Константин Паустовский - Том 9. Письма 1915-1968

Как Димушка-мальчик. Не огорчает ли тебя.

Можешь мне писать так: Ялта, гостиница Интуриста «Ленинград» комната 45. Мне.

Целую. Кот. Что нового в Москве?

13 декабря 1934 г. Ялта

Кролик, получил твое письмо и опять встревожился за Димушку. Не писал больших писем, потому что очень много работы и, кажется, бесплодной. Переделал весь сценарий (за исключением первой части), но многого исправить не удалось, т. к. нельзя особенно сильпо перекраивать уже снятые куски. Некоторые места пришлось по моему требованию переснять.

Актеры (Миллер и красноармеец) — очень славные, способные, но Разумный не дает им развернуться.

Шацкий — шляпа, пришибленный человек, и эту пришибленность переносят на экран. Очень хорошо играл грузина в трюме татарин Хайри. В группе много лишних людей, — бессловесных существ, боящихся Разумного до потери речи.

Панкрышев — помощник Разумного, очень талантливый актер, но он совершенно бессилен справиться с Разумным, ведь в кино режиссер — сатрап.

Я держусь очень твердо и спокойно и исправляю все, что можно.

За эти дни я столько узнал о нравах кинолюдей, что у меня окончательно пропала охота работать над сценарием «Колхиды». Ничто так не растлевает и не развращает творчески людей, как работа в кино, ничто так не обеспложивает. И какой бы прекрасный сценарий ни был написан, все равно его или зарежут, или испакостят, если не отказаться от авторских в пользу режиссера, — об этом киношники говорят как о совершенно нормальной вещи.

Здесь тихо, хотя по утрам лежит иней. Сегодня первый очень солнечный день, но я редко выхожу — много работы. По ночам иногда бываю на съемке. Все это очень интересно, но не тогда, когда вивисекция производится над твоим материалом. На съемке — много крику, суеты и бестолочи…

Я устал от них. С завтрашнего дня у меня будет меньше работы, и я не спеша напишу рассказ для «Правды» — я получил от них телеграмму. Тема рассказа (по просьбе «Правды») — люди нашей страны мечтают о будущем…

Я послал тебе только что телеграмму о Димушке. В зависимости от твоего ответа я или задержусь, или выеду со всеми.

Познакомился здесь с художником Комарденковым — у него замечательные пейзажи.

Посылаю фотографию, — в трюме, где идет съемка. Трюм сделан из фанеры и хорошо качается, — некоторые актеры даже укачиваются во время съемки.

Поцелуй мальчишечку. Не волнуйся из-за Нюши.

Целую. Кот.

Адрес: Ялта, гостинпца Интуриста «Ленинград»,

комн. 45.

16 февраля 1935 г. Москва

Крол, родной. Получил твои письма от Базилевского Я действительно изменился, — очевидно, начал стареть и устал не от работы, а от обязательств и возни с кино. Все говорят, что работа в кино — преступление. Она меня угнетает, и, пока я не покончу с кино, у меня, д. б. эбудет скверное настроение.

Димушка весел и хорошо учится.

Вчера в «Лит. газете» была статья Левидова о Грине, — он пишет в ней и обо мне: «Но если как-то не нужен стал тот, старый Грин, значит ли это, что нет места у нас для новых Гринов? Неверный вывод: опи нужны, ибо соревнуется с жизнью искусство в мастерстве, в созидании героического взаимодействия друг на друга. И я читаю новеллу К. Паустовского «Доблесть», как документ соревнования. Чудесная «гриновская» новелла. С простым сюжетом и без особого мастерства стиля. О маленьком мальчике, который тяжело болен и которого спасают от смерти могучее желание и активная любовь всего города. Не потому, что был бы этот мальчик какой-то особый мальчик, а потому, что он просто «общий» мальчик. Это все. И это очень просто, но и страшно много. Ибо это — оптимистическая новелла, но и героическая реальность близкого дня. Искусство бросило жизни вызов — жизнь ответит. Ибо, — говорится в новелле, — «создавать счастье — это самый высокий труд. Его осуществляет вся наша страна». И это правда, в создании которой соревнуются мастера героического — жизнь и искусство».

«Правда» просит, чтобы я написал статью о «Доблести», т. к. очень много читательских писем.

Сегодня я с утра в страшном волнении, — вечером надо выступать со своими воспоминаниями о Багрицком в Союзе писателей. Будут Бабель, Олеша, Пастернак, Нарбут, Вера Инбер, Шкловский и др. Очень страшно, но Нарбут настаивает.

Хочу приготовиться и выспаться. Поэтому спешу. Не знаю — удастся ли приехать 18-го. Привози, пожалуй, собачку. Дим будет в восторге.

Я звонил Успенскому об отдельной комнате для тебя.

Надо будет мне поехать в дом отдыха, — Москва утомляет и обеспложивает.

Целую. Не волнуйся.

Кот.

Не знаю — такую ли я положил клеенку. Мы с Димой опоздали на поезд и два часа катались в Хотькове на лыжах с гор около станции. Дим — очень смелый лыжник и прекрасно съезжает с гор.

P. S. Если о моем плохом виде говорит Зорич, то это — по субъективным причинам, не обращай внимания.

2 июня 1935 г. Петрозаводск

Рувим, третий день идет снег, холод собачий, в домах топят печи, и карелы ходят в шубах и валенках. Пишу Вам в час ночи, без лампы, совсем светло, смотрю, как за окнами валит густой снег, и чувствую себя в Нарыме, — завтра мне надо ехать в самый дикий город Карелии — Олонец, по невообразимым дорогам. Был в Киваче, воспетом Державиным, и в Кондопоге, Кивач прекрасен.

Видел десятки чудесных озер, и если бы не здешний проклятый климат, — какая бы тут была рыбная ловля!

Вернусь в Москву к 18–20 июня — и двинем в Солотчу. Обязательно. Как Вы думаете, не надо ли написать старушкам, чтобы оставили нам баню.

Готовите ли рыболовные принадлежности? Как Роскин? Поедет ли с нами?

Передайте ему привет.

Всего лучшего.

Ваш К. Паустовский.

<���Начало июня> 1935 г. Петрозаводск

Крол, собирался написать еще третьего дня, но Архипов увез меня к себе (он живет в 30 километрах от Петрозаводска) и вчера весь день рассказывал мне свою биографию. В общем, два дня я провел в гостях у президента Карельской республики. Архипов — бывший сапожник, потом рыбак, председатель Совнаркома. Гюллинг — доктор философии Стокгольмского университета, а в гостях у Архипова был начальник Балтийско-Беломорского Канала — очень молодой работник ГПУ и знаменитый инженер Вержбицкий — бывший вредитель, теперь он награжден орденом Красного Знамени. (О нем прекрасный очерк написал Рыкачев)

Посылку высылать не надо, — сейчас потеплело, хотя и пасмурно и уже начали распускаться деревья. Днем бывает даже жарко. Как Димушка? Он прислал мне только одно письмо. Получил ли он мои открытки с видами Карелии. Сегодня Архипов со мной и двумя своими помощниками выезжает в Среднюю Карелию, — дороги уже просохли, поедем на машине. Маршрут довольно сложный — на Ругозеро, Реболы, оттуда на Олонец, Лодейное поле и Вознесение. Займет он несколько дней. После этой поездки я вернусь в Москву.