Михаил Алексеев - Да поможет человек [Повести, рассказы и очерки]
- Название:Да поможет человек [Повести, рассказы и очерки]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1984
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Алексеев - Да поможет человек [Повести, рассказы и очерки] краткое содержание
Да поможет человек [Повести, рассказы и очерки] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ты не смотри, что он такой, — утешил ее брат Василий, — пришлось ему приболеть продолжительно, а так парень что надо.
Брат Михаил глядел на Ксению преданно, просяще. Потупившись, она покраснела и пригласила его в гости.
Брат Михаил не заставил себя долго ждать. Он приехал на следующий же день. Ксения сидела с ним во дворе под черемухой. Из окна на лицо Михаила падал свет электрической лампочки, ночные бабочки бились о стекло, над ухом нудно ныл комар. Ксении было зябко и неуютно. Она молчала. Молчал и Михаил. Он тыкал носком ботинка в землю, вскидывал на Ксению глаза и улыбался. Наконец сказал:
— Вот, сестра, отгадай, что это будет такое: у человека взяли и ему же отдали?
— Не знаю.
— А ты отгадай.
— Не могу.
— Ну ладно, скажу, — великодушно проговорил Михаил. — Это ребро, сестра. Бог ведь взял его у Адама, а потом ему же и возвратил в образе Евы.
— Ишь ты, — сказала Ксения, — и много ты таких загадок знаешь?
— Знаю. Я вообще много чего знаю. А особенно я люблю кушанья разные готовить…
— Зачем тебе? — удивилась Ксения. — Это наше, бабье дело.
— Вот уж не думал, что ты такая отсталая. Другая женщина так не сготовит, как я. — Михаил обиделся, но сейчас же заговорил увлеченно: — Это, сестра, целая наука — еду готовить. У всякой нации свои кушанья. Вот китайцы с древности воспрещают смешивать мед и лук.
Ксения с недоверием покосилась на него:
— Отчего же?
— Нельзя, вредное будет соединение в желудке…
— Что ж ты поваром не работаешь?
— Я ведь все постиг самоучкой, образования специального нет.
Ксения помолчала, сорвала с черемухи лист и, разглаживая его на ладони, спросила:
— А вот ты знаешь, брат, сколько по-английски дважды два?
Михаил засмеялся, погрозил ей пальцем:
— Хитрая. На всех языках будет четыре. Математика.
Ксения бросила лист на землю:
— Ты и впрямь умный.
Они снова молчали. И снова Михаил мучительно подыскивал тему для разговора.
— Вечер вроде холодный, а жарко чего-то, — наконец выдавил он, но Ксения ничего не ответила, и Михаил приуныл. Скосив глаза, Ксения разглядывала его. Он был не то что некрасив, нет, в лице его была даже некая «приятность», как сказала Прасковья Григорьевна, но Ксении он почему-то напоминал Дармоеда: такой же костлявый и так же смотрит жалко, заискивающе, будто выпрашивает кусок хлеба.
Неожиданно Михаил хлопнул себя по щеке — это он комара убил — и обрадованно сказал:
— Ишь комар какой, крови-то насосался.
Ксения хихикнула.
— Чего ты? — спросил Михаил.
— Да так…
— Нет, причина была, скажи.
— Ты ж обидишься.
— Не обижусь, скажи.
— Худой ты очень, брат. Вот я и подумала, какая ты добыча для комара.
Михаил не обиделся, засмеялся.
— Это правда. А раньше я знаешь какой был? Во, — Михаил надул щеки, — не то чтобы толстый, а упитанный.
— Как поросенок, да?
— Ты не смейся, — с упреком сказал он, — это я ради веры таким стал. Бог меня от страшного греха спас. Я ведь сирота — ни отца у меня, ни матери. Один. Вот бог меня и жалеет, приглядывает за мной. Как что мне захочется, — помолюсь, и господь обязательно исполнит мою просьбу. Это уж точно. Вся наша община знает, вот мне и уважение. Вчера я об одном деле молился, — Михаил многозначительно посмотрел на Ксению, — чтоб мне счастье было с одним человеком, и не сомневаюсь, бог все сделает, как прошу.
