Агиш Гирфанов - Пузыри славы [Сатирическое повествование о невероятных событиях, потрясших маленький городок Яшкалу]

Пора передвинуть зятя куда-нибудь повыше, хотя бы на одну ступенечку. Но как бы это провернуть, чтобы не видна была его, ибрахановская рука? Инициатива должна исходить от постороннего человека, иначе директора обвинят в кумовстве. Кто же мог бы сказать тут веское слово? Конечно, Альмухаметов — непосредственный начальник Булата.

Хвалить на всех перекрестках Булата он хвалит, но дальше похвал что-то не идет. Значит, надо подсказать, намекнуть, сделать дипломатический ход.

При очередной встрече с Альмухэмстовым Ибрахан завел разговор.

— Не щадите вы себя, товарищ главный инженер! И кирпичное производство на вас, и столярка с широким ассортиментом. Вам не мешало бы заиметь парочку помощников. Ну, парочку нам, пожалуй, не утвердят, но об одном я почти уже договорился.

Альмухаметов удивился внезапному приступу директорской доброты: с чего бы это? Что за этим кроется?

— Не возражаю, давайте мне помощника по столярке.

Ибрахан наморщил лоб от напряжения:

— Кого бы вы посоветовали?

— Не знаю. Я, признаться, над этим не задумывался.

— Давайте вместе продумаем, обсудим, кто бы мог подойти.

Ибрахан стал загибать пальцы, перебирая на память возможные кандидатуры: этот хоть и способный, но малость заливает за воротник, тот не пьет, но не потянет. Этот еще молод, тот малоинициативен.

Все пальцы на обеих руках были уже загнуты, а ни одной подходящей кандидатуры не нашлось.

— Казалось бы, народу хоть отбавляй, а вот выдвинуть на руководящую работу некого. Не тот, так другой изъян, — сокрушался Ибрахан.

— А мы что — без изъяна? — спросил Альмухаметов, исподлобья наблюдая за директором.

— Да, да, — не стал перечить Ибрахан, — и мы не чистенькие, как стеклышко. Ну, и что из этого?

— Ничего. Констатирую факт, — спокойно ответил Альмухаметов.

— Констатировать, как видите, легко, а выдвинуть кого-то вам в помощники — не так-то просто.

— Надо подумать. Одним махом не решишь…

Но Ибрахан не собирался откладывать решение кадрового вопроса на отдаленное будущее. Как бы прижать Альмухаметова и подвести окольными путями к единственно верной кандидатуре — к Булату. Но главный инженер сам, видимо, не проявит инициативы.

— Не будь Булат моим родичем, — перешел Ибрахан в лобовую атаку, — порекомендовал бы его. Но опять же при непременном условии, что вы будете твердо руководить им, держать в ежовых рукавицах, не давая никаких поблажек.

— Вам виднее, — ответил главный инженер, глядя куда-то в окно, — вы директор, ваше слово решающее.

— Следовательно, вы не против?

— Возможно, я и ошибаюсь, но вроде бы рановато и не совсем удобно.

— Но вы ведь не станете отрицать, что за последние месяцы Булат показал себя с самой лучшей стороны. Да и вы сами его не раз хвалили.

— Хвалил, не отрицаю. Хвалил как кирпичника, вдумчивого столяра… При желании он может…

— Стало быть, вам надо только крепко держать его в узде. Вот и договорились.

На том и разошлись. На другой день Ибрахан заготовил на подпись Альмухаметову приказ о назначении Булата помощником главного инженера по столярке.

— Мне, сами понимаете, подписывать неудобно…

Припертый к стенке главный инженер нехотя подписал приказ, но добавил одну строчку: «С испытательным сроком».

Ибрахан криво усмехнулся и — делать нечего — отдал должное административному опыту Альмухаметова.

Так Булат Барыев вновь был запущен на руководящую орбиту по промкомбинату.

Новое назначение давало Ибрахану возможность чаще видеться в деловой обстановке с Булатом, при случае оперативно советоваться с ним.

В этих советах он испытывал все большую нужду…

Дополнительная приписка в приказе об испытательном сроке устраивала и Ибрахана, он сразу смекнул: Булат, бесспорно, выдержит испытание. И признать это придется не кому иному, как тому же Альмухаметову.

Совершенно излишне говорить о том, что так оно и случилось.

Светлая голова Булата, острый взгляд схватывали на ходу основные моменты и тонкости технологического процесса.

На что другому понадобился бы месяц, Булату достаточно было одной недели. Это стало очевидным для всех и для Альмухаметова — против истины не попрешь, и главному инженеру ничего не оставалось, как подписать приказ о зачислении Булата своим помощником по столярному цеху — окончательно и бесповоротно.

Читателя надо уважать. Иные писатели забывают, что перед ними не стрельбищный полигон, где производится опытная пристрелка нового оружия, а живой человек с сердцем, умом, памятью. Забывают эту простую истину и обрушивают на него сенсационные новости, невероятные ситуации, оглушающие и ошеломляющие неожиданности. Отсюда по меньшей мере нарушение сердечной деятельности, аритмия, стенокардия, бессонница, потеря аппетита и много других явлений, превращающих еще вчера нормального человека в полуинвалида.

Читателя надо беречь и щадить. Исходя из этих гуманных соображений, автор решил загодя подготовить читателя к появлению на горизонте старого знакомого Шагея.

Если читатель помнит, бабай дал слово, что ноги его не будет в комбинате бытового обслуживания. А Шагей-бабай — человек слова. В комбинате бытового обслуживания, хоть там и переменились действующие лица, старика мы больше не встречали.

Но при этом, прежде чем осуждать поведение Шагея, примите во внимание, что Яшкала — городок слишком маленький.

Так что, когда Шагей решил воспользоваться своим правом, правом пенсионера, и поработать два месяца в году, то учреждения, где он мог бы осуществить свой замысел, оказались буквально наперечет: раз, два — и обчелся. Поневоле, как бы этого Шагею ни хотелось, ему пришлось постучаться в промкомбинат.

Шагей долго откладывал визит к Ибрахану: то разросшийся у его дома цветник нуждался в подкормке, то у одной из своих хохлаток в солидном птичьем поголовье он обнаружил на левой лапке непонятную мозоль.

И вот однажды Шагей-бабай решился отправиться на поклон к Ибрахану. Встречен был без особого энтузиазма, да он на него и не рассчитывал.

Ибрахан принял его вежливо, но сухо.

— У меня для вас, бабай, легкой работы нет.

Старик возразил, что легкой работы не ищет, что может по старинке, по кузнечной части, может и по другой.

— Просто хочется кости поразмять. Руки по настоящей работе соскучились…

— Давно кляуз не писал? — поддел его Ибрахан.

— Напраслину возводишь… Клянусь седой бородой, никогда этим не грешил.

— Так я тебе и поверил. — И чтобы не было намека на злопамятство, Ибрахан предложил старику заглянуть через недельку. Может, что и появится.

Но обстоятельства сложились так, что Шагею не пришлось ждать недели — за ним прислали из комбината гораздо раньше.