Петр Капица - Неслышный зов

И в это время на мостике появился запыхавшийся мельник. Не понимая, что творится на водосбросе, он заорал:

— Вы что там телаете? Кто запрута разрешил трогать? Фон отсюта!

— Не ори! — крикнул Веня, но его голос заглушил шум падающей воды.

Сапожник хлебнул из бутылки денатурата и вскарабкался наверх. Держа в руке топор, он выпятил грудь перед мельником и сказал:

— Озеро народное, а не твое. И рыба всеобщая!

— Это ты, Феня, тут кулиганишь, — удивился Ян Яныч и сердито добавил: — Я тепя в милицию отпрафлю!

— А ну попробуй!

Мельник не стал пререкаться с пьяным, а бросился бегом вниз, к водостоку, желая узнать, что натворил его бывший батрак. Увидев, откуда хлещет вода, он схватился за голову.

— Ах, подлец! Чем он такой тыра стелал? — спросил разъяренный мельник у мальчишек.

Но те, занятые вылавливанием скатывающихся одна за другой рыбин, отмолчались. Да Ян Яныч и не нуждался в ответе. Вернувшись к инвалиду, он вновь принялся угрожать:

— Если озеро упежит… я тепя в тюрьма посажу: иск большой стелаю…

А Веня лишь ухмылялся. Он успел допить денатурат.

— Не пугай! Пуганые. Я батрак, а ты буржуй-кулачина — угнетатель пролетариата. Инвалида на работу не взял, на произвол судьбы бросил. За это теперь по головке не погладят. Так что неизвестно, кого еще засудят. Могут мельницу передать на артельное пользование…

— Хватит чепуха полтать! — перебил его Лийв. — Помоги аварийный щит спускать.

— А мне, может, нежелательно, — продолжал хорохориться Веня. — Я свежую рыбу добываю на пропитание. Пока не наловлю возов пять — не рыпайся, не прикрою.

Мельник один прошел на подъемник и принялся возиться с цепями талей, на которых висел запасной щит. Но блоки так заржавели, что не желали крутиться.

Веня тоже пробрался к талям, но не помогать, а мешать закрыть дыру. Он оттягивал цепи, хватался за блок.

Рассерженный мельник зарычал:

— Не мешай… Убирайся отсюда!

И оттолкнул Веню локтем. Такой грубости от прежнего хозяина сапожник снести не мог.

— Ах, ты вот как… драться? — выкрикнул он и, схватив Ян Яныча за грудь, хотел стащить с мостков.

Выбежавший наверх Нико видел, как в ярости мельник толкнул сапожника. И тот, не удержавшись на одной ноге, спиной рухнул в воду…

В какое-то мгновение течение подхватило инвалида и утянуло вниз. Мельник испугался.

— Поже мой, поже! — закричал он. — Шеловек упал… Все сюда!

Струя воды, хлеставшая в сетку, вдруг опала. Оттуда, где была в запруде дыра, выбивались лишь тонкие струйки.

Отдав свой сачок Гурко, Ромка вскарабкался по насыпи к затвору и не мог понять, что творится на запруде.

Ошалевший от страха Ян Яныч сбегал к мельнице за багром и, вернувшись, принялся шарить им по дну протоки.

— Дети, ко мне! — задыхаясь, взывал он. — Берите багор пот нафесом… Помогите искать!

Нико разыскал еще один багор и первым нащупал тело сапожника. Веню втянуло в дыру, которую он сам устроил в запруде.

Зацепив баграми за одежду, общими усилиями они вытащили сапожника из воды. Веня не шевелился и не дышал.

— Из него нато вылить вода, — сказал мельник и, схватив утопленника поперек туловища, приподнял вверх ногами и стал трясти.

Когда вода перестала выливаться изо рта и ноздрей инвалида, мельник уложил его на бревенчатый настил моста и, прижимая руки к груди и разводя их, попробовал наладить дыхание. Но как ни старался взмокший от усилий Ян Яныч, Веня не оживал. Лицо его посинело.

