Леонид Грабарь - Краснобожский летописец

Разбирая краснобожскую Летопись, мы с удивлением убедились, что племя ком-жен-омов не принимало участия ни в пре из-за чести достроить, ни в изобличении преступного перед центром правителя Изотермова.

Естественно было с нашей стороны этим вопросом заинтересоваться.

«В чем дело? — думали мы: — Ужели в этом славном племени упал дух гражданственности. Ужели ком-жен-ом-ам наплевать стало и на честь племени и на почетные обычаи, свойственные все Головотяпам?»

И сами отвергли такие мысли:

— Нет! Не может быть того, чтобы честные ком-жен-омы поддались влиянию уныния и разложения! Тут что-нибудь да не так!

Летописец разрешил наши сомнения и окончательно обелил в наших глазах комженомское племя.

Мы нашли, наконец, указание причины, по которой комженомы отошли от общественной жизни нашего города.

Причина эта — изыскание способов сочетать идеологически выдержанное мышление с умением вкусно носить гетры и семицветные галстуки, коим изысканием были заняты в то время все краснобожские комженомы и комженфили.

Чтобы ввести читателя в курс этих изысканий, чтобы сделать ему понятной всю важность вопроса, нам придется несколько отвлечься в сторону истории и оставить ненадолго непосредственное изложение событий.

Что же суть «Комженомы»?

Как расплодилось это славное племя?

В той части Летописи краснобожской, которая носит название «Краснобожского временника», есть ответы на вопросы, касающиеся комженомов.

Еще во времена давние, изложенные в «Краснобожском временнике» под названием: «О нашествии злочестивых колчаков и батыев на краснобожскую землю повесть умильна», еще в эти давние времена существовало славное племя комженомов.

Только не было еще никаких оснований так именовать их.

Комженомы не лакировали себе ногтей, не носили крахмального белья, не плясали в танцклассах ни чарльстона, ни вальс-бостона. Даже и фокстротами не занимались.

Одевались они тогда в кожаные доспехи или ватные душегрейки, мечтали о судьбе Вани Иванова [1] О Ване Иванове см. главу семнадцатую. , чтоб отражать нашествия злочестивых колчаков и батыев, и читали взамен «Азбуки коммунизма» Бухарина похождения благородного Лихтвейса, разбойника, известного защитой угнетенных. Ибо «Азбуки коммунизма» в Краснобожске не было. Послали из губернии как-то десять экземпляров — так их по дороге братцы-Иванушки на раскурку употребили.

Были они, по свидетельству Летописца, «храбры зело» и обычаи в те времена были у них другие, чем ныне.

За занятие любовью — изгонялся провинившийся из племени, подвергаясь всеобщему презрению.

За пляску.

За распитие вина.

За чрезмерный лиризм.

За пребывание дома, а не в местах общественных.

За занятие наукой, а не войною.

За чрезмерные заботы о своей личности или одежде.

За хождение в баню вне очереди.

За получение пищи вне очереди и в чрезмерном количестве.

За все это — подвергался провинившийся всеобщему презрению.

Питались тогда акридами и дивьим медом и даже рачительному начальству не могла притти в голову мысль — указать племенам и народам на необходимость хотя бы почаще ходить в баню и заботиться о своем здоровьи и благосостоянии.

Отдай тогда начальство эдакий приказ — никто его не выполнил бы.

Ибо головы и сердца всех стремились к отражению злочестивого Батыя и умиротворению счастливому земли краснобожской.

Но отнюдь не к удовлетворению своих страстей.

И уже в этом-то стремлении были заложены начатки нынешних комженомских обычаев.

Ибо что есть обычай носить грязное белье, не заботиться о голове, не стриженной и переполненной гнидами ползающими, — что есть сие, как не мода?

И что есть обычай украшаться иноземным галстуком и плясать чарльстон? Что есть сие, как не мода?

Так одна мода превратилась в иную, совершенно ей противоположную.

Краснобожский Летописец изъясняет это происшествие, опираясь на ученое исследование моего друга Дребеденева о скуке.

Дескать, отразив нашествие злочестивых Батыев, некоторая часть краснобожцев вдруг заглянула в себя самое — и стало им пакостно и скучно.

«Скучно носить кожаные доспехи. Давайте лучше наденем фряжские и немчинские галстуки и, отлакировав ногти, назовемся комженомы!»

И назвались, и отлакировали, и надели.

То-то, лихо!

А заодно украсили жилища свои искусно сделанными бумажными цветами, портретами Блюхера и книжкой об английском милорде.

И взяли за главный обычай: при начальстве и родичах упирать на то, что они « ком»; а при прочих обитателях — на то, что они « жен-ом» — ы.

Ведь на самом же деле неловко как-то.

Скажем, обитательница роскошная, губки бантиком, платьице, туфельки, то да се, а ты вдруг оказываешься — « ком».

Вот и прячет ком-жен-ом свое «ком»-ство в дальний карман.

Ясно?

Ну, а при начальстве — за «жен-ом»-ство совестно.

Значит, надо на идеологии отыграться, выдержанностью оной доказать, что ты не просто «жен-ом», — но «ком-жен-ом».

Отсюда, — и изыскания о том, как сочетать выдержанную идеологию с умением правильно повязывать иноземный галстук.

И был спор.

Комженом Петенька говорил:

— Нельзя носить галстук вязаный.

Комженом Яшенька говорил:

— Нельзя носить галстух невязаный.

Комженом Петенька утверждал:

— Надо носить галстук в клеточку.

Комженом Яшенька утверждал:

— Надо носить галстух в полосочку.

Комженфиль Машенька требовала:

— Будем носить чулочки шелковые.

Комженфиль Варенька требовала:

— Будем носить чулочки фильдеперсовые.

И решили они осветить свой спор в печати. И отвела им краснобожская газета полстраницы два раза в неделю на сей предмет.

И из корреспонденций с мест выяснилось, что комженомам в массе своей все равно, какие галстучки — лишь бы галстучки; и чулочки все равно какие, лишь бы ножку облегали плотно и красоту ее подчеркивали.

И приехал Петр Смородин, и сказал:

— Сволочи!

И проследовал по делам своим дальше.

Вот тогда-то и надумала краснобожская газета примирить идеологию с галстучком.

Собрали совещание, выбрали президиум и послали приветствие в центр.

Потом были прения.

Яшенька высказался в том смысле, что:

— Если галстучек скромненький, идеологии он не противоречит.

Петенька высказался иначе:

— Если идеология скромненькая, то галстучку она не препятствует.

Машенька возразила: