Геннадий Гончаренко - Годы испытаний. Книга 2. Волга — русская река

Противотанковый опорный пункт был создан по замыслу комдива на стыке двух стрелковых полков, в полутора километрах от переднего края. Изучая местность вместе с командирами полков, он обратил их внимание на то, что лощина с овражками и кустарником, пересекающая границы обоих полков на стыке, наверняка привлечет немцев, как скрытый подход. На переднем крае стык обороняла стрелковая рота. Перед стыком установили противотанковые мины, а в глубине создали еще одно минное поле. Но если бы здесь в лощине не было артиллерии, немцы прорвались бы на стыке. Поэтому Канашов приказал двум батареям семидесятишестимиллиметровой дивизионной артиллерии не вступать в бой до тех пор, пока немцы не прорвут первую позицию. Правда, в этом случае обрекались на бездействие восемь орудий, но делалось это сознательно, в интересах прочности всей обороны дивизии. Начальником противотанкового опорного пункта был назначен старший лейтенант Зализный.

В первый день боя, когда напряжение его дошло до предела и немцы вклинились на левом фланге и в центре, командиры полков просили разрешить им использовать батареи, находящиеся в лощине. Канашов чуть было сам не поддался. Больно уж заманчивы были цели: атакующие танки врага подставляли орудиям свои борта. Но все же он остался непреклонен и удержал артиллеристов от соблазна. К концу дня седьмая, самая яростная атака немецких войск показала, что Канашов поступил правильно. После налета авиации и артиллерийской подготовки более полусотни немецких танков устремились в стык двух полков по лощине. Пехоте и бронебойщикам удалось подбить на переднем крае девять вражеских машин, но остальные продолжали рваться в глубину обороны.

Вот тогда и встретили их из засад наши две батареи, которые вели огонь прямой наводкой. Лощина наполнилась плотными огненными взрывами, С наблюдательного пункта Канашова было видно, как бушует пламя в лощине и черные клубы дыма и земли закрыли сплошной темной стеной горизонт.

Связь с батареями была прервана. Предполагая, что батареи уничтожены, Канашов, чтобы не дать прорваться немцам на стыке полков, отдал приказ снять оставшийся дивизион стодвадцатидеухмиллиметровых гаубиц и занять позицию в полуразрушенном хуторе на высоте, через которую и проходила дорога из лощины. Но во время маневра дивизиона немецкая авиация произвела налет, и от него осталось только семь орудий…

И вдруг — комдив не поверял своим глазам — из клокочущей огнем и клубящейся дымом лощины немецкие танки начали отходить на свои позиции, не выдержав огневого поединка. Артиллеристы сожгли и подбили восемнадцать машин.

На другой день, как только затих бой, Канашов оставил за себя на командном пункте начальника штаба, а сам отправился к героям-артиллеристам старшего лейтенанта Зализного. Приближаясь к огневым позициям, комдив почувствовал, что его охватило волнение. «Они наверняка ждут моей помощи… А чем я могу им помочь?» Заместитель по тылу доложил ему, что в дивизии нет больше бронебойных снарядов. Еще хуже обстояло дело с людьми. Расчеты можно было еще пополнить подносчиками снарядов. Но где взять наводчиков, заряжающих? А батареи после таких напряженных боев нуждались в них.

В сумерках навстречу Канашову вышел небольшого роста, плотно сложенный старший лейтенант с висящей на тесемке забинтованной левой рукой. Это и был начальник противотанкового опорного пункта Зализный. Комдив остановил его доклад жестом и поздоровался за руку.

— Садитесь, — и сам присел на ступеньках снарядного погребка.

Зализный продолжал стоять. Канашов приказал ему сесть. Комдива одолевала беспокойная мысль: «А вдруг Зализный доложит, что нет больше противотанкового опорного пункта, на котором держалась оборона дивизии?»

— Как вы тут? — спросил Канашов.

Зализный, видно, понял, что беспокоило полковника.

— Противотанковый опорный пункт готов выполнить ваше задание… Тайки врага на нашем участке к Сталинграду не пройдут.

Комдиву все же не верилось в то, что он услышал. «Не ложный ли пафос службиста говорит в Зализном вопреки здравой оценке сил и возможностей? Может, у него осталось всего одно орудие… Какой же это противотанковый опорный пункт?»

— Товарищ полковник, у нас три орудия.

— Три? — все так же не веря, переспросил комдив.

И, как бы извиняясь, Зализный добавил:

— Из пяти два разбиты огнем немецких танков.

— Сколько танков подбили сегодня?

— Только девять… — И, опять будто извиняясь за такое малое количество, заметил: — Стреляли экономно… По шесть-семь снарядов имели на орудие. — И тут же добавил: — А сейчас и всего осталось четыре бронебойных. Не знаю, чем завтра будем отбиваться, если немцы опять пойдут в атаку.

— Раненым помощь оказана?

— Девять человек тяжело раненных отправил в санроту, а одиннадцать схоронили на обратных скатах высоты…

Канашов задумался. Что же делать? Чем помочь Зализному?

— Хорошо действовали, товарищ старший лейтенант. Герои! А снарядов и в дивизии нет. Саперов пришлю. Пусть они лощину заминируют…

— Нам бы хоть по полсотни снарядов на орудие, — жалобно попросил Зализный.

Канашов осматривал степь. Взгляд его остановился на стогах соломы.

— А что, товарищ Зализиый, если, кроме мин, усилить подступы к позициям артиллерии несколькими рядами соломы? Рядов так шесть, семь.

— Соломы? — недоверчиво поглядел на него Зализный.

— Да, соломы. И как только танки пройдут — первые два ряда соломы поджигайте пулями. А чтобы она горела лучше, облейте нефтью. Тут неподалеку районная нефтебаза имеется. Может, и керосин найдется.

— А это идея, товарищ полковник! Только я попрошу; дайте бойцов, хотя бы взвод. С моими людьми мне до утра не управиться.

— Пришлю хоть роту. Дело это важное для всей нашей обороны. И машину прикажу выделить, чтобы с нефтебазы горючее привезли.

Зализный сразу ожил, преобразился. Глаза его озорно заблестели.

— Разрешите действовать, товарищ полковник?

— Действуйте, товарищ старший лейтенант. — Канашов распрощался и уехал на свой наблюдательный пункт.

В полночь он позвонил Зализному.

— Привезли снаряды, да вот беда: осколочно-фугасные.

— А сколько их?

— Выстрелов по двести пятьдесят — триста на каждое орудие.

— Давайте, товарищ полковник. Пригодятся. Соломенные рубежи подготовили. И керосину достали.

— Молодцы! Передай благодарность своим артиллеристам от меня.

— Передам, товарищ полковник. Служим Советскому Союзу!

— Завтра горячий день ожидается. По данным нашей разведки, немцы подтянули свежие танковые части.

— Это они свежие, пока с нами не встретились. А встретятся — враз протухнут, товарищ полковник. Мы коммунисты и слово свое сдержим.