— Дети, вы заметили… Федь он был ошень пьян? — заискивающе спросил у мальчишек испуганный мельник. — Феня хотел стелать польше сброс и нечаянно упал. Как мне жаль мой бедный друг!

— Ничего вам не жаль, — хмуро ответил Ромка. — Мы слышали, как вы на него орали.

— Мальшик, не надо фытумывать! Я скажу твой мама, она пудет наказыфать за франье…

— Он не выдумывает, — заступился за него Нико. — Ты дрался и толкнул, — убежденно добавил он.

— Ах ты трянь такой! — вскипел Ян Яныч. — Это он с фами пришел портить. Зачем привели пьяного шеловека?

— Ребята, быстрей сюда! — закричал Гурко. — Рыба опять пошла!

Но его брату и Ромке было не до рыбы. Они самостоятельно принялись оживлять сапожника. Мокрая одежда мешала. Ромка снял рубаху, а Нико рывком стянул брюки и… вместе с ними деревянную ногу.

Обнаженная, изрезанная шрамами и потертостями культя еще была мягкой и теплой, а плечи и грудь начали синеть. Жизнь уходила из Вени.

В отчаянии Ромка быстрей заработал руками и стал просить:

— Дядя Веня, вздохни… Хоть разок! Ты слышишь меня? Попробуй дышать!

Но ничто не помогало, сапожник не дышал, и сердце его не работало.

Мельник же тем временем опустил до дна подъемный щит. И озеро перестало уходить в речку. Вода лишь обильно струилась из боковых щелей.

Гурко ничего не знал о случившемся. Боясь, что Лийв спустится вниз и отнимет добычу, он по земле оттащил кузовок с рыбой подальше в кусты и прикрыл его ветками. Затем младший Зарухно поднялся по откосу наверх и подошел к мосту. Увидев голое распростертое тело сапожника и суетившихся над ним ребят, Гурко встревожился:

— Упился, да? От денатурата худо?

— Какое! Его мельник утопил, — в сердцах ответил Нико. — Мы запарились. Откачиваем, откачиваем… он не шевелится.

— Дайте я попробую.

И Гурко сменил уставших ребят. Но сколько он ни старался, Веня не оживал, тело его все больше и больше твердело.

Солнце уже давно село за лес. На озеро спускались сумерки. Неожиданно к мельнице подкатила двуколка с пегой лошадью. На ней прикатили рыночные знакомые Ромки.

К приехавшим поспешил мельник. Поглядывая в сторону утопленника, он что-то сказал им.

Тотчас же с двуколки соскочил детина, продавший «монтекристо». Вместе с мельником он подошел к мальчишкам и здесь неподдельно удивился:

— Ах, вот тут кто? Старые знакомые! Этих мы знаем. На ярмарке по возам шарили… воровством промышляют.

— Не ври, — обиделся Ромка. — Сам ворюга… обмануть хотел.

— Тиш-ш… потише! А то схвачу за нос и, как кутенка, в омут.

— Смотрите какой кулиган! Взрослым групит! — ужаснулся Ян Яныч. — Привезли пьяный свинья. Сканталил, плотину потрыфал… Не мог на ногах тержаться. Я издали витал, как Феня в воду падал. Пока допежал — от него на вода мелкая круга. Я искал пагор, толго щупал. Феню дыра фтянул. Пока тащили, фремя ушел. Теперь жифой не стелаешь.

Во время этого рассказа детина качал головой и восклицал: «Ай-яй-яй! Ну и натворили!»

— Куда же вы теперь утопленника денете? — наконец спросил он у мальчишек.

Те молчали. Они действительно не знали, что теперь делать с Веней.

— Вот что, парняги, — заговорил детина. — Вы его привезли, вам и дальше возиться. Советую уложить на тележку и укатить отсюда. А там можете бросить его в речку или в ручей. Только одежду и деревянную ногу на берегу оставьте. Всякий подумает: спьяна полез купаться и не выкарабкался на одной ноге. А мы его не видели и вас не знаем.