Василий Шукшин - Странные люди [сборник]

– Последний раз спрашиваю, – еще попыталась баба Яга, – будешь котэджик строить?

– Будь ты проклята! – гордо сказал связанный Иван. – Чучело огородное... У тебя в носу растут волосы.

– В печь его! – заорала Яга. И затопала ногами. – Мерзавец! Хам!..

– От хамки слышу! – тоже заорал Иван. – Ехидна! У тебя не только в носу, у тебя на языке шерсть растет!.. Дармоедка!

– В огонь! – вовсе зашлась Яга. – В ого-онь!!

Ивана сгребли и стали толкать в печь, в огонь.

– Ох, брил я тебя на завалинке! – запел Иван. – Подарила ты мне чулки-валенки!.. Оп – тирдар-пупия! Мне в огне не гореть, карга! Так что я иду смело!

Только Ивана затолкали в печь, на дворе зазвенели бубенцы, заржали кони.

– Дочка едет! – обрадовалась баба Яга и выглянула в окно. – У-у, да с женихом вместе! То-то будет им чем поужинать.

Стражники тоже обрадовались, запрыгали, захлопали в ладоши.

– Змей Горыныч едет, Змей Горыныч едет! – закричали они. – Эх, погуляем-то! Эх, и попьем же!

Вошла в избушку дочка бабы Яги, тоже сильно страшная, с усами.

– Фу-фу-фу, – сказала она. – Русским духом пахнет. Кто тут?

– Ужин, – сказала баба Яга. И засмеялась хрипло: – Ха-ха-ха!..

– Чего ты? – рассердилась дочка. – Ржет, как эта... Я спрашиваю: кто тут?

– Ивана жарим.

– Да ну! – приятно изумилась дочка. – Ах, какой сюрприз!

– Представляешь, не хочет, чтобы в лесу было красиво – не хочет строить котэджик, паразит.

Дочка заглянула в печку... А оттуда вдруг – не то плач, не то хохот.

– Ой, не могу-у!.. – стонал Иван. – Не от огня помру – от смеха!..

– Чего это? – зло спросила дочка бабы Яги. И Яга тоже подошла к печке. – Чего он?

– Хохочет?

– Чего ты, эй?

– Ой, помру от смеха! – орал Иван. – Ой, не выживу я!..

– Вот идиот-то, – сказала дочка. – Чего ты?

– Да усы-то!.. Усы-то... Ой, господи, ну бывает же такое в природе! Да как же ты с мужем-то будешь спать? Ты же замуж выходишь...

– Как все... А чего? – не поняла дочка. Не поняла, но встревожилась.

– Да усы-то!

– Ну и что? Они мне не мешают, наоборот, я лучше чую.

– Да тебе-то не мешают... А мужу-то? Когда замуж-то выйдешь...

– А чего мужу? Куда ты гнешь, дурак? Чего тебе мой будущий муж? – вовсе встревожилась дочка.

– Да как же? Он тебя поцелует в темноте-то, а сам подумает: «Черт те что: солдат не солдат, и баба не баба». И разлюбит. Да нешто можно бабе с усами! Ну, эти ведьмы!.. Ни хрена не понимают. Ведь не будет он с тобой жить, с усатой. А то еще возьмет да голову откусит со зла, знаю я этих Горынычей.

Баба Яга и дочка призадумались.

– Ну-ка, вылазь, – велела дочь.

Иван-дурак скоро вылез, отряхнулся.

– Хорошо погрелся...

– А чего ты нам советуешь? – спросила баба Яга. – С усами-то.

– Чего, чего... Свести надо усы, если хочете семейную жизнь наладить.

– Да как свести-то, как?

– Я скажу как, а вы меня опять в печь кинете.

– Не кинем, Ванюшка, – заговорила ласково дочь бабы Яги. – Отпустим тебя на все четыре стороны, скажи только, как от усов избавиться.

Тут наш Иван пошел тянуть резину и торговаться, как делают нынешние слесаря-сантехники.

– Это не просто, – заговорил он, – это надо состав делать...

– Ну и делай!

– Делай, делай... А когда же я к Мудрецу-то попаду? Мне же к третьим петухам надо назад вернуться...

– Давай так, – заволновалась баба Яга, – слушай сюда! Давай так: ты сводишь усы, я даю тебе свою метлу, и ты в один миг будешь у Мудреца.

