Александр Письменный - Ничего особенного не случилось

Прибыл вагон с минеральными водами. Весь груз перегрузили на телеги, и этот обоз ездил вдоль канав, и все желающие могли напиться. На площадке возле рудоуправления играл оркестр.

Когда магистраль была закончена, насос установлен, приступили к опробованию. Качали день, другой, третий — воды не было. Вода исчезла, как руда в Динамитной аномалии. Как всегда в таких случаях, заговорили о том, что водопровод проведен неправильно, зря затратили столько сил, воды не будет.

Ванька не знал, кто первый заговорил об этом, но эти же самые слова он услыхал от Мысова и впервые в жизни прямо и резко сказал ему:

— Знаете что, товарищ Мысов, вы бы лучше покрепче держали язык за зубами.

Мысов внимательно посмотрел на Ваньку, усмехнулся, покачал головой и отошел, не сказав ни слова.

В насосной будке прорубили стенку, втащили более мощный насос и начали запускать его с помощью трактора. В помещении было тесно, мотор невероятно дымил, и вскоре начальника отдела капитального строительства и механика пришлось вытаскивать за ноги — они угорели. В будку полезли Банкетов и Иван Коровин.

В три часа ночи наконец забулькала вода. Поддерживая друг друга, главный инженер и отгребщик поплелись домой спать. Утром сан-донатский водопровод вступил в действие.

Закончив водопровод, приступили к строительству кирпичного завода. Кирпич необходим был руднику почти так же, как и вода. Все основные здания и цехи нужно было класть из кирпича.

Вблизи рудника имелись разрезы, откуда брали глину. Глина была подходящая для кирпича, и Банкетов предложил там же, в разрезе, построить маленький кирпичный завод. Получалась двойная выгода. Завод можно было построить во впадине, образовавшейся вследствие выемки глины, нужно было только укрепить выработку столбами да с внешней стороны поставить стену, а глину для кирпича брать прямо из стен, проходя штреками, как в шахте.

Работы вел старик Коровин. Расставив рабочих, он указал им разрез, который нужно было немного углубить. Один из рабочих поднял кирку и с размаху ударил по глине. Послышался глухой звук, и кирка ушла в пустоту. Глина осыпалась, образовалась темная дыра. Вокруг рабочего, открывшего неожиданное отверстие, столпились люди, Коровин взял лампочку и просунул внутрь. Свет ее потерялся в темноте.

— Готовое помещение, — сказал кто-то.

Проход расширили, вошли внутрь. В глубине, у дальней стены стояли деревянный ящик и грубо сколоченная из досок койка. На койке валялся рваный матрас, а в углу на стене висело что-то темное. Когда подошли ближе и поднесли свет, все присутствующие увидели полуистлевший труп. В нем с трудом узнали нищего старика, который вдруг бесследно пропал с рудника.

Сигиденко и Банкетов пришли в раскомандировочную и, самолично отобрав несколько отгребщиков и подручных забойщиков, спустились с ними в шахту. Среди отобранных отгребщиков был и Ванька Коровин.

В шахте Сигиденко приказал выдать новичкам все имеющиеся «Телескопы». Трое отказались работать. Угрюмо опустив головы, они сказали, что на этих машинах работать не умеют и не хотят брать на себя ответственность. А другие согласились. Согласился и Ванька.

Сухаков проинструктировал каждого нового забойщика, и вот в пяти забоях зарычали мощные перфораторы.

А через несколько дней, ночью, на шахте вспыхнул пожар.

Ванька работал во второй смене. К одиннадцати часам вечера он остановил перфоратор, отключил шланг воздухопроводки и полез на-гора.

Когда он уже вышел из бани, над рудником завыл тревожный гудок. В дверях Ванька столкнулся с Банкетовым и от него узнал, что в шахте пожар.

Пожар начался на Ванькином участке. Первой заметила огонь кладовщица Маруся. Яркое пламя лизало стойки крепления, едкий дым полз по штреку. Током воздуха огонь быстро перебрасывало с крепи на крепь. Загорелись доски для настила, лопнула где-то воздухопроводная труба, и оглушительный свист воздуха заполнил всю шахту. Маруся бросилась к телефону, подняла с постели Сухакова, тот позвонил сейчас же главному инженеру, и ко входу в клеть они прибежали одновременно.

Ванька вместе с ними спустился вниз. Внизу уже работала спасательная команда. Поджог был явным. Сухаков шагнул к Ваньке и грубо схватил его за грудь:

— Кто поджег? — заорал он.

— Подожди Петр Павлович, — сказал Банкетов, — позже найдем виновного.

И бросился в штрек, наполненный белым дымом.

К утру пожар ликвидировали и закрепили аварийный участок. Огонь не успел захватить руду, и днем шахта работала нормально.

Ивана Коровина арестовали.

Кроме него, подозревать было некого. Огонь возник на его участке, и вскоре после того, как он кончил работу. Ужасное событие ошеломило его. Иван не мог ни о чем думать. Целыми днями сидел на койке в камере и твердил про себя: «Я не виноват… я не мог поджечь шахту».

Иван еще долго сидел в камере, пока длилось следствие. На допросе встречался с отцом. Они сидели перед следователем молча, отец и сын, как далекие друг другу, чужие люди.

Потом был суд, и на суде выяснилось, что шахту поджег бывший уголовник Мысов. Ивана оправдали…

Когда Иван вышел на волю, все в поселке было окрашено в желтый цвет. Окна, двери, крыши домов, полы в квартирах, столы в столовой — все было окрашено в желтый цвет. Краска была яркая, прочная и придавала всему поселку складный и крепкий вид, словно он был отстроен на долгие-долгие годы. На окраине поселка дымил теперь маленький кустарный завод. Там гнали из остатков охристых железняков эту краску.

Долгое время после суда к Ивану Коровину относились на руднике настороженно и подозрительно.

Он работал теперь на мощном «Телескопе» и давал наибольшее на руднике количество руды. Но это не меняло к нему отношения товарищей.

Однажды рано утром на шахте произошло отравление рабочих. Восемь человек во главе с начальником участка Шатуновым были вытащены на-гора. В шахте появилась окись углерода. Уже давно руководство рудника знало о том, что при системе обрушения без закладки в верхних слоях остается лес. Это было опасно, но все внимание было направлено на форсирование добычи, и мер безопасности не принималось. И когда отработали первый этаж и спустились ниже, пустое пространство, полузаваленное лесом, обнажилось, воздух ринулся снизу вверх, нагреваясь от трения, кислотные воды при соприкосновении с ним еще выше поднимали температуру, и произошло самовозгорание.

Самовозгорание произошло где-то в глубине, но окись углерода наполнила штреки, и люди попадали без сознания.

Как только был обнаружен газ, на шахту явились горноспасатели и спасли рабочих. Работы прекратили. Теперь нужно было думать о спасении шахты. Прежде всего нужно было произвести заиловку, то есть пробурить ряд скважин и нагнетать в них известковое молоко. Жидкость проникла бы в трещины земли, охлаждая температуру в пожарном участке и преграждая огню путь. Скважины должен был бурить Лепинский. Сегодня было отдано распоряжение, завтра должны были быть поставлены три станка и к вечеру начато бурение.