Виктор Тельпугов - Полынь на снегу [Авторский сборник]

И, не дождавшись твоего ответа, хлопает тебя по плечу, и с уст его еще раз срывается:

— Летит!..

Все Бородино в орлах. Куда ни поглядишь, куда ни повернешься — все орлы и орлы, и все летят в одном направлении — на запад.

Если тебе не ясно, в чем дело, старик пояснит:

— Был приказ Кутузову дан: скакать к нашим отступающим войскам, принять на себя командование, француза остановить. Не спал, не ел, по двести верст в день скакал Кутузов и встретил наших у Царева Займища. Когда он сошел с коляски, над ним откуда ни возьмись орел появился. Солдаты сразу духом воспрянули: «Пришел Кутузов бить французов!»

С тех пор фельдмаршала в народе орлом и прозвали. В память о подвигах русского воинства теперь тут орлы и красуются на каждом пригорке, на каждой высотке.

Старик поглядит на тебя многозначительно и еще скажет:

— Орлы, конечно, разные бывают. Какой из бронзы, какой из меди. А был тут один…

— Это что же еще за орел такой?

Старик поскребет в затылке и рассмеется:

— Неужели не слышал? Тогда слушай меня внимательно. В тысяча девятьсот двенадцатом, ровно через сто лет после Бородинского боя, стали на этих вот холмах памятники ставить. Мы — своим, французы — своим. Сказывают, везли сюда мраморного Бонапартия, только не довезли — буря настигла корабль, вместе с белым мрамором пошел он глубину моря мерить. Так закончился еще один поход Наполеона в Россию!

— Ну и что же? Как же из конфуза вышли?

— Решили на наш манер орла в Москве заказать — хоть самого немудрящего. Но мастера подумали, покачали головами и говорят:

«Ничего не выйдет, мусью, до юбилея никак не управимся».

«Как же быть? — спросили французы. — Что можно еще придумать?»

«Сами решайте, — сказали мастера, — мы беремся только времянку поставить».

«Делайте что хотите, но нам без орла нельзя».

И вот в ночь перед церемонией среди бронзовых и медных орлов появилась еще одна, с виду ничем не отличимая от прочих птица. Подняли ее мастера на гранитную колонну, денег не взяли и ушли. А наутро не стало птицы — подул ветерок с дождичком, она и размокла.

Старик еще раз почешет в затылке и еще раз посмеется — не злобно, но и не слишком добродушно.

— Мастера не виноваты. Делали наспех, из папье-маше. Есть такое французское слово. По-нашему значит — жеваная бумага. Ну, а дожди да ветры у нас сам знаешь какие. Вот орлишку и смыло…

Здесь любая былинка дышит историей. На каждом шагу, как в сказке, открывается необычайное.

Чуть шевельнет ветер листья дуба, на один только миг повернет их к тебе чуть голубоватой изнанкой, а воображение уже рисует тебе сизый пороховой дымок, курящийся между ветвей…

Вспыхнут на солнце гроздья спелой рябины у края леса — тебе уже чудится: промелькнули за листвой красные мундиры гвардейцев Багратиона…

Ну, а седой старик от тебя уже не отходит. Он расскажет тебе десятки всяких историй, одна удивительнее другой.

Ты узнаешь о том, что белая стена вот этих берез воздвигнута природой как раз в том самом месте, где первыми приняли на себя удары врага огневики капитана Можарова.

— Погибли все вместе со своим командиром, но оружия не посрамили.

Ты услышишь и о том, как целый легион французов стал на колени перед русскими.

— Когда открыла огонь наша артиллерия, вот в этой лощине скопилось так много наполеоновских солдат, что лежать им было уже негде, а стоять во весь рост и совсем невозможно. Вот они, горемычные, как перед божьей грозой, на колени и пали. Наши палят, а французы шипящим ядрам челом бьют.

Старик поглядит на тебя строго и добавит:

— Я все это в точности знаю. Деды мои при Бородине пушкарями были. Так что слушай меня внимательно, ежели интересно тебе всю правду понять. То, что я знаю, ни один человек тебе не расскажет.

Он поведет тебя с холма на холм, от редута к редуту, и мертвые герои встанут перед тобою во весь свой гвардейский рост, и ветви дуба на поднявшемся ветру все заметнее будут тонуть в синем пороховом дыму…

— А вот и батарея Раевского, — остановит тебя старик у тяжелой каменной плиты, отливающей золотом врубленных в нее имен. — Таких орлов мир еще не знал! Ты только послушай…

Поведав тебе о Раевском, старик на минуту умолкнет, затем пустится в новые рассказы — о войне, прокатившейся по этой земле в сорок первом, у всех еще свежем в памяти году.

— Говорят, нашим здесь туго пришлось. Было у немцев танков больше раз в десять, но в геройстве наш брат предку не уступил!

Может, это и не слишком вежливо, но тут ты решишься перебить старика — ты ведь тоже кое-что помнишь! Не твоя ли противотанковая в сорок первом стояла как раз вот здесь, возле батареи Раевского?

— Вот на этом самом пригорке. Посмотрите, какой превосходный обзор! К тому же и памятник Кутузову рядом. Оглянешься, бывало, — орелик над самым твоим плечом летит. Даже на душе веселее становится. Вроде как нашего полку прибыло!..

Немецкие танки рвались к Москве по дорогам, вдоль обочин которых еще не сровнялись с землею холмы от французских и русских могил. Вновь запылали города и деревни, дотла сожженные и разграбленные когда-то наполеоновской армией. Опять люди стали уходить в леса, собираться в партизанские отряды, чтобы внезапными ударами по тылам противника помочь нашим войскам остановить врага, не допустить его к столице.

Снова завязались оборонительные бои на политой кровью земле Бородинского поля. Много новых героев показало свое беззаветное мужество в этих боях, много страшных ран нанесли они фашистскому зверю. Но бронированная лавина все еще продолжала катиться на восток.

Овладев районом Бородина, фашисты не щадили тут ничего. Они глумились над священными памятниками русской славы, устраивали конюшни в храмах, тащили украшения с монументов, воздвигнутых в честь легендарных полков и дивизий Кутузова.

Не повезло и тяжелым бронзовым орлам. Мародеры организовали на них целую охоту. Гранитные колонны валили наземь, драгоценное литье разбивали кувалдами, отправляли в Германию на переплавку…

Но один памятник все-таки уцелел. Руки коротки оказались у оккупантов перед его незаметной, неброской силой.

Вот как это произошло.

Отделению немецких автоматчиков было приказано сорвать орла с гранитной глыбы недалеко от Багратионовых флешей. Солдаты, вооружившись веревками, баграми, подбадривая друг друга, лихо кинулись исполнять приказ, но… не тут-то было. От прыти и бодрости их очень скоро не осталось и следа. Они уже окружили памятник, когда заметили, что над орлом носится огромный рой пчел.

Пролетая над головами немцев, пчелы гудели, как пули, и нагнали на непрошеных пришельцев такой страх, что они вынуждены были остановиться.