Георгий Данелия - Не горюй!

К нему обращается девушка с сумкой:

— Свободно?

— Такси занято. Сердце свободно, — расплывается в улыбке Мераб.

В глубине поля, от стоящего на земле вертолета идут прибывшие пассажиры.

Мераб видит отца, сразу принимает скорбное выражение лица и движется навстречу. Останавливается перед отцом и печально разводит руками: дескать, что поделаешь!

Отец смотрит на него, затем размахивается и дает ему оглушительную затрещину. Так, что таксистская фуражка падает на землю.

— Что ты делаешь, папа? Люди кругом… — говорит Мераб, поднимая фуражку.

— Почему вовремя не сообщил? — глаза отца гневно сверкнули.

Во двор двухэтажного дома, опоясанного ажурными балконами, лихо влетает такси и разворачивается тем же манером, что и в аэропорту.

Во дворе двое мужчин в пижамах играют в нарды. Рядом на табурете сидит парень в очках и бренчит на гитаре.

Из такси вылезли отец и Мераб.

Мужчины встали и почтительно поклонились отцу. Отец сухо кивнул и пошел вверх по скрипучей лестнице. Когда Мераб проходил мимо парня с гитарой, тот на секунду перестал играть.

— Ну, что? — тихо спросил он Мераба.

— Убьет! — сказал Мераб и побежал догонять отца.

На веранде, возле открытых дверей, курят две старушки в черном. Увидев отца, они скорбно вздыхают и подносят платочки к глазам.

В комнате стояли перевязанные коробки, чемоданы… Инга заколачивает досками пианино. Якоб укладывает в ящик детские игрушки.

— Инга! Папа пришел! Здравствуй, папа! — кричит Якоб, увидев отца.

Инга отложила в сторону молоток и сухо кивнула отцу, всем своим видом показывая, что она его не боится.

Отец входит в комнату, останавливается перед Якобом.

— Паспорт получил?

— Получил… — тихо ответил Якоб.

Отец сел за стол, посмотрел на сына.

— Покажи.

Якоб отдает отцу какие-то бумаги.

— Это что? Паспорт дай, — сурово говорит отец.

— Это вегезская виза, паспорт в Израиле дадут.

Отец мрачно смотрит на документ.

— Дай-ка сюда свои права, — обращается отец к Мерабу.

Он берет водительское удостоверение Мераба и кладет на стол рядом с паспортом Яши.

— Иди сюда… — говорит отец Инге.

Инга подходит.

— Вот, смотри. У этого мать — еврейка, — отец показал пальцем на фотографию Якоба. — А у этого, — он показал на фотографию Мераба, — грузинка.

В жизни братья не очень похожи. Яша — рыжеватый, белокожий, Мераб — смуглый брюнет. Но на черно-белых фотографиях их трудно различить.

Отец берет со стола паспорт Якоба и рвет его на мелкие клочки:

— Грузин должен в Грузии жить!

Бросает клочки на стол и в полной тишине выходит из комнаты.

Мераб разводит руками в стороны: мол, что поделаешь, — и устремляется вслед за отцом.

Инга высовывается из окна и кричит вслед:

— Ну, и чего вы добились? Завтра пойду в милицию, мне новый дадут! Сейчас не те времена.

Отец вопросительно смотрит на Мераба.

Мераб вздохнул:

— Перестройка.

Отец тяжело опускается на диван, стоящий на веранде.

Из соседней комнаты выбежала Нана. Подбежала к дедушке, уселась ему на колени и начала его целовать.

— Дедушка, а мы за границу уезжаем! Что тебе прислать?

Отец грустно погладил ее по голове.

— Бомбу американскую. Атомную!

На перроне вокзала стоит поезд «Тбилиси — Москва». Толпа провожающих: друзья, знакомые, соседи.

Подвыпивший парень, бренча на гитаре, поет прощальную песню. Четверо музыкантов, подняв вверх дудуки (грузинские национальные инструменты), подыгрывают ему.

Якоб и старушки в черном перед вагоном танцуют грузинский танец.

За открытым окном вагона стоят Инга и Нана с букетами цветов.

По лицу Инги градом катятся слезы.

— До отправления скорого поезда «Тбилиси — Москва» осталось две минуты. Просим провожающих покинуть вагоны! — раздался на перроне голос диктора.

Милиционер поднес ко рту свисток и засвистел.

Через привокзальную площадь, лавируя между машинами, несется Мираб, держа на вытянутых руках шесть больших грузинских хлебов.

Он влетает в здание вокзала, мчится, расталкивая пассажиров и опрокидывая чемоданы.

Мераб выскакивает на перрон. Поезд уже тронулся и начал набирать ход. Мераб догоняет вагон, на подножке которого стоит Якоб, и передает ему хлеб.

— На, горячие! Нана любит.

— Спасибо, брат.

Нана кричит из окна:

— Дядя Мераб! Скажи дедушке, что я его очень люблю!

— Ты ему пиши. По-грузински пиши! — кричит в ответ Мераб.

— Я ему каждый день буду писать.

Мераб останавливается у конца перрона, и, засунув руки в карманы, смотрит вслед уходящему поезду.

— Мераб!

Мераб оборачивается. За колонной, спрятавшись ото всех, стоит отец. Отец показывает ему пальцем, чтобы он подошел.

— А что я плохого сделал! Брату хлеб принес, — оправдывается Мераб.

Отец достает из кармана деньги и протягивает Мерабу.

— Догони их и проводи до Москвы, а то некрасиво получается. — Отец машет рукой: — Подожди! И скажи им, что… я… А-а! Ничего не говори.

Мераб налил из титана два стакана чая и пошел по вагону.

У окна, глядя на проплывающие за окном холмы, стоит симпатичная черноглазая девушка. Мераб становится рядом.

— Девушка, а я вас знаю.

— Правда? — удивляется девушка.

— Когда я был маленький, мне всегда один сон снился. Я иду мимо забора, такой высокий, каменный, с железной калиткой. А оттуда мяч вылетает.

Из купе высовывается Якоб.

— Ты синий пакет не видел?

— Да я его выбросил!

— Как выбросил?!

— А там ничего не было. Камешки какие-то.

— Камешки?! Это я грузинскую землю на память взял. Мераб ударяет себя ладонью по лбу.

— Вай!

Он выскакивает из купе и, ни секунды не раздумывая, дергает за стоп-кран.

В купе на голову Якоба валятся с верхней полки чемоданы, сумки…

Поезд останавливается.

Из вагона выпрыгивает Мераб и начинает быстро собирать в карманы кусочки земли.

В дверях вагона появляется проводница. Кричит:

— Ты что вытворяешь?! В тюрьму захотел?

— Извини, дорогая, брат навсегда в Израиль уезжает. Родную землю забыли взять!

За спиной проводницы показывается начальник поезда. Тоже кричит:

— Ты что делаешь?! У тебя, что, сын осла, совсем мозгов нету?

— Понимаешь, землю… — пытается объяснить Мераб.

— Разве это грузинская земля? Это щебень из Астрахани. Вон грузинская земля, — три шага сделать лень.

Мчится поезд. Вдоль горного Кавказа. По берегу Черного моря. По бескрайним просторам России. Мимо старинных городков с белоснежными монастырями и золотыми куполами колоколен и над Московским Кремлем.

Что такое московский вокзал?

Тысячи и тысячи приезжающих, уезжающих, встречающих. Автобусы, троллейбусы, автомобили, выход из метро, стоянки такси. Сверху все это напоминает человеческий муравейник.