Александр Чаковский - Блокада. Книга 3

Наконец он замолчал, видимо исчерпав все аргументы и полностью излив свое возмущение.

– Федор Васильевич, – тихо сказал Васнецов, – в последние часы ухудшилось положение на фронте. Вы представьте себе, что будет…

– Нет, позвольте! – визгливо перебил Васнецова старик. – Это вы, уважаемый Сергей Афанасьевич, представьте себе, что произойдет, если люди и завод останутся без воды! Я не спрашиваю, что рабочие будут пить и как смогут продолжать работать цеха. Но пожары! Я спрашиваю: чем вы будете тушить пожары?

– Товарищ Валицкий, – резко сказал, вмешиваясь в разговор, Козин, – рабочие, которых у вас забрали, сейчас пошли занимать боевые позиции на подступах к заводу. Вам это понятно?

«Валицкий?.. – машинально повторил про себя Звягинцев и вдруг подумал: – Неужели это опять тот самый?..»

– Мне все понятно, – выкрикнул Валицкий, – но…

Он вдруг осекся и умолк. Видимо, только в эту секунду до него дошел смысл сказанного Козиным.

– Да… простите… – пробормотал Федор Васильевич. – Но… но, – неуверенно проговорил он, – насколько я понимаю, одна задача не должна исключать другую… Вы же сами говорили, – растерянно посмотрел он на Васнецова, – что разрушение водоснабжения грозит… катастрофой…

Он весь обмяк, стоял, беспомощно опустив руки.

– Примем меры, товарищ Валицкий, примем меры, – нетерпеливо проговорил Зальцман, – главный энергетик получит необходимые указания. Рабочие снова будут выделены. Дайте нам закончить.

– Да… да… простите… Я понимаю, что обращаюсь несвоевременно… – тихо сказал Валицкий, взял со стола свою кальку и направился к двери.

– Как вас здесь устроили, Федор Васильевич? – неожиданно спросил Васнецов.

Валицкий обернулся, непонимающе поглядел на Васнецова, пожал плечами:

– Боже мой, какое это имеет значение! О чем вы спрашиваете?.. О чем? – повторил он с горькой усмешкой. И вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

– Продолжим, – тяжело вздохнув, сказал Васнецов.

– Я остановился на указаниях артдивизиону, – снова склоняясь над планом, заговорил Козин. – Он займет позиции на подступах к деревне Алексеевке, улице Стачек и далее – по улице Якубениса, Новой улице, Чугунному переулку и улице Возрождения. Придадим дивизиону и минеров. Мин у нас, правда, маловато… У меня все.

Он вопросительно посмотрел на Васнецова.

Несколько секунд длилось молчание. Потом Васнецов спросил, оборачиваясь к Звягинцеву:

– Вы слушали внимательно, майор? Возможно, у вас есть какие-либо замечания или предложения?

«Что ответить? – лихорадочно думал Звягинцев. – Сказать, что еще не вошел в курс дела, и этим обнаружить, что в данный момент не могу принести никакой реальной пользы? Или в свою очередь задать несколько технических вопросов, высказать какие-то соображения, чтобы создать хотя бы видимость своей компетентности?.. Нет, – тут же резко возразил он себе, – это была бы недостойная коммуниста и командира игра. В такой момент – даже преступная игра».

– Извините, товарищ дивизионный комиссар, – твердо ответил Звягинцев, – но в штабе меня ознакомили с положением на фронте лишь в самых общих чертах. К тому же с тех пор прошло не менее пяти часов. А главное, я почти незнаком с территорией завода. Хотелось бы посмотреть все на местности, в натуре. После этого буду готов доложить свои предложения.

Васнецов, помолчав, сказал:

– Вот что, товарищ Звягинцев. Относительно положения на фронте отвечу коротко: враг с часу на час может начать решающий штурм Ленинграда. Мы должны быть готовы к этому.

Он расстегнул планшет, вынул сложенную вчетверо карту и расстелил ее на столе.

– Смотрите. Противник уже ворвался в Урицк – Старо-Паново. Наши ведут бой перед Лиговом и здесь, в районе больницы Фореля. Если немцам удастся прорвать оборону, бой перенесется в зону завода.

Звягинцев впился взглядом в прочерченную на карте красным карандашом линию.

– Говорите, плохо знаете территорию? – продолжал Васнецов. – А по плану, по схеме завода сможете сориентироваться?

– Разумеется, товарищ дивизионный комиссар, – ответил Звягинцев. – Но надо бы познакомиться с территорией, так сказать, визуально. Необходимо осмотреть оборонительные укрепления на местности.

– Не забывайте – время, время! – резко подчеркнул Васнецов. – Часть рабочих отрядов уже занимает боевые позиции.

– Сколько времени вам надо? – спросил Зальцман, нетерпеливо поглядывая на часы.

– Ладно, не будем считать минуты, – решительно сказал Васнецов, складывая карту и пряча ее в планшет, – помогите майору быстрее ознакомиться с территорией и с уже созданными оборонительными укреплениями. Выделите в помощь ему знающего человека. Однако в вашем распоряжении, товарищ Звягинцев, не больше двух часов. Как только ознакомитесь с обстановкой, немедленно подготовьте приказ, где и какие доты и заграждения надо срочно достроить. Особенно противотанковые! А теперь, товарищ Зальцман, соедините меня со Ждановым.

Зальцман снял трубку телефона прямой связи со Смольным.

– Говорит Зальцман. Товарищ Васнецов хочет поговорить с Андреем Александровичем. – И передал трубку Васнецову.

В воцарившейся тишине были слышны или, скорее, угадывались по легким сотрясениям стен далекие разрывы бомб и снарядов.

– Это я, Андрей Александрович, – произнес наконец Васнецов. – Да, все еще на Кировском. Хочу узнать, какова обстановка…

Молча слушал, все ниже склоняясь над столом.

– Так… Ясно… – проговорил он. – Сейчас выезжаю. Ничего, проскочу. – И положил трубку на рычаг.

– Противник снова атакует Пулковские, – глухо сказал он. – Пока безуспешно. Пытается расширить и клин на Финском побережье, овладеть Петергофом. Действуйте, как решили. Когда будет готов проект боевого приказа на оборону, позвоните мне в Смольный.

Васнецов встал. Какое-то время он стоял неподвижно. Потом сказал тихо, но твердо и с какой-то особой проникновенностью:

– Обком и горком верят в кировцев и надеются на них. Так было всегда. И так будет всегда. – Помолчал и добавил: – Желаю успеха. Очевидно, мы… скоро снова увидимся.

Что хотел сказать последними словами Васнецов? Выразить ли непреклонную уверенность в том, что и в следующий свой приезд он застанет завод такой же неприступной крепостью? Или подчеркнуть, что если придется драться с врагом на ленинградских улицах, защищать заводские корпуса, то он, Васнецов, будет с кировцами, в рядах коммунистов, поднявшихся на последний, смертельный бой?..

Так или иначе, в, казалось бы, простых, будничных словах секретаря горкома был глубокий внутренний смысл. И это поняли все. Может быть, потому рукопожатия, которыми обменялись с Васнецовым Козин, Зальцман и Звягинцев, были столь крепкими.