Анатолий Ткаченко - Люди у океана

— Я знал каждого своего солдата. По фамилиям не всех, в лицо — каждого. Иду по Москве однажды, навстречу молоденький солдатик, отдает честь, я его останавливаю, спрашиваю: из девяносто восьмого полка? Так точно, товарищ полковник, отвечает. Сколько служишь? Второй месяц. Я это к чему говорю, товарищи? Нет, не похвалиться своей памятью. В полку я любого солдата мог запомнить, а тут второй год председателем и не всех в глаза видел, со списком общаюсь… Давайте перейдем к следующему вопросу — об электросигнализации. Товарищ Качуров обещал помочь в этом вопросе…

Люди словно очнулись, возникло оживление, начали раздаваться голоса:

— Да на кой она нужна!

— Опять денежки гони…

— Нет, постойте, нужна. На машины денег не пожалели, а по десятке жалко?

— Тут же ночью бродят всякие, к замкам примериваются…

— Это Кошечкин врет все, хочет зарплату себе набавить.

— В других кооперативах давно есть такая сигнализация, и нам пора завести, хуже мы, что ли!

— Зачем тогда сторожа?

— Как зачем? Кто же храпеть будет в сторожке?

— Ну, это грубо. Это оскорбительно. Сами голосовали за сторожей. И кричит кто?.. У него калечный мотоцикл в гараже.

— Я — за! Кто еще, товарищи?

— Я тоже!

Председатель Журба, склонившись, перелистывал и просматривал кооперативные папки и бумаги, что-то отыскивая, и, казалось, не слышал этой перебранки, но вот он выпрямился, вскинув голову в серой высокой папахе, четко выкрикнул:

— Отставить!

Автолюбители разом смолкли, а молодые, как показалось Минусову, даже вздрогнули, припомнив недавнюю службу в армии; да и старички заметно подтянулись, будто в строю, приняв равнение на командира. Фронт, служба не забываются.

Довольный внезапно вырвавшейся командой, дружным подчинением ей, Журба решил, по-видимому, держаться и далее строго; зачитав проектную стоимость электросигнализации, он требовательно обратился к мастеру Качурову:

— Объясните товарищам суть задуманного дела.

Качуров шагнул вперед, вроде бы смутился немного, хотя ему-то, школьному преподавателю, привычна была любая, самая шумная, непослушная аудитория; и, начав говорить, он быстро овладел собой, своим голосом:

— Вот тут со мной ребята, Вася и Коля. Сообразительные ребята. Им я предложил разработать схему сигнализации. Справились. И остроумно. Да, да, не улыбайся, Рудольф Сергунин, сейчас удивляться будешь. Естественно, каждый блок соединим со сторожкой скрытой проводкой, в сторожке установим щит световой на сто шестьдесят сигналов, по количеству блоков. Дальше, самое важное… Вы открываете дверь гаража — и сразу вспыхивает лампочка, дребезжит звонок, а в сторожке зажигается номер вашего блока, если вы не предупредили сторожа… Представьте теперь состояние вора: яркий свет и дребезг звонка, а он не знает, как это все выключается. Простая, дешевая схема. Но есть у ребят и более остроумная: электронно-экранная, без проводов, более современная, конечно. Тут уж гарантия почти на сто процентов. Все у меня, можете задавать вопросы.

— Понятно. А если этот угонщик вдарит по лампочке и звонку?

— Почти наверное ударит, если не сбежит. Но сигнал будет гореть у сторожа.

— Совсем понятно.

— Ну, а проводку же оборвать можно.

— Скрыта будет, я говорил.

— Ну, а…

Журба поднял и резко опустил руку.

