Сарвар Азимов - Узбекские повести

— Переодевайтесь, примерим!

— Ах да… — Нигора взялась было за подол своего платья, но застеснялась раздеваться при Малике, спряталась за дверцу шифоньера.

В новом платье Нигора как-то притихла и с тревогой глянула на себя в зеркало.

— Очень хорошо! — Малика обошла Нигору вокруг, поправила кокетку, рукав, взяла за плечи, повернула перед зеркалом кругом.

— Хорошо? — недоверчиво переспросила Нигора. От ярких цветов хан-атласа лицо ее порозовело, в глазах пробивалась робкая надежда.

— То, что надо! — Малика не могла сдержать собственное удовольствие, обняла и поцеловала Нигору. — Ходите всегда такой нарядной! Вообще не снимайте это платье, оно вам так идет! И нечего его жалеть!

В душе Нигоры шевельнулось противоречивое чувство, ведь она не бедная родственница. Может, Малика думает, что ей нечего одеть, если застает ее каждый раз в затрапезном платье, калошах на босу ногу? Если бы надо было приодеться — в сундуках много чего припрятано и лежит до поры, немало там дорогих нарядов, есть и хан-атласы… Да, она бережет их на праздничные светлые дни, за это и муж упрекает. Конечно, надо радоваться жизни, наряжаться… Но когда? Весь день она разрывается между очагом и коровником, детьми и полем. Работа от темна до темна. В гости? Забыла, когда и ходили: несколько свадеб, рождений, вот и все гости. Нет уж, видно, прошло ее время, о нарядах она и думать забыла. Редко когда взглянет на себя в зеркало. А вот сейчас присмотрелась к себе — и ведь ничего, не хуже других. Конечно, иные модницы и на хлопке работают в хан-атласе… Могла бы и Нигора так-то, не бедные: корова, теленок, четыре овцы, значит мясо свое, отличный дом, хороший сад, недаром муж агроном, да и зарабатывают они прилично. Есть на что жить, на что одеться… В другом дело…

А Малика уже распустила ей волосы, гладко причесала.

— Ну, совсем красавица! Нет, Камал приедет и вас не узнает!

— Ой, если так, то лучше не надо, — отмахнулась со смехом Нигора.

— Вы очень любите своего мужа?

Нигора от такого неожиданного вопроса смутилась. По правде сказать, она и не задумывалась об этом. Не любовь, судьба свела их с Камалом. На жизнь она не жалуется, живут неплохо, может и не мед, но и не горько. Чего не бывает между мужем и женой, особенно в начале пути, а уж с тех пор, как пошли дети, она порой не успевает и заметить настроение мужа. Ее дело стараться угождать ему, так уж заведено от века. Встает она раньше всех, греет воду для умывания, пока он умывается, готовит завтрак. Вечером, покормив детей, ждет его возвращения и не станет ужинать одна. Когда Камал идет из дому, Нигора не допрашивает, куда да зачем. У каждого свои заботы, и женщина не должна понапрасну вмешиваться в мужские дела. Так учила ее мать. Верно говорят, если женщина пристает к мужу с вопросами — она будет несчастной. Не забываются материнские наставления. Жалко, конечно, что из-за забот да хлопот, из-за постоянной работы не может она одеваться, как Малика, например, но стоит ли жалеть об этой мелочи ей — матери трех замечательных сыновей? Главное, все здоровы и нет долгов! Муж? Муж как муж. Любовь? А что это такое, если не семья и дети? Нет, они с Камалом не Тахир и Зухра…

— Что задумались? — улыбнулась Малика, поднимая и закалывая ей волосы на затылке.

— Да кто ее знает, апа, эту любовь? — Нигора, видимо, еще искала правдивый ответ на поставленный вопрос. — Живем же.

Малика позавидовала прямодушию и бесхитростности этой маленькой усталой женщины. Ее счастье в ее бесхитростности.

— А кто этот человек, апа, — тихо спросила Нигора. — Комиссия?

Пальцы Малики дрогнули и снова побежали по красивым волосам Нигоры. Она почувствовала, как кровь прихлынула к лицу.

— Похож на комиссию?

— Не знаю. — Нигора пожала плечами. — Детям сказки рассказывает, вроде не комиссия. Но вид такой…

— Какой?

— Солидный, в галстуке. И вообще, раз приехал с вами, значит, не маленький человек.

…Вскочил Суван-хан на своего скакуна и вылетел из ворот навстречу полчищам врагов. Увидел его шах Карахан и спросил своих приближенных. Кто этот богатырь? Они отвечают: Суван-хан, падишах, и нет ему равных! Послал на него шах Карахан своего любимого богатыря Талмаса. Повалил Суван-хан Талмаса, наступил на грудь ногой, обрезал нос и уши, посадил на коня задом наперед и отправил обратно. Увидел шах Карахан своего богатыря без носа и ушей, совсем испугался, отправил против Суван-хана девять лучших стрелков из лука…

— Какой у него красивый голос, — прошептала Нигора.

— Новый учитель. — Малика в нерешительности помолчала и добавила шепотом. — Хочет на мне жениться.

— Ой!? — Нигора даже рот открыла от удивления. — Жениться?

— Присылал сватов.

— Ну, и что вы ему ответили? — Малика молча подсела к Нигоре на постель, обняла ее за плечи, притянула к себе.

— Ох, пока ничего…

— Странная вы. Извините, конечно, но чего ждать?

— Не знаю. Человек у нас новый.

— Мне он с первого взгляда понравился. Хороший человек, — сказала Нигора убежденно. Сейчас, после дружеского разговора, она искренне желала председательше простого женского счастья. — Кого вы ждете, если вам даже такой мужчина не подходит? Так и состаритесь, среди председательских забот не заметите!

Искренняя простодушная Нигора сама того не ведая, задела больное место в душе Малики, ведь уже не те годы, прошло время выбирать. Теперь ее выбирают, да все что-то не выберут. Вот если бы знать — судьба это или, не судьба… Но не родился еще человек, чтобы знать ответ на такой вопрос.

— Заметили, как любит детей? Это же хорошо! Родите ему трех сыновей — и порядок. Конечно, с детьми не полетаешь, покоя не будет, хлопот прибавится, зато, поверьте, ападжан, и усталости знать не будете! Нечего раздумывать, выходите, да и все!

Малика сидела, уставившись в одну точку, слова Нигоры не доходили до нее, мысли путались, и что-то мешало сосредоточиться…

…И в другой раз наехал Суван на врагов, поднял свой меч и начал крушить вражьи полчища. Но лучники шаха Карахана затаились в засаде и разом пустили в него отравленные стрелы. Зашатался Суван-богатырь и повалился на своего доброго коня. Изрубили бы Сувана враги, но умный конь вынес наездника из боя, и сколько ни гнались враги, не могли его догнать…

Очень уж любит он сказки, — подумала Малика. — Странный какой-то, ведь жизнь — не легенда.

— А ведь правильный, знаете, обычай выдавать замуж пораньше, — сказала Малика. — Молодость ничего не страшится, а с возрастом человек в этом вопросе становится трусливым. Все обдумывает на десять рядов, не хочет рисковать. Только и знает, что отмеривает, отмеривает, а отрезать боится…

— Да что тут раздумывать, апа. Нечего раздумывать, поверьте!