Елена Ильина - Четвертая высота

– Потом, Фросенька, – и повернулась лицом к стене.

К вечеру она уснула и свозь сон чувствовала, как мамина рука осторожно щупает ей лоб. Гуле на минутку показалось, что она опять стала совсем маленькой и мама сейчас возьмёт её на руки.

– Ничего не болит, мамочка, – ответила Гуля, не дожидаясь вопроса, – не беспокойся. Полежу – и пройдёт.

А что именно «пройдёт», она и сама не знала.

«Как мне дальше жить? – думала Гуля, плотнее закрывая глаза и натягивая на плечи старый вязаный платок. – Мне уже пятнадцать лет, а я ещё ничего, ничего не сделала хорошего, полезного. Сил хоть отбавляй, а куда их девать? Неужели опять на коньках, как проклятая, гонять все вечера? Уж лучше бы сниматься в кино. Всё-таки настоящая работа. И потом, так трудно держать себя в руках, не срываться… Что бы такое придумать?

Если маме сказать, что мне хочется настоящего дела, она сразу же посоветует помогать Фросе по хозяйству. А Фрося ворчит: «Да ты ж и так скильки чашек побила! У тебя руки не таки». Вот и получается, что садишься за стол, как барышня. Всё тебе подают. Даже совестно».

Гуля уснула одетая. А на другой день случилось такое событие, которое сразу сняло как рукой все её огорчения и тревоги.

В школьном зале, как всегда на переменах, стоял разноголосый гул. Школьницы медленно двигались, обнявшись, а мальчики сновали взад и вперёд, и девочки ворчали, что они «путаются под ногами». Гулю сегодня раздражал этот беспорядочный, весёлый школьный шум. Она вошла в пустой ещё класс, села на свою парту, в третьем ряду у окна, и открыла наугад какую-то книжку.

Но в эту минуту дверь приоткрылась, и в класс заглянула Муся Лебедева, комсорг школы.

– А, Гуля Королёва! – сказала она. – Я тебя ищу. Мне как раз нужно с тобой поговорить.

– Со мной? – удивилась Гуля и подвинулась. Муся села рядом.

– Дело вот в чём, – начала она как будто сухо и деловито, – мы заметили, что ты за последнее время сильно изменилась, Королёва.

– Как это изменилась? – переспросила Гуля насторожившись.

«Неужели и здесь заметили?» – подумала она.

– Изменилась к лучшему, – объяснила Муся, улыбаясь. – Видно, выросла, что ли. Стала по-настоящему работать над собой, сознательнее к себе относиться… Ну, в общем, мы считаем тебя вполне достойной быть в комсомоле.

Гуля растерялась и обрадовалась.

«Это как раз то, что мне нужно, именно то, что мне нужно!» – подумала она и порывисто вскочила с места.

– Ты начала так, – сказала она, – что я могла подумать, будто я сделала что-то ужасное. Мусенька, да ведь это для меня счастье! Ты даже не знаешь, как трудно мне бывает одной. Я постараюсь быть настоящей комсомолкой!

Муся с улыбкой смотрела на Гулю и думала: «Интересный характер – порывистый, горячий, деятельный. Надо, надо ей как следует помочь. Из неё выйдет толк».

В коридоре весело и звонко залился колокольчик.

– Ну вот, пока всё, – сказала Муся, вставая. – Сначала сами всё проведём, а затем тебя проверят в райкоме.

– Это что, экзамен? – спросила Гуля.

– Да, пожалуй, ещё поважнее экзамена, – ответила Муся.

Она ушла. Класс мигом заполнился тем шумом, который только что бушевал в коридоре.

«Ну что ж, – думала Гуля, – в военную школу не приняли, зато принимают в комсомол. Лишь бы выдержать этот экзамен!»

Спустя две недели Гуля возвращалась домой из райкома. Дул порывистый февральский ветер. Подняв воротники и кутаясь в вязаные шарфы, по тротуару сновали занесённые снегом люди. А Гуле казалось, что им всем так же хорошо и радостно, как и ей…

Влетев к себе домой, Гуля чуть не сбила Фросю с ног.

– Фросенька, где мама?

– Нема дома.

– Фросенька поздравь меня, – сказала Гуля, – я комсомолка. Самая настоящая!

И она бросилась к телефону:

– Мамочка, у меня новость… Не беспокойся – хорошая! Райком утвердил! Да, да, утвердил! Нас всего пять человек приняли. Было совсем не официально, а как-то очень по-дружески. Меня спросили: могла ли бы я проявить силу воли, сделать что-нибудь особенное, ну, например, поехать куда-нибудь далеко, если пошлют. Или другое что-нибудь. В общем, проявить смелость. Я сказала, что постараюсь. А сейчас я иду в бассейн… Не могу сидеть одна дома… Хорошо, хорошо, не простужусь и не утоплюсь…

Гуля повесила трубку.

– Ой, Фросенька, как я рада, прямо-таки счастлива! Понимаешь, приняли в комсомол. Мне будут поручать всякие дела, очень ответственные. И, если я не справлюсь, будет ужасно стыдно.

Фрося слушала молча, кивая головой, а потом вытерла глаза кончиков фартука.

– Фросенька, ты чего это? – испугалась Гуля.

– Це я з радощив, – сказала Фрося. – Така молода, а вже в комсомоли.

Гуля засмеялась:

– На то же это и комсомол, чтобы молодых принимать. Знаешь, Фросенька, я сегодня буду прыгать ласточкой!

– Ой, та як же ж це? – испугалась Фрося.

– А так! – Гуля раскинула руки. – Не бойся, ничего со мной не будет!

И, расцеловав Фросю, она убежала.

«Какие все сегодня чудесные, милые, – думала Гуля, спускаясь с лестницы и прыгая через три ступеньки сразу. – Ещё недавно был такой грустный вечер, а сегодня-то как хорошо! Хоть бы сегодня, по случаю такого дня, мне удалось прыгнуть ласточкой!»

В прошлый раз Олеся сказала Гуле, что у неё получается не «ластивка», а «горобчик» – воробышек. Шагая теперь по белой, пушистой от снега улице, Гуля старалась ясно представить себе каждое движение, которое нужно было ей сделать, готовясь к прыжку.

Бело-голубой кафель бассейна сверкал, залитый электрическим светом. Гуля быстро разделась в кабинке и, как обычно, в купальном костюме поднялась на высоту трёх метров.

– Сегодня будем прыгать с пяти метров! – крикнула ей снизу Олеся.

– С пяти? – спросила Гуля. – Ну хорошо.

И она поднялась по лестнице ещё на два метра выше, чем раньше. Оказавшись на площадке, она машинально хотела было ухватиться за перила, но перил не было. И от этого Гуле показалось, что площадка по крайней мере вдвое выше, чем была на самом деле.

У Гули слегка задрожали ноги.

Но снизу уже послышалась команда:

– Прыгай!

И, сделав над собой усилие, Гуля стремительно разбежалась, подпрыгнула, распростёрла руки, как крылья, и полетела вниз… Она летела, вся вытянувшись, словно ласточка. Мгновение – и она врезалась головой в воду. Целый фонтан брызг поднялся там, где до этого спокойно блестела водяная гладь.

– Добре, добре! – весело закричала Олеся. – Только ты не рассчитала высоты, и оттого получились брызги. Толчок сделала такой же, как с трёх метров. Вот потренируешься, тогда и этот недостаток устраним.

Гуля снова поднялась на вышку и прыгнула так, как её учила Олеся.

– Отлично, видминно, – сказала инструкторша.