— Прекращаю прения. Ставлю на голосование. Кто за электросигнализацию?.. Так. Большинство. Кто против? Раз, два… Семь человек. Внесите в протокол. Вопрос считаю решенным. Переходим к следующему…

Об уплате членских взносов говорили недолго, спорить и вовсе было не о чем: неплательщики собраний не посещали, многие из них еще не приобрели машины, сдавали гаражи внаем, скапливая деньги. Некоторые трудились на Севере и в Сибири, редко наезжая домой, а жены их и знать не хотели каких-то гаражных взносов. Единогласно постановили: особенно злостных предупредить в последний раз и, если не исправятся, исключить из гаражного кооператива «Сигнал».

Потом обсуждали «Разное». Это всегда самая шумная часть собрания, каждому хотелось высказаться, говорили все вместе: о моющих грязные машины у своих блоков, ссыпающих мусор не в положенном месте, «газующих» на гаражном асфальте, как на автотреке, проливающих масло, бензин — что огнеопасно… Журбе едва удалось подчинить своей воле споривших, обвинявших друг друга автолюбителей, дал выступить по очереди, предложил каждый отдельный случай брать на заметку, лично докладывать ему, посоветовал сторожам усилить бдительность, вернее, требовательнее следить за порядком и чистотой в кооперативе.

Минусов не стал заслушивать проект резолюции, направился в сторожку, по пути думая, что никогда никому не удастся создать дружный, сплоченный коллектив из автолюбителей, людей разных профессий, молодых и пожилых, разного образа жизни, противоположных взглядов, интересов. Скажем, Михаилу Гарущенко хочется «газнуть» (не ползти же ему в другой конец гаражного двора по-черепашьи!), а пенсионеру, доктору наук, противно такое лихачество, от которого только пыль поднимается; Рудольф Сергунин, хоть и заработал собственным горбом свои «Жигули-люкс», но пока сам при них, а не они при нем, а Федор Афанасьевич Качуров, как некий технический бог, видит насквозь любой механизм, может подчинить его своей воле и ездит на стареньком, многажды чиненном «Москвиче»; тут и мальчик, с подаренной папой «Ладой», тут и мрачноватый работяга с мотоциклом без коляски (коляска дороговата!), которому хочется побольнее уколоть восторженного, нагловатого мальчика… Вот и примени к ним мудрое изречение Экзюпери: машина (самолет) — средство сближения между людьми. Дальними? Да. Ближними — едва ли.

Вскоре в сторожке появился председатель Журба, сбросил папаху, беспогонную шинель, подсел к столу, разложил бумаги, но тут же, еще не остыв от собрания, заговорил с Минусовым:

— Не пойму я их, Максимилиан Гурьянович. Вроде серьезные люди, почти все служили, должны понимать дисциплину. Себе же во вред устраивают неразбериху. Я устаю. Легче армией, фронтом командовать.

— Вы, извините, слишком к порядку привыкли.

— А как же иначе?

Минусову захотелось порассуждать с полковником запаса о человеческой личности, индивидуальности, возрастной, умственной разнице, о том, что армейская дисциплина хороша лишь в армии, всю нашу жизнь ей не подчинить, напрасные старания, но подумал: не поймет полковник, обидится, оскорбится, ведь для него дисциплина — душа любого дела, — и высказал вдруг пришедшую мысль, как показалось ему, могущую разумно избавить гаражные кооперативы (и иные подобные) от шумной, тягостной неразберихи собраний:

— Надо строить гаражные комплексы сразу, государству, полностью оснащенными, с твердыми уставами пользования и продавать блоки автолюбителям, вернее, автовладельцам (у нас ведь скоро не будет любителей, каждый сядет за руль). Продавать и брать подписку с обещанием точного выполнения порядков гаражного комплекса. Никаких доделок, переделок, никакой самодеятельности строительной — и нужда в собраниях отпадет. Платная администрация сделает все сама. Ведь не созывают же квартиросъемщиков на общие собрания, вовсе необязательно им знать друг друга, спорить, решать что-то. С неплательщиков взыскивает милиция, средства на ремонт накапливаются помесячными взносами. Не правда ли, индустриально, современно? Освободить человека от собраний бестолковых, пусть тратит это время на семью, повышение своего духовного уровня.