Агиш Гирфанов - Пузыри славы [Сатирическое повествование о невероятных событиях, потрясших маленький городок Яшкалу]

— Посмотрите, на кого я похожа?

Ибрахан опешил и не знал, что ответить:

— Как на кого? На себя…

— С этой прической, остриженная под молодежную польку? Опозорили мою седую голову.

Прическа действительно была более чем странная для женщины в годах. Но сразу признаться в том, что в парикмахерской напортачили, Ибрахану не хотелось, и он попытался свести все к шутке:

— Я не знал вашего отца и мать, а потому мне трудно сказать, на кого вы больше похожи.

— Не трогайте моих родителей, да будет земля им пухом…

— Напрасно, ханум, сердитесь. Как мужчина, должен прямо сказать, что прическа вам к лицу. Она молодит, и вам не дашь ваших лет… Поверьте моему вкусу. Я могу приказать, и вас причешут по-другому, по… В этой прическе вы так похожи на Шульженко, что вот-вот, кажется, запоете: «Парней так много холостых, а я люблю женатого…»

— Ну, положим, у меня другая песня…

Звонок. Аклима впустила следующего.

— Чем вам не угодило наше фотоателье?

— Почему не угодило? Прямо в лицо угодило. Никак себя не могу узнать. Сами убедитесь, — и протянул фотоснимки.

— Верно, получилась накладка: к вашей голове присобачили чужую физиономию… Ошибку исправим в наилучшем виде.

Вслед за пострадавшим от фотобрака вошла домашняя хозяйка с керогазом.

— Скажи ты мне, пожалуйста, почему мой керогаз, как покойник, не горит, не дымит?

— А почему вы ко мне пришли? Идите в мастерскую, там вам его и починят.

— А я потому и пришла, что там три раза чинили и по пол-литра за каждый раз брали, а керогаз ни с места, какой-то в нем карбюратор, говорят, испортился…

— Что за чушь несешь, мамаша? Какой в керогазе карбюратор?

— Вот и мне люди то же самое говорят… а твои охламоны три пол-литра у меня выманили за этот карбюратор…

Ибрахан понял: женщина стала жертвой каких-то ловкачей из «Металлоремонта».

— Оставьте здесь керогаз. Завтра зайдите за исправным… Договорились? Я им такой карбюратор покажу, что до седьмого колена помнить будут и детям накажут…

Очередной посетитель озадачил Ибрахана неожиданным вопросом:

— Товарищ директор, вы любите стихи? Поэзию?

— Я не для того принимаю посетителей, чтобы отвечать на глупые вопросы.

— Вопрос ничуть не глупый. Эта поэзия прямо к вам относится. Как сказал поэт: «Что за толк мне от того, что мир широк, когда туфли жмут». Со мной еще хуже, не жмут, а колят. Три раза ходил к вашим сапожникам. Избавьте, говорю, от гвоздей, что остались после ремонта.

— От кого я это слышу? От молодого джигита?! Тогда у меня вопрос: историю ты читал?

— Как не читать? На пятерки учился.

— Плохо, видать, учился. Еще раз прочитай про Спартака. Он воинов заставлял по сто километров бегать в ботинках с гвоздями, а ты…

— Уж лучше вы еще раз прочитайте историю древней Греции. Это не Спартак, а спартанцы на голых кроватях спали.

— Зачем далеко ходить — возьми индийский факиров или йогов: они и посейчас на гвоздях спят, а ты каких-то трех гвоздиков испугался. Где же закалка молодежи?! Нежные вы стали, инкубаторные…

— Попробовали бы вы походить на гвоздях…

— Не будем пререкаться… Вот бумажка, пойдешь в мастерскую, чтобы вытащили гвоздики и показали наглядно, что они не так страшны…

Знатока истории древней Греции сменила дородная красавица из Белебея. Ее претензия касалась интимного предмета дамского туалета.

Не успела белебейская красавица распрощаться с Ибраханом, как в кабинет ворвался вне очереди, не оформленный в списке, гражданин, у которого испортился телевизор. С места в карьер он обвинил и секретаршу и Ибрахана в бюрократизме.

— Я требую — немедленно отремонтируйте мой телевизор. Вы срываете важное мероприятие. Сегодня такая передача… Футбол, понимаете? На кубок, а я по вашей милости не буду смотреть. Ваши мастера-ломастера ничего знать не хотят, у них, видите ли, большой список очередников. А мне какое дело! Государство продает телевизоры, в газетах печатаются программы передач, а они ни с чем не считаются. Как это называется, скажите мне?

И, не дожидаясь ответа Ибрахана, владелец телевизора сам же ответил:

— Бюрократизм! И если вы это поощряете, то вы тоже первостатейный бюрократ.

— Кто бюрократ? Вы за бюрократа ответите! Пятнадцать суток захотелось? Сейчас позвоню в милицию и… — он потянулся к телефонной трубке…

— А я не боюсь милиции. Моя милиция меня бережет!.. Отремонтируйте телевизор, иначе я отсюда не уйду…

Ибрахан не ожидал, что разговор примет такой оборот, и попытался урезонить ретивого посетителя:

— Вы срываете прием населения…

— Я тоже население…

— Вы не население, вы бузотер…

— От бюрократа слышу…

— Я на государственной службе, а вы мне не даете выполнять государственные функции. Вы понимаете, чем это пахнет? Войдите в мое положение. На моем месте как бы вы поступили?

— Я бы отдал приказ гнать в три шеи таких бюрократов, как вы!

Ибрахан понял, что шутки плохи, и снял телефонную трубку:

— Милиция! Говорит Ибраханов! Какой-то хулиган вот уже целый час терроризирует меня. Приезжайте!..

Владелец телевизора поспешил ретироваться:

— Буду смотреть передачу у соседей, а завтра снова приду…

Этот разговор выбил Ибрахана из колеи: еще один такой посетитель, и он за себя не отвечает, нервы не выдержат, сорвется. Вызвал Аклиму:

— Будем закругляться… Давайте всех сюда!

Человек тридцать — сорок — кто знает, сколько их было, — повалили в кабинет.

— Все ваши жалобы у меня записаны. Ничего вам понапрасну терять драгоценное время. Я отдам распоряжение удовлетворить все ваши законные претензии. У меня золотое правило — клиент всегда прав, и именно в таком духе я воспитываю свой коллектив.

Вот в какой сложной и бурной обстановке приходилось работать директору КБО — комбината бытового обслуживания — Ибрахану. Еще не так давно он занимал кресло в исполкоме. Все вокруг него ходили на цыпочках, боясь лишний раз его потревожить. А сегодня он пересел в комбинатское кресло, и все, кому не лень, жалуются, требуют, угрожают, и нет на них никакой управы.

Ибрахан и предвидеть не мог, что в тот же самый день, когда на него скопом навалились и красавица из Белебея, и сумасбродный владелец телевизора, и старушка с нелепой прической, к нему неожиданно придет спасение.

Народ хлынул из кабинета, только один неизвестный гражданин с густыми черными бакенбардами, орлиным носом продолжал сидеть как ни в чем не бывало.

— Боже мой, а вы почему не уходите? — утомленным голосом, еле ворочая языком, произнес Ибрахан. — У вас что?

— ИДБС! — таинственно прошептал незнакомец.

— Не понимаю, что вы там бормочете?

— Не бормочу, а произношу внятно и раздельно по буквам: ИДеБеСы.