Мигулай Ильбек - Черный хлеб

ВЕРЕ ФЕДОРОВНЕ ПОСВЯЩАЮ

Николай Филиппович Ильбеков (Мигулай Ильбек) — один из ведущих прозаиков Чувашии. Родился он в 1915 году в с. Три-Избы Шемурша Шемуршинского района Чувашской АССР.

По образованию — учитель. Литературную деятельность начинал как поэт в 1933 году, но по-настоящему талант его раскрылся тогда, когда он обратился к прозе. Уже первые рассказы и новеллы («Однажды ночью», «Время», «Мечта», «Школа» и др.), опубликованные в середине 30-х годов, свидетельствовали о пристальном внимании молодого автора к жизни своего народа, об умении видеть и художественно выразительно показать характерные перемены в его сознании.

Более десяти лет (1937—1948 гг.) писатель служил в рядах Советской Армии. Принимал активное участие в освобождении Западной Украины и Западной Белоруссии. В годы Великой Отечественной войны находился на фронте: был пулеметчиком, артиллеристом, политработником, редактором дивизионной газеты. Во время обороны Сталинграда сражался в составе легендарной 62 армии. С боями Н. Ильбеков прошел фронтовые дороги от Волги до Болгарии и Югославии. За боевые подвиги на фронте награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени и медалями.

После возвращения из рядов Советской Армии, с 1948 по 1958 год, работал старшим редактором Чувашского книжного издательства, в течение четырех лет был ответственным секретарем Правления Союза писателей Чувашской АССР. В настоящее время — писатель-профессионал.

Жизненный опыт писателя лег в основу таких сборников повестей и рассказов, как «Мы — советские солдаты», «Четыре дня», «Сурбан», «Война и победа». Много рассказов и очерков он посвятил мужеству и героизму советских воинов в боях против немецко-фашистских захватчиков и самоотверженному труду рабочих и колхозников в тылу («Отец и сын», «Великий подступ», «Мощь», «Ирена», «В госпитале» и др.).

Значительным событием в чувашской литературе явился роман Н. Ильбекова «Черный хлеб», переведенный на русский, эстонский и болгарский языки. Спектакль, поставленный по мотивам этого романа, с большим успехом идет на сцене Чувашского государственного академического театра имени К. В. Иванова.

Главное в романе «Черный хлеб» — драматически сложная судьба дореволюционного чувашского крестьянства. Писатель убедительно, с большим мастерством показывает пробуждение и формирование революционного самосознания трудящихся масс. Он создал яркие, запоминающиеся образы батрака Тухтара, крестьянина-собственника Шеркея и его дочери Сэлиме, деревенского богача Кандюка. Наряду с ними на страницах романа действуют русские Капкай, Миша, Аня, жизнь которых тесно связана с жизнью и борьбой чувашской бедноты.

Точный, яркий язык, умелое использование легенд и преданий, подлинно народная тональность в обрисовке характеров — все это помогает писателю зримо воссоздать колорит минувшей эпохи.

Много сделал Н. Ильбеков в области перевода на чувашский язык произведений русской и зарубежной литератур.

За большие заслуги в области художественной литературы и создание особо ценных произведений ему присвоено почетное звание народного писателя Чувашской АССР. Он награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Есть беспокойные люди, о которых говорят, что они находятся всегда в пути, всегда в поисках нового. К таким принадлежит и Мигулай Ильбек. Он полон творческих сил и замыслов.

Николай ДЕДУШКИН

Изба приземиста, сутула, ветха. Перед ней стоит вяз, величавый и пышный, словно богатая невеста в свадебном наряде. Густая листва плотной зеленой чадрой нависла над соломенной крышей, надежно укрывая ее от солнечных лучей. Кровля еще не совсем потеряла свой первоначальный золотистый цвет.

Два подслеповатых окошка покривились. Одно искоса, как будто с недоверием, всматривается в домишки на противоположной стороне улицы, другое тупо уставилось в низенькую завалинку.

Крыльцо красивое, осанистое, с горделиво вскинутым коньком, карнизы узорчатые, перила покрыты замысловатой резьбой. Смешно выглядит оно рядом с неказистой избенкой. Кажется, что старый, истрепанный кафтан из домотканого сукна на груди залатали куском дорогой красивой материи.

Уныло поскрипывают сделанные из жердей ворота. При каждом резком порыве ветра трухлявые, замшелые столбы пугливо вздрагивают. Один столб жмется к крыльцу, другой — беспомощно привалился к углу стоящей вблизи от дома летней лачуги.

Сарай старенький. Из стены торчит деревянный штырь. На нем висит большая, с длинным дубовым лемехом соха для девичьей пахоты [1] У чувашей существовал обычай: девушки впрягались в соху и прокладывали борозду вокруг селения, чтобы оградить его от бед и напастей. .

В конюшне конь рыжей масти. Он беспокойно скребет передними ногами пол, часто вскидывая голову с белой звездой на лбу.

Лениво копошатся в навозе пестрые лохмоногие куры.

Чтобы попасть в дом, нужно пройти через небольшие сени, тесно заставленные разной хозяйственной утварью, и подняться по нескольким ступеням.

В избе сумрачно. Свет с трудом проникает сквозь мутные оконные стекла. В оконце, прорубленном во двор, стекла выбиты, и оно завешено черной замусоленной тряпкой.

Душно. Воздух сырой, затхлый.

Около двери развешана на деревянных гвоздях видавшая виды одежонка. Во всю длину стены, выходящей на улицу, протянулась широкая скамья. На одном ее конце громоздятся почти до самого потолка перины и подушки.

В углу стоит липовый стол. Рядом — стул с высокой прямой спинкой, на сиденье которого лежит подушка в кожаной наволочке. Это — место хозяина дома.

Люди тесно столпились в переднем углу. Стоят понуро, дышат осторожно, украдкой. Гнетущую тишину нарушают только надоедливая возня бесчисленных тараканов и хриплое, прерывистое дыхание старика, лежащего на низкой деревянной кровати.

Старого Сямаку разбил паралич. Родные сразу поняли, что дни его сочтены, и покорно примирились с этим: на все воля божья, да и вышел, видать, старику срок. Но очень их волновало и огорчало, что он умирает, лишившись речи. Они надеялись услышать от Сямаки в последний час такие слова, которые сразу бы изменили жизнь всей семьи.

Стараясь исцелить старика от немоты, родственники побывали в дальних деревнях у самых опытных и прославленных юмозей [2] Юмозь — ворожея, колдунья. , не скупились во время чукления [3] Чукление — жертвоприношение. , усердно молились всемогущему Пюлеху [4] Пюлех — главное божество чувашской религии. .