Ксения поняла его намек, и сердце ее сжалось.
— О каком это человеке ты говоришь? — спросила она.
— Так, есть один человек.
— А может, этот человек другую молитву к господу вознесет?
— Это уж чья молитва сильнее, ту господь и услышит.
— Твоя, что ли, сильнее?
— Моя. Тут и сомнения нет никакого.
Тоскливо стало Ксении: не врет Михаил — ведь и брат Василий говорил, что пользуется он особым расположением бога.
— А все одно, не болтай зря, — сказал она, — не искушай господа.
— Это ты верно говоришь, — согласился Михаил. Он повеселел, заметив смятение Ксении. — Ты вот спросила, отчего я сильно похудел. Мне весной повестку из военкомата вручили — в армию, значит, призывают. А если вера нам не позволяет ружье держать — им наплевать. Вся община за меня молилась. Пророку брату Тимофею видение было: господь сказал, чтоб я заперся на чердаке и целый месяц молился, да не ел ничего, так только хлебушка чуть-чуть да водички. Вот я и исполнил волю божию, сестра. Сейчас уж поправился, а то совсем был тощий, еле на ногах стоял. Врачи и смотреть не стали, по слабости моментально освободили. Я поправлюсь, сестра, не бойся.
Уехал Михаил в полночь; он ни за что не хотел оставаться ночевать, хотя Прасковья Григорьевна усиленно уговаривала его.
— Спасибо, однако не могу, не в моих это обычаях, — говорил он, — ведь в доме вашем девица находится.
— Вишь, какой обходительный! — сказал отец, когда Михаил ушел. — Сурьезный человек. Ты с ним, Ксенька, поласковей. Худ он, правда, да ничего, обхарчуем. Справный будет мужик.
Ксения ничего не ответила, пошла спать. Вот и отец говорит так, будто все решено. «Господи, не хочу я замуж, не хочу!»
С заплаканными глазами шла она утром на ферму. Хмурое было утро, холодное, и на сердце у Ксении было хмуро, пасмурно. Она уже прошла Козулинский лес, как услышала за спиной чьи-то шаги, обернулась и охнула: с холма бежал к ней Ченцов.
— Доброе утро, — сказал он. — Вот ты, значит, какой дорогой ходишь?
Ксения молчала.
— Ты что, всегда такая серьезная? — спросил он.
— А ты злой, — сказала она, — зачем ко мне пристаешь?
— Да так, хочется.
— А мне-то ведь не хочется, зачем же ты…
— Ну, мало ли что тебе не хочется, — сказал Алексей и засмеялся, — я еще с тобой на танцы пойду.
— Куда?
— На танцы.
— Обязательно — баян твой слушать.
— Нет, на баяне я уж давно не играл, — серьезно сказал Алексей, — а захочешь, для тебя сыграю. Приходи сегодня на вечерку, ждать буду.
— Ну пожалуйста, оставь меня! — умоляюще проговорила Ксения.
Он остановился, заглянул ей в лицо.
— Приходи в самом деле, а?
Она чувствовала, что краснеет под его взглядом, и нахмурилась, сказала с упреком:
— Нехорошо. Иди своей дорожкой.
— А вот до речки дойду и распрощаемся, — усмехаясь, ответил он.
И действительно, возле реки он помахал рукой, крикнул: «Приходи вечером!» — и пошел по тропинке вдоль берега. А Ксения поняла, что он совсем не ожидал ее в лесу, как ей показалось сначала, что этой дорогой ему просто ближе ходить к гаражу. И снова тоскливо стало у нее на душе.
Но забыть слова Алексея она не могла. И старалась о них не думать, а думала весь день. Вечером, вернувшись домой, Ксения, не находя себе дела, бесцельно толкалась по двору, наконец взяла ведра, коромысло, пошла за водой. И хотя идти до колодца ей было недалеко — две избы обогнуть, — шла долго и все останавливалась, прислушиваясь к далеким голосам девчат, к веселому напеву баяна.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: