Петр Капица - Неслышный зов

Ромка с Димкой тоже были драчливыми бесенятами, минуты не могли просидеть спокойно, норовили схватить то, что не дозволено, вскарабкаться туда, куда запрещено. Если они падали и ушибались по своей вине, то старались не плакать.

В ту пору их все интересовало. Ради познания они готовы были сунуть в рот уголь, стекляшку, пуговицу, известь, пролезть в самую узкую щель, лизнуть на морозе металлическую ручку двери, тронуть пальцами раскаленную плиту, спрыгнуть с крыши, разбить камнем заржавленный патрон. Лишь чудо спасало мальчишек от взрывов, отравлений и гибели.

Анна чуть ли не каждые два дня устраивала братишкам «баню»: сняв с них рубашки и штанишки, порола ремнем, чтобы не пачкались и не рвали одежду, затем отмывала в лохани с их голов, рук и ног смолу, сажу, чернила.

Ромка с Димкой почти всегда чувствовали себя голодными и, страдали от недостатка сладкого. Вместе с беженцами они ходили за земляникой и приглядывались к соседским садам, где уже начали наливаться сливы и груши.

Особо их внимание привлекала карабовка — небольшие оранжево-румяные яблочки почти медовой сладости. Они поспевали раньше других летних сортов, но их трудно было добыть. Хитрые хозяева не разводили карабовку, чтобы не привлекать внимания мальчишек в саду. Да и яблоки вырастали мелкими, нетоварными. Выгодней было выращивать зимние сорта: антоновку, титовку, анисовку.

У Трофима Фоничева кудрявая карабовка росла среди большого картофельного поля, обрамленного с двух сторон полосами низкорослого овса. Здесь кустарники заболоченной рощицы подходили к самому забору. Никто из мальчишек не решался пробраться к одинокой яблоньке, так как во время отлучек Трофима по участку расхаживала рослая овчарка Фульда, спущенная с цепи. Лишь Рома с Димой не боялись ее, так как еще щенком они подкармливали собаку костями и супом. Увидев братишек, Фульда обычно виляла хвостом и даже ластилась. Опасались они только Фоничева. Трофим за свое добро мог убить человека. Говорили, что бродягу, который на рынке стащил у него торбу с овсом, бородач так ударил кулаком по виску, что у того выскочил глаз и повис на жилке.

Но если хочется сладкого, пойдешь на любой риск. Рома с Димкой выжидали, когда Фоничев запряжет в телегу толстоногого битюга и укатит со двора. Едва скрип колес замолкал, они бегом устремлялись к кустарнику. Там внизу были оторваны две заборины. Мальчишки осторожно раздвигали их и, поглядев, не ходит ли по участку жена Трофима Матреша, пролезали в огород.

В огороде действовали с оглядкой, не спеша: сперва на четвереньках пробирались вдоль овса, огибали полоску, выходили на картофельное поле и, выбрав борозду пошире, терпеливо ползли по ней почти на животе, да так, чтобы не помять ботву.

Добравшись к яблоне, братишки переворачивались на спину и некоторое время отдыхали, глядя в небо. Страх и длительное ползание обессиливали их.

Карабовка росла странно: темный ствол, едва показавшись от земли, разветвлялся на четыре тонких. На нижних ветвях яблочки зрели с запозданием, зато на верхних быстро румянились и становились сладкими.

Подниматься во весь рост было опасно: хозяйка могла заметить воришек из окна, выходившего на огород. Поэтому Ромка придвигался к яблоне и босой ногой легонько толкал один из стволов. От сотрясения самые спелые и сочные яблочки отрывались и падали на рыхлую землю.

Братья подбирали их ползком и, спрятав за пазуху, с такими же предосторожностями покидали огород и сдвигали на место заборины.

Постепенно Громачевы очистили бы всю яблоню, но Трофим, видно, почуял неладное. Однажды, оставив где-то битюга с телегой, он в неурочное время вернулся домой и в окно приметил, что кто-то легонько встряхивает яблоньку. Боясь, что воры уйдут, Трофим выпустил на огород Фульду и заорал:

— Вперед! Ату их! Взять!..

И, схватив палку, сам ринулся к яблоне. Но она росла далеко от дома. Задав стрекача, ребята успели добежать до забора. Здесь овчарка догнала их и… не тронула, а лишь игриво затявкала. Ромка и Дима без помех прошмыгнули в дырку и помчались к густым зарослям ольшаника…

За спиной они услышали внезапный вой и визг Фульды. Разъяренный Трофим с ходу принялся бить собаку за то, что она упустила воров. Если бы он нагнал мальчишек, то и им досталось бы не меньше.

Часа три Рома с Димкой не возвращались домой, боясь, что Трофим поджидает их с палкой где-нибудь на улице. Но ни у калитки, ни во дворе никого не было. И Фульда у соседей не звенела цепью. «Значит, Трофим уехал, раз собака спущена с цепи», — решили ребята.

На кухне они застали жену Трофима Матрешу. Соседка, плача, жаловалась Анне:

— Покалечил мой изверг Фульдочку… Всю палку об нее изломал за то, что воров не тронула! Хребет, видно, перешиб… Ходить, бедняга, не может, лежит на огороде и стонет.

— А вы где бегаете? — набросилась на ребят Анна. — Не докличешься вас. Видели, кто к соседям за яблоками лазал?

— Это не с нашей улицы, — соврал Ромка. — Чужие.

— Мой ирод тоже говорил… Хитро очень лазали, с умом, — вставила Матреша. — Энто дело не малышей.

Ребята вместе с женой Трофима пошли взглянуть на Фульду.

Собака лежала на траве невдалеке от лаза и тяжело дышала. Глаза у нее были тусклыми, а черный нос запекся. Димка жалостливо погладил морду, и овчарка лизнула ему руку.

У Ромки невольно навернулись слезы — ведь собака пострадала из-за них. Мальчишки попытались было поднять Фульду. Собака застонала.

— Оставьте ее, не трогайте, — сказала Матреша. — Подохнет, наверное: ничего есть не хочет.

Димка принес Фульде мозговую косточку, выпрошенную у Анны, а Рома — супу. На косточку собака даже не взглянула, а суп начала было лакать, но ее тут же вырвало.

К вечеру Фульда, казалось, заснула. Димка потрогал ее и попятился. Собака стала твердой. От нее веяло таким холодом, что ребятам стало страшно.

— Сдохла, — сказал Димка и захныкал.

С той поры мальчишки возненавидели извозчика.

На другой день, как только Трофим уехал со двора, Ромка побежал к беженцам и по секрету сказал, что Фульда сдохла и, пока Фоничев не заведет новую собаку, можно вволю наесться спелой карабовки.

Он привел всю ватагу к лазу. Храбрые мальчишки не захотели лезть в узкую дыру. Раскачав подгнивший столб, они повалили забор и всей оравой ринулись в образовавшийся проход. Впереди по огороду мчались рослые мальчишки, а за ними — мелюзга.

Вскоре вся карабовка была облеплена сорванцами.

Затрещали ветви, посыпались на землю яблоки. За каких-нибудь три минуты дерево начисто было обобрано, а полоски овса вытоптаны…

Утром озлобленный Трофим пришел с топором и под корень срубил яблоню.

Так была отомщена Фульда.