Александр Авдеенко - В поте лица своего

Валя ступила на аэродромный бетон левой ногой. «Всё, милая! Отныне твоя судьба стала моей судьбой. Но ты этого пока не знаешь».

— Валя, дайте багажный номерок, — попросил он.

— Нет, я сама…

— Я буду ждать вас на стоянке. Бежевая «Победа». Левое крыло чуть поцарапано. Номер «49-31».

Она ответила властно, несколько раздраженно:

— Нет, не ждите меня. Я сама доберусь.

По ту сторону литой чугунной решетки, ограждающей летное поле от площадки для встречающих, стояла мать Саши в белом платье, белых туфлях, сероглазая, русоволосая. Если бы ее чудные волосы не были собраны в тугую солидную корону, ей нельзя было бы дать и тридцати. Саша поцеловал мать и спросил:

— Ну как ты? Как дед?

— Скучали. Ужасно. — Она внимательно-ревниво всматривалась в его лицо. — А ты?

— Тоже. Тебя и деда во сне видел…

— Да?.. Не похоже. — Она пригладила взъерошенные волосы сына, вытерла белым платочком его мокрый лоб. — Сашенька, ты какой-то сам не свой. Взбудораженный…

— Ты же знаешь, ребята прислали телеграмму! Бросил курортничать и примчался домой…

— И все?

— А что еще?

— Оглядываешься все время, кого-то высматриваешь.

Он не стал отказываться, засмеялся.

— Ну и мать! На сто метров под землей видишь! Ладно, скажу! Я в самолете такую девушку встретил!

— Девушку? В самолете?

— Вот она!

— Где?

— Вышла из багажного отделения. С белым чемоданом, в белом свитере…

Бросил куртку матери, портфель кинул на землю — хотел бежать навстречу девушке. Татьяна Власьевна удержала его.

— Она здешняя?

— Да. То есть нет. Приехала к нам на работу после окончания института. Инженер-строитель…

Татьяна Власьевна достала из сумки очки, надела их и стала бесцеремонно рассматривать приближавшуюся девушку. Валя подошла и, даже не взглянув на нее, строго сказала ее сыну:

— Я же просила не ждать меня!

— Извините, не расслышал… Познакомьтесь. Моя мама. Валя Тополева. Внучка Ивана Павловича Тополева, нашего первостроителя…

«Познакомьтесь»! Какое неточное для данных обстоятельств слово!

Зрелая женщина, мать взрослого сына. И юная девушка. Стоят лицом к лицу — безмолвствуют. Одна из них была красивой. Другая в полном расцвете красоты. Разведенная, брошенная мужем, возненавидевшая всех мужчин на свете, кроме своего сына. И девушка на выданье, ждущая признания ее величайших достоинств со стороны человека, лучшего из всех живущих на земле. Усталая, разочарованная Татьяна Власьевна и полная надежд Валя. Мать, которая боится, что первая встречная уведет ее единственного сына. И отважная захватчица, считающая, что ее святое право — любить и быть любимой. Мать, уверенная в том, что только одна она может по-настоящему любить свое чадо. И ее соперница, уверенная, что только одна она способна осчастливить будущего мужа… Но соперницы ли они? В их сердцах схлестнулись противоречивые чувства. Обе они одинаково надеялись и отчаивались. Искали одна в другой поддержки. И — отчуждались…

Татьяна Власьевна сняла очки, спрятала их в сумку.

— Саша сказал, что вы инженер-строитель. Я очень рада. Нашего полку, можно сказать, прибыло. Где вы хотели бы работать?

Говорила миролюбиво, почти ласково. Но на лице ее была вымученная улыбка, и она выдала ее с головой. Валя все поняла и сразу бросилась в контратаку:

— Буду работать там, куда пошлют!..

Татьяна Власьевна обиженно пожала чуть полноватыми плечами, с недоумением и укором взглянула на сына. Саша нахмурился и решительно взял Валю под руку:

— Пошли.

Девушка спокойно и мягко отвела Сашину руку, ясными глазами посмотрела на его мать и сказала:

— Так нам же не по пути.

Татьяна Власьевна молча повернулась и пошла к автомобильной стоянке.

— Пошли, — повторил Саша и снова взял Валю под руку.

На этот раз она не воспротивилась. Возле старенькой, потрепанной «Победы» Сашу и Валю догнала женщина в форме связиста.

— Вы прилетели из Соколова? — спросила она Валю. — Ваша фамилия Тополева? Вам телеграмма-«молния».

— Мне?! Откуда?

— Из Москвы. Распишитесь.

Валя расписалась дрожащей рукой. Она смотрела на телеграмму, не решаясь ее прочитать.

— Посмотрите, чья подпись, — попросила она Сашу. — Мамина, да?

Он развернул телеграфный бланк, взглянул на него, улыбнулся.

— Нет, подписала не мама.

— Читайте.

— «Благословляем твои первые шаги святой земле осиротевшие друзья», — прочитал он вслух.

Валя взяла из его рук телеграмму, сунула ее в сумку, с досадой сказала:

— Я им, барабанщикам, молнирую в таком же духе…

— А по-моему, ваши друзья хорошо сделали, что прислали телеграмму. Молодцы! Благословение друзей — доброе дело…

Саша уложил в багажник чемодан девушки и свой портфель, распахнул заднюю дверцу машины:

— Садитесь…

Татьяна Власьевна, сидя за рулем «Победы», нетерпеливо и тревожно ждала, как поступит Саша: сядет ли рядом с ней или уйдет к той… дерзкой девчонке?

Саша, захлопнув заднюю дверцу, уселся на переднее сиденье. Татьяна Власьевна готова была расцеловать сына за эту маленькую уступку ее ревности и тревоге…

«Победа» вырулила на проезжую часть аэропортовской площади и направилась в сторону города. Татьяна Власьевна, настороженная и строгая, смотрела прямо перед собой. Всего час назад она была доброй, приветливой, великодушной, а сейчас… Даже то, что случилось в главном мартене, где работает Саша, не вывело ее из себя. Теперь же ей казалось, что ее покой, ее семейное счастье, с таким трудом завоеванное, находится под угрозой. И откуда взялась эта хищница? Надо же было ей попасть как раз на тот самолет, в котором летел Саша!

Снизу, из долины, поднимался белый, зеленый многоэтажный город, а за ним — дымный, неоглядный, многотрубный комбинат.

Въехали на широченный и длинный, без конца и края, проспект. Слева и справа дома в девять, двенадцать этажей, облицованные светлой плиткой, с балконами, лоджиями. Звенит трамвай. Катятся красные автобусы. Несутся легковушки. На тротуарах многолюдно. На подстриженных лужайках бесстрашно кормится стая диких голубей. Саша оборачивается к девушке, осторожно улыбается.

— Ну, как она, земля наших отцов?

— Хороша! Лучше, чем я ожидала!..

— Сейчас вы увидите проспект Гагарина. Стадион и плавательный бассейн в самом центре города. Гигантское водохранилище… Мама, красный свет! Стоп! — завопил Саша и схватил руль.

Татьяна Власьевна резко затормозила. Из боковой улицы появился автобус. «Победа» чуть было не врезалась в него.

— Что с тобой, мамочка?

— Бери, Саша, руль, а я… я сойду.

Он пересел на место водителя, а Татьяна Власьевна вышла из машины и направилась к недостроенному высотному зданию. Валя строго посмотрела ей вслед и хладнокровно сказала: