

– Сколько же рабочих осталось на заводе? – спросил наконец Звягинцев.

– Всех считать? И тех, кто на стеллажах лежит и подняться не может? И тех, кто вчера на заводе был, а сегодня уже не вышел, до проходной не дошел, – их тоже считать? Тогда процентов пятнадцать от прежнего числа наберется. А может, и поменьше.

Они приближались к хорошо знакомому Звягинцеву длинному кирпичному зданию, где осенью ремонтировали танки. В нижних его окнах, забитых досками или заложенных кирпичом, чернели амбразуры для пулеметов.

– Зайдем? – полувопросительно сказал Королев и направился к дощатой двери.

Вслед за Королевым Звягинцев вошел в цех и остановился у порога, изумленный. В двух десятках метров от двери он увидел тяжелый танк «КВ», вокруг него столпились подростки – ребята и девушки в ватниках и надетых на них спецовках. Они держали кто инструмент – гаечные ключи, штангели, молотки, кто – коптилки. И все, задрав головы, смотрели на человека, который стоял на танковой башне. Нет, он не стоял, а скорее висел, потому что под мышками его были продеты ремни, прикрепленные к спускавшимся откуда-то с высоты цепям. В руках у него была дрель.

В тот момент, когда Королев и Звягинцев подходили к танку, человек этот сказал:

– Все, ребята. Снимайте. Ток кончился.

Передал кому-то дрель и медленно освободился от поддерживавших его лямок. Десятки ребячьих рук подхватили его и бережно опустили вниз. Оказавшись на полу, человек пошатнулся, но его снова поддержали.

– Что, Маркелыч, циркачом, что ли, заделался? – грубовато спросил Королев. – На трапеции стал работать?

– Не держат ноги-то… – сумрачно ответил тот.

– Познакомьтесь, – сказал Королев. – Это Губарев Василий Маркелович, знатный наш токарь. А это Звягинцев, майор, к нашему штабу обороны прикомандирован.

Звягинцев протянул руку, и Губарев вложил в нее свою холодную замасленную ладонь.

– Или профессию сменил? – продолжал спрашивать Королев. – Ты ведь пушкарь, до сих пор танками не занимался.

– Да вот ребята попросили помочь… Башню к чертям заклинило. И смотровой люк.

– Что же, ребята просверлить не могут? Токарь восьмого разряда для этого понадобился? – Королев обвел взглядом подростков.

– Мы можем, можем! – раздались нестройные голоса.

– Как же, можете! – не то с иронией, не то с горечью проговорил Губарев. – Вы всё можете… Пойдем-ка, Максимыч, разговор есть.

Они отошли к воротам. Звягинцев, поколебавшись, пошел за ними.

– Вот что, Максимыч! – сказал Губарев. – Менять систему надо.

– Какую еще систему? – не понял Королев.

– Забрать надо карточки у фабзайцев.

– Это… в каком же смысле?

– В прямом. Забрать и сдать в столовую. А им талоны на питание выдать. А так знаешь что получается? Они продукты на неделю вперед забирают и за два дня все съедают. Дети! А потом пять ден в кулак свищут. Ремни жуют, подметки старые в кипятке вываривают. Словом, на ногах еле держатся.

– Сам-то ты не больно крепко держишься, если тебя на кронштейне подвешивать надо.

– Я-то после стационара сейчас ничего. Недели на две сил хватит. А с ребятами худо. При мне один с брони наземь хлопнулся. Унесли. Голодный обморок.

– Ладно, Маркелыч, продумаем, – вздохнув, ответил Королев. – А под потолком тебе висеть хватит. Дело есть. Пушку выправить надо. Вчера с фронта доставили. Винт покорежен. Начали его вот такие же фабзайцы править, кувалдой взялись, а он возьми и тресни. Ну, пополам сломался. Новый надо выточить. И быстро.

– Быстро?! – хмыкнул Губарев. – Да ты винт-то пушечный видел? Он метров пять длиной! Где я тебе металл возьму? И опять же – где энергия? Рукой, что ли, станок вертеть прикажешь?

– Приказывать такую глупость права не имею, а посоветовать могу. Двигай на филиал. Там вчера новый движок пустили. Возьми себе токаря подручного. Металл из проката отыщешь. Словом, через сутки винт должен быть готов. А теперь бывай! Идти надо. Я человек подневольный. Вон у майора под началом состою. Пошли, майор…

Они вышли из цеха.

– Иван Максимович, – сказал Звягинцев, – я все видел и все понял. Но я получил приказ и должен его выполнить. Любыми средствами. Я должен заставить людей построить укрепления.

– Заставить? – воскликнул Королев. – Кировцев – заставить?!

– Но пойми, Иван Максимович. Ведь положение угрожающее! Может быть, сейчас, вот когда мы с тобой тут стоим, там, – он махнул рукой в сторону Финского залива, – немцы к штурму готовятся! Ведь нужно укрепить имеющиеся дзоты и построить новые, прорыть не меньше трех километров траншей, Это я тебе уже теперь, после первого, предварительного осмотра говорю! Как это сделать? Какими силами? Да, прав Длугач, еле на ногах люди держатся. Это ты мне хотел доказать? А что дальше?