Георгий Данелия - Не горюй!

Там его ждал второй мужик в ватнике. Они, даже не поздоровавшись, принялись впихивать баранов в автобус прямо через окно.

— Объявляется посадка на рейс номер два! Пассажиров просим приготовиться, — прозвучал над поляной голос Вано.

Неподалеку от сарая под навесом стояли весы. На весах — влажные мешки с сыром.

— Кто летит? — спросил Валико, подходя.

— Все, — коротко ответил старший по возрасту.

— Прошу на весы, — пригласил Валико.

Горцы с неторопливым достоинством выстроились на весах и теперь смотрели на Валико значительно, как с семейной фотографии.

— Двадцать килограмм лишних, — сказал Валико, взглянув не шкалу.

— А что делать? — спросил старший.

— Вы на какой базар хотите: туда или туда? — Валико показал сначала пальцем вниз, под гору, а потом поднял палец в небо.

Горцы посовещались, и старший решил:

— Петре останется.

Валико посмотрел на маленького тощего Петре, прикинул его вес.

— Грузите! — разрешил он. Горцы подхватили мешки.

— На сиденье не кладите! — велел Валико. — А то весь салон провоняли своим сыром.

Валико залез в кабину, выглянул.

Петре стоял в стороне и грустно смотрел на отъезжающих. Он собрался в город и был во всем парадном: в каракулевой папахе, новом ватнике, в галифе и новых калошах на шерстяные носки.

— Что смотришь? Это тебе не осел. Это авиация. Грузоподъемность ограничена! — закричал на него Валико.

Петре не шелохнулся.

— Тьфу! — плюнул Валико. — Залезай!

Петре неторопливо, с достоинством зашагал к вертолету. На ходу он достал пачку «Примы», закурил.

— Эй! Не кури! Взорвемся! — заорал Валико.

Петре остановился, подумал. Потом повернулся и пошел от вертолета.

— Эй! Ты куда? — крикнул Валико.

— А! Иди ты! — Петре был человек гордый.

Вертолет Г-13 стоял на площадке. Под ним в тени дремал Зарбазан.

Из вертолета вылез Валико с веником и большим совком, на котором среди овечьего помета и сене валялось еще и надкушенное яблоко. Огляделся, высыпал мусор под вертолет. Зарбазан одним глазом покосился на яблоко, вздохнул и отвернулся. Валико кинул совок и веник в салон, запер дверь.

Неподалеку начальник вертолетного отряда Гиви Иванович Гоглидзе и вертолетчики Игорь Бобров и Андро Гигаури прикрепляли к вертолету оросительное устройство. Вернее, прикреплял Гиви Иванович, а Игорь и Андро с почтением наблюдали.

— Шайбу, — коротко приказал Гиви Иванович.

Игорь двумя пальцами взял с расстеленной на траве газеты шайбу, положил на грязную ладонь начальника, левой рукой достал из правого кармана платок, тщательно вытер пальцы и устало вздохнул.

— Гиви Иванович, — к ним подошел Валико, — мне в город надо. Дай ключи.

Гиви Иванович посмотрел на Валико.

— Галстук, — строго приказал он.

Валико вытащил из кармана форменный галстук, нацепил его и протянул руку.

— Нет.

— Почему? — удивился Валико.

— Глушитель мне оторвали?

— Это заводской брак был, — сказал Андро.

— Это меня не касается… Фары разбили? Разбили. А вчера Надя под сиденьем помаду нашла…

— Гиви Иванович, я ж ей все объяснил, — сказал Игорь. — Я свою сестру в больницу отвозил.

— А пробка от шампанского?!.. Хватит! Все! Больше никому не дам. Сам научусь и буду возить свою семью…

Желтый «Запорожец» мчался по шоссе. В нем сидели Валико и Зарбазан. Валико пел.

