Виктор Тельпугов - Те дни и ночи, те рассветы... [Авторский сборник]

На пороге старинного трехэтажного здания меня встречает приветливый, жизнерадостный человек. Уже на пороге говорит мне, что основной каталог сохранен тут таким, каким был при Владимире Ильиче, когда он перед революцией 1905 года читал здесь нужные ему книги.

Попасть в эту библиотеку было нелегко, поступающему надо было представить авторитетные рекомендации. 13 декабря 1904 года президент «Общества любителей чтения» объявил на заседании кандидатуру Ульянова. Его рекомендателем был П. Бирюков, секретарь Л. Н. Толстого.

Смотрю сохранившиеся документы — протокольную запись этого заседания, анкету, заполненную рукой Ильича, его заявление на имя президента.

Прошу показать мне книги, которые читал Ленин.

На стол ложатся мемуары генерала Клюзэрэ о баррикадных боях во Франции, «Записки декабристов», изданные в Лондоне в 1862 году. На полях «Записок» — едва заметные карандашные пометки. Нахожу их на страницах 56 и 87.

— Это ленинская рука? — спрашиваю Пико.

— Мы думаем, да.

А вот книга тоже с не совсем обычной биографией: Владимир Ильич брал ее домой и не возвращал несколько месяцев — «Коммуна 1871 года».

— Значит, Ленин нарушал существовавшие тут порядки?

— О нет! — улыбаясь, говорит Пико. — Он просил разрешить ему в виде исключения еще подержать эту книгу.

Пико ведет меня по всем помещениям библиотеки.

— Вот читальный зал, вот зал периодики. Был у нас еще один зал — в нем чаще всего занимался Ленин — «Зал с глобусом». Он, к сожалению, не сохранился, но есть фотография. Вот она. Тут, сидя возле глобуса, писал он статьи для газет «Вперед» и «Пролетарий». Вот и сам глобус — на деревянной подставке у стены…

Слушаю рассказ Пико, а он, видя, что я стараюсь не упустить ни одной детали, ведет меня от реликвии к реликвии.

— К нам приходят письма со всех концов земли. Хотите посмотреть?

В руках у меня огромная папка, наполненная белыми, синими, пестрыми конвертами с марками разных стран. Пишут из Польши, Румынии, Франции, Канады, Норвегии, Швеции, из Советского Союза. Прошу разрешения сделать выписки из некоторых писем.

Послание школьников Симферополя адресовано непосредственно библиотекарю Пико:

«В Вашей библиотеке работал Ленин. Расскажите, пожалуйста, сохранились ли книги, которые он читал? Если есть фотографии, вышлите нам — это очень нужно, мы создаем свой музей. Успехов Вам и большого счастья!»

К нему же обращаются комсомольцы из города Клинцы Брянской области:

«Мы готовимся встретить юбилей Ленина. Вышлите, пожалуйста, фотографии, письма, документы о пребывании Владимира Ильича в Вашем прекрасном городе Женеве.

По поручению всех комсомольцев — Тамара Чуйкова ».

— Все корреспонденты получают ответ, — как о само собой разумеющемся говорит Пико.

В заключение он показывает мне альбом, на обложке которого написано: «Золотая книга». Тут портреты руководителей и ряда членов «Общества любителей чтения». На одной из его страниц — большая фотография Ленина.

— Что передать Москве, москвичам? — спрашиваю Пико, когда настает время прощаться.

— Сердечный привет передайте. Скажите, что все, связанное с именем Ленина, храним и будем хранить долго. Всегда.

Я много слышал всякого рода преданий и легенд о Ленине. Есть свои легенды и тут, в Женеве.

На одной из старинных каменных башен города — башне Молар еще в 1921 году был сооружен барельеф, посвященный Женеве — центру революционной эмиграции конца XIX — начала XX века. Город предстает перед нами в виде женщины, пришедшей на помощь человеку, вынужденному покинуть родину и искать убежище на чужбине. Над барельефом высечены слова: «Женева — город изгнанников». Молва утверждает, что скульптор Поль Бо изобразил тут не абстрактного эмигранта, а В. И. Ленина, его характерные черты.

Впрочем, на этот счет существуют разные точки зрения. Одни готовы биться об заклад, что эмигрант этот и есть «сам Ленин». Другие, когда заходит речь о барельефе на башне Молар, скептически пожимают плечами:

— Не больше чем легенда…

Я несколько раз приходил к башне Молар, находящейся на площади того же названия. Подолгу смотрел на выбитую в камне картину. Сходство с Лениным у изображенного на ней человека поразительное. Та же бородка клинышком, тот же огромный лоб мыслителя, те же проницательные, полные ума и страсти глаза…

Стоишь на площади перед башней, выбираешь место, откуда лучше всего смотреть, а за спиной у тебя кто-нибудь разговаривает:

— Правда, похож?

— Правда!

— Это еще свет сейчас не так падает. Вы рано утром придите или перед самым закатом, тогда увидите!

Я являлся сюда и рано утром, и под вечер. Каждый раз «Изгнанник» Поля Бо все больше и больше казался мне похожим на Ленина.

Из Женевы мой путь лежит в Берн, столицу Швейцарии. В этом городе тоже множество ленинских адресов. Провожатый теперь уже не спрашивает, по всем или не по всем из них мы отправимся. Интересуется только тем, в какой последовательности будем смотреть. Я говорю, что порядок для меня не имеет существенного значения, лишь бы не было пропусков.

За день мы успели исколесить бессчетное количество улиц. Целый блокнот исписал я их названиями, номерами домов и квартир, наименованиями библиотек, типографий, кофеен, самыми краткими сведениями о них.

Начали с библиотеки, где Ленин бывал особенно часто. Тут он работал до обеда, потом пешком шел до кафе «Дю-театр» («Театральное»). Мы проделываем этот путь, поглядывая на спидометр машины. Примерно два километра. В кафе Владимир Ильич брал чашку чая, прочитывал свежие газеты и шел дальше, домой. Ради экономии тоже пешком. В то время он очень нуждался, часто отказывал себе во многом, даже самом необходимом. Квартиры снимал с таким расчетом, чтобы уложиться в строгий бюджет.

Вот одна из квартир — на улице Доннербюльвег, 33. Плата здесь оказалась неприемлемой для Владимира Ильича, и он вскоре переехал.

Мы возле другого дома — гораздо более скромного, — на улице Дистельвег, 11. Тут Владимир Ильич прожил дольше.

Внимательно разглядываю дом сперва снаружи, потом со стороны внутреннего дворика. Всматриваюсь в указанное мне окошко. Сначала не вижу ничего примечательного. Дом как дом, окно как окно.

— Присмотритесь как следует, — говорит мой провожатый, берет меня за руку, и мы вместе делаем несколько шагов назад, к противоположной стороне улицы. — Вот отсюда взгляните. Видите что-нибудь?

— Теперь вижу!

С подоконника сквозь поблескивающее на солнце стекло глядит на меня букетик бессмертников.