Алешко Антон - Над нами миллион высоты

- Гляну одним глазом,— Ахтан задержался около перевязочной.

Вера открыла дверь.

— Так... так... Пойдемте дальше.

— Здесь дежурный врач,— сказала Вера, открывая следующую дверь. — Товарищ майор, можно к вам?

— Просим, просим, Верочка!

Вера пропустила в кабинет Ахтана, а сама осталась в коридоре. За столом сидели два майора. Один — врач, второй — авиатор. Ахтан назвал себя и сказал, что он назначен старшим врачом батальона.

— Полковой врач Смирин Николай Иванович.— Голос у майора звонок, даже резковат.

— Нур Петрович.

— Очень рад! — Смирин пожал Ахтану руку так, что тот едва не присел, кивнул па майора-авиатора.— Зна­комьтесь...

— Комэска Анутюнов.

Летчик говорил с заметным акцентом, да и черты смуг­лого лица выдавали его восточное происхождение. На гру­ди — три орденские планки и значок мастера парашютно­го спорта.

Смирин сел, ваял со стола большие черные листы рент­генограмм, вложил в конверт и отдал Анутюнову.

— Пусть они всегда напоминают, что в воздухе нельзя допускать ошибок и мастерам. На время парашютное дело забыть. А служба есть служба. Летайте!

Анутюнов встал, приложил руку к груди:

— Ваши слова исцеляют лучше всяких лекарств. Меня давно ждет эскадрилья. Позвольте распрощаться.— Взял под козырек и вышел.

Ахтан успел уже рассмотреть кабинет, на столах кото­рого висели красочные плакаты по авиационной медицине — таких он прежде не видел.

— Откуда прибыли? — спросил Смирин.

— Из Ленинграда.

— Как там процветает северная Аврора? Люблю Пет­ра творенье!

Потирая руки, Ахтан рассказывал о городе на Неве, о том, где ему удалось там побывать, кого увидеть. Между прочим заметил, что два года назад служил в городе Климе и знал там врача Смирину. Поинтересовался, не родня ли она майору.

Продолговатое лицо Смирина болезненно дрогнуло, голос прозвучал глухо:

— Моя жена, Алеся...

— Да-да, ее звали Алеся!

— ...вместе с сыном погибла в первый день войны. Рассказывал человек, своими глазами видевший, как их рас­стреляли эсэсовцы...

Ахтан прикусил язык. Майор продолжал:

— Вот уже восемь лет пишу повсюду, ищу, хотя и знаю, что их нет в живых...

— Эта Смирина работала у нас по совместительству. Основная ее работа была в городской больнице. Хирург, скажу вам, божьей милостью. Сын, по-моему, учился в школе. Извините, что напомнил вам...

Майор сидел, подперев голову рукой, и не мигая смотрел в окно. В сдвинутых бровях, складках на лбу, в стеклянном блеске глаз было столько душевной боли, что Ахтан боялся пошевелиться.

Смирин встряхнул головой, словно вспомнил, что в кабинете он не один, хрипло спросил:

— Где думаете жить?

— Придется снимать квартиру.

Ахтан смотрел на горбинку носа собеседника, на значок военно-медицинской академии, светившийся снежною белизной повыше кармашка кителя, и никак не мог разобраться в своем душевном состоянии.

— У меня жена стоматолог. Как вы полагаете, работу ей по специальности в городе можно найти?

— Вряд ли...

— Она может работать зубным врачом либо хирургом...— Ахтан заметил, что этот вопрос остается без внимания, заговорил о другом: — Завидую госпитальным врачам. Они там действительно работают, растут. А мы в строевых частях постепенно теряем то, что приобрели когда-то в высшей школе.

— Я не согласен...

— Почему? — Ахтан подошел к столу.— Если б вы, окончив академию, работали в госпитале, давно могли бы стать хирургом высшего класса... Делали бы операции.

— Я не люблю хирургию.

— Тогда терапевтом,— не отступал Ахтан.

— Терапией я занимаюсь...

— А кто в гарнизоне хирург?

— Нет хирурга.

Услышанное обрадовало Ахтана.

— На какую лечебную базу вы опираетесь?

— У нас хороший лазарет. Городская больница тоже не оставляет без практики.

— В лазарете и хирургией можно заниматься? — спро­сил Ахтан и тут же спохватился: — Что это я? Хирургией можно заниматься в любой амбулатории. Я имею в виду большую хирургию: полостные операции, резекции...

— Можно,— кивнул Смирин.

— У армейских врачей много времени отнимает про­филактическая работа. Не так ли?

— Если на то пошло, коллега, медицина будущего — не сложная нейрохирургия в лазарете или в больнице, а профилактическая медицина. Жаль, что в нашем городе нет мединститута. Пошел бы в свободное время работать на кафедру физиологии. Меня интересует раздел дыхания...

— А как у местных врачей с научно-исследователь­ской работой?

— Вероятно, работают.— Смирин задумался.— Пока никто не афиширует...

Ахтан открыл чемоданчик, достал зеленую папку, по­ложил перед Смириным.

— Я работаю над темой: "Кровообращение культи". И не собираюсь ни от кого таиться. Ради бога! Мне нужен месяц, чтобы закончить, и я мог бы защищать кандидат­скую. Перевод помешал...

Смирин перевернул несколько страниц. На некоторых были цветные снимки микропрепаратов капиллярной си­стемы, причем весьма удачные.

— Коллега, что бы вам взять тему поинтереснее...

Ахтан не дал Смирину договорить:

— Конечно, для авиации моя тема не самая интерес­ная. Но ортопеды за нее ухватятся.— Он потянулся за зе­леной папкой, положил ее перед собой.— Коль уж меня оторвали от научной работы для ортопедов, то я поставлю перед командованием кое-какие условия. Для полетов в стратосферу и выше будут конструировать новые маши­ны. Не последнюю роль здесь сыграет врач-конструктор. Понимаете? Самое важное в таких полетах — рабочее ме­сто пилота...— Ахтан взял лист бумаги.— Ни один физик не рассчитает скорости движения крови в кровеносной си­стеме человека...

— А кому и зачем это нужно?

Ахтан, подняв брови, молча рисовал трубки различного сечения.

— Физик может вычислить скорость движения жидко­сти вот в этой либо в той трубке. И только! А применитель­но к кровеносной системе расчеты сделает человек, глубо­ко знающий физиологию. Поэтому я решил поступить в воздушную академию на конструкторское отделение.

— Ого, коллега, у вас далеко идущие планы!

— А что ж... Вы только послушайте, как это звучит: врач-авиаконструктор! Уникальная профессия!

Смирин заметил, что Ахтан как-то необычно держит карандаш: указательный палец словно сведен. Поймав его взгляд, Ахтан объяснил:

— Был судебно-медицинским экспертом и как-то уко­лол палец. Едва не погиб. Действие птомаина — трупно­го яда...

Задумчиво потирая лоб, Смирин спросил:

— Так каково же ваше амплуа: ортопедия или судеб­но-медицинская экспертиза?

— Хирургия...

Смирин бросил взгляд на часы, заторопился:

— Нур Петрович, пора отдыхать. Я рано выезжаю на полеты.

— А врачу обязательно ехать?

— Полковому — обязательно...— Смирин провел Ахта­на в соседнюю комнату, где стояла койка для дежурного врача.— Ну вот, Вера постелила уже. Отдыхайте...