…«Запорожец» стоял возле магазина «Универсам». В нем, прижавшись мордой к стеклу, сидел Зарбазан. Валико и молоденькая продавщица в белом халате вынесли из магазина большой мешок муки. Бросили в багажник. Валико поцеловал продавщицу в щечку.

…На краю пыльной базарной площади стояла деревянная будка с вывеской, на которой на трех языках — грузинском, русском и английском — было написано: «Головные уборы».

Хозяин мастерской, носатый мужчина в очках, Дмитрий Георгиевич Таканшвили, по прозвищу Кукуш, двумя руками натягивал модельную кепку на лысую голову клиента. Возле будки остановился «Запорожец», и в мастерской появились Валико и Зарбазан.

— Привет, — поздоровался Валико, садясь на стул.

— Скажи ему — пусть уйдет, — велел Кукуш, кивнув на Зарбазана. — От него сыром воняет. И так дышать нечем.

— Иди. — Валико вытолкнул Зарбазана ногой.

Кукуш наконец натянул кепку на клиента, повернул его к зеркалу:

— Ну вот, совсем другой человек, а?

— Все равно немножко жмет, батоно Дима, — деликатно возразил клиент.

— Дорогой мой, — покровительственно улыбнулся Кукуш, — сейчас лето, жара. От тепла предметы расширяются. А эта кепка зимняя. Зимой у тебя голова будет меньше. Иди.

— Спасибо большое, батоно Дима! До свиданья, — сказал клиент и пошел.

В дверях он захотел снять кепку, но та не поддавалась.

— Зимой, зимой, — напомнил Валико.

В витрине магазина «Мясо» липучкой было приклеено объявление: «Имеется в продаже свежий бараний ум!»

Кукуш и Валико вошли в магазин, поздоровались за руку с продавцом. В подсобном помещении, где висели бараньи туши, Кукуш, подойдя к телефону, набрал «07».

— Роза! Я Кукуш! Тбилиси хочу. Тетю Нину… Жду… — Он повернулся к Валико: — Армянин, азербайджанец и грузин поспорили, какой народ древнее… Алло! Тетя Нина! Здравствуйте, как поживаете?.. А как тетя Лена и тетя Вера?.. Спасибо, я тоже ничего. Тетя Нина, у меня к вам маленькая просьба. В Тбилиси на четвертую базу завезли тульские школьные парты…

— Экспериментальные, — подсказал Валико.

— Экспериментальные. Надо, чтобы их в первую очередь выделили нашему району. У нас в Минпросе кто-нибудь есть?.. А где есть?.. В молочном комбинате?.. Еще лучше! Пусть они позвонят — им никто не откажет!

— В крайнем случае можно только для одной школы, — сказал Кукуш. — Это я не вам! Тетя Нина, еще маленькая просьба. Пусть они еще позвонят в потребсоюз; чтобы мне выдали за наличный расчет тридцать пять метров латышского букле «Викинг», цвет беж, и сорок катушек нитки «Пролетарочка»…

«Запорожец» мчался по шоссе со скоростью сто километров. Валико нервно поглядывал на часы. Он опаздывал. Из будки ГАИ вышел инспектор и поднял палец. Валико затормозил и радостно заулыбался.

— С какой скоростью ехали? — спросил инспектор.

— А! Васо, дорогой, слушай новый анекдот: грузин, армянин и азербайджанец поспорили…

— Знаю, — сказал инспектор. — Права.

Валико нехотя протянул документы. Инспектор раскрыл права. С фотографии на него смотрел Гиви Иванович.

С неба лило. На подоконнике, в помещении районного аэропорта в Телави, прятался мокрый нахохлившийся петух. Шесть самолетов и два вертолета стояли на поле, припав на хвосты. Их поливал мелкий дождь. Пассажиры жались под навесом.

В кабинете начальника аэропорта было шумно.

— Товарищ Гоглидзе! Восемьсот штук голландских! Будьте человеком! — умолял экспедитор Цинцадзе.