Иван призадумался.

– Быстрей! – заторопилась усатая дочь. – А то Горыныч войдет.

Тут и Иван заволновался.

– Слушайте, он же войдет, так?..

– Ну?

– Войдет и с ходу сожрет меня.

– Он может, – сказала дочь. – Чего бы такое придумать?

– Я скажу, что ты мой племянник, – нашлась баба Яга. – Понял?

– Давайте, – понял Иван. – Теперь – так: мой состав-то не сразу действует.

– Как это? – насторожилась дочь.

– Мы его счас наведем и наложим на лицо маску... Так? Я лечу на метле к Мудрецу, ты пока лежишь с маской...

– А обманет? – заподозрила дочь. – Мам?

– Пусть только попробует, – сказала баба Яга, – пусть только надует: навернется с поднебесья – мокрое место останется.

– Ну, елки зеленые-то!.. – опять заволновался Иван, похоже, он и хотел надуть. – Ну что за народ! В чем дело? Хочешь с усами ходить? Ходи с усами, мне-то что! Им дело говорят, понимаешь, – нет, они начинают тут... Вы меня уважаете, нет?

– При чем тут «уважаете»? Ты говори толком...

– Нет, не могу, – продолжал Иван тараторить. – Не могу честное слово! Сердце лопнет. Ну что за народ! Да живи ты с усами, живи! Сколько влезет, столько и живи. Не женщина, а генерал-майор какой-то. Тьфу!.. А детишки народятся? Потянется сынок или дочка ручонкой: «Мама, а что это у тебя?» А подрастут? Подрастут, их на улице начнут дразнить: «Твоя мамка с усами, твоя мамка с усами!» Легко будет ребенку? Легко будет слышать такие слова? Ни у кого нету мамки с усами, а у него – с усами. Как он должен отвечать? Да никак он не сможет ответить, он зальется слезами и пойдет домой... к усатой мамке...

– Хватит! – закричала дочь бабы Яги. – Наводи свой состав. Что тебе надо?

– Пригоршню куриного помета, пригоршню теплого навоза и пригоршню мягкой глины – мы накладываем на лицо такую маску...

– На все лицо? Как же я дышать-то буду?

– Ну что за народ! – опять горько затараторил Иван. – Ну ничего невозможно...

– Ладно! – рявкнула дочь. – Спросить ничего нельзя!..

– Нельзя! – тоже рявкнул Иван. – Когда мастер соображает, нельзя ничего спрашивать! Повторяю: навоз, глина, помет. Маска будет с дыркой – будешь дышать. Все.

– Слышали? – сказала Яга стражникам. – Одна нога здесь, другая в сарае! Арш!

Стражники побежали за навозом, глиной и пометом.

А в это самое время в окно просунулись три головы Змея Горыныча... Уставились на Ивана. Все в избушке замерли. Горыныч долго-долго смотрел на Ивана. Потом спросил:

– Кто это?

– Это, Горыныч, племянник мой, Иванушка, – сказала Яга. – Иванушка, поздоровайся с дядей Горынычем.

– Здравствуйте, дядя Горыныч! – поздоровался Иван. – Ну, как дела?

Горыныч внимательно смотрел на Ивана. Так долго и внимательно, что Иван занервничал.

– Да ну что, елки зеленые? Что? Ну – племянник, ты же слышал! Пришел к тете Ежке. В гости. Что, гостей будем жрать? Давай, будем гостей жрать! А семью собираемся заводить: всех детишечек пожрем, да? Папа, называется!..

Головы Горыныча посоветовались между собой.

– По-моему он хамит, – сказала одна.

Вторая подумала и сказала:

– Дурак, а нервный.

А третья выразилась и вовсе кратко:

– Лангет, – сказала она.

– Я счас такой лангет покажу!.. – взорвался от страха Иван. – Такой лангет устрою, что кое-кому тут не поздоровится. Тетя, где моя волшебная сабля? – Иван вскочил с лавки и забегал по избушке – изображал, что ищет волшебную саблю. – Я счас такое устрою!.. Головы надоело носить?! – Иван кричал на Горыныча, но не смотрел на него – жутко было смотреть на эти три спокойные головы. – Такое счас устрою!..