Сергей Покровский - На тюленьем промысле

Тюленей также стараются застать на льдине и отрезать от моря, подплывая к ним с величайшей осторожностью. Гарпунщик и все гребцы перед охотой одевают поверх шуб белые балахоны. Даже шапки окутывают белым, чтобы ничем не выделяться посреди снегов и плавающих льдин.

На возвратном пути Андрею пришлось еще быть свидетелем одной такой охоты, которая доставила „Союзу" десятка четыре тюленьих кож.

Охота началась после сигнала, который дал вахтенный 8 8 Вахтенный — сторожевой, дозорный. матрос с главной мачты. Он сидел там в большой бочке, которая нарочно прикреплена была там для этой цели. Дозорный сидит в ней и смотрит во все стороны в бинокль или подзорную трубку. С высоты мачты видно огромное пространство, и наблюдатель может видеть, благодаря специальному оптическому прибору, так далеко, как и не снится обычному помору-тюленебойцу. Поэтому поиски добычи совершаются куда успешнее при таком способе лова, чем с карбаса.

После охоты доставленная к борту „Союза" добыча поднималась на палубу при помощи особых под’емных машин или кранов и тут же, на палубе, замечательно быстро разделывалась, потрошилась при помощи специальных инструментов. Тюленье мясо не выкидывалось, а рубилось на куски и насаживалось на массивные железные крюки. Крюки эти забрасывались в море на крепких веревках, как удочки. На них попадались огромные прожорливые акулы. Их тут же вытаскивали машиной наверх, глушили ударом по голове и потрошили. У акул брали жир, кожу, а зимою и мясо, которое имело сбыт в больших городах.

Вся эта работа очень интересовала Андрея. Он видел, насколько удачнее идет дело на таком судне, как „Союз". Нельзя и сравнить это с карбасом „на полозьях".

Слова шкипера врезались ему в память, и он твердо решил, что когда — нибудь будет работать именно на таком китоловном пароходе.

Когда на ночь ребят заставили вымыться с ног до головы, обрядили в чистую одежду и уложили спать в удобные морские койки, Андрей с Якунькой поняли, что их бедствия остались где-то там, далеко позади.

Шкипер сказал, что по дороге завернет поближе к Койде.

На вторые сутки удалось сдать ребят со всеми их „потрохами" на большой морской карбас, который встретился на пути. Карбас этот, с палубой и даже с каким-то подобием каюты, был гораздо больше того, в котором их унесло в море. На нем было целых три мачты, что, впрочем, было слишком много для такого судна.

Карбас направлялся в Долгую Щель, но по-соседски согласился высадить Андрея и Якуньку в Койде.

Несмотря на то, что это был очень хороший и даже ходкий карбас, это все-таки было только парусное судно, а не пароход.

А потому он еще не мало покрутился и поваландался в море, прежде чем ему удалось причалить, куда надо.

В Койде Андрей разыскал Степана Гусева и рассказал ему о всех своих приключениях.

На крюки попадались огромные прожорливые акулы

Через несколько дней вернулись и его товарищи по артели. Их еле живых сняло со льдины случайное семжинское парусное судно.

Не вернулись только двое: Иван Сычев и сам коршик Илья Котов. Не выдержал старик тяжких лишений, которые пришлось пережить на льдине. Умер от истощения, а может быть и от сердца.

Иван умер в тот же день от застуды.

Пришлось их тела спустить в студеную воду Ледовитого моря на радость зубастым акулам.

Всем им пришлось много хуже, чем их зуйкам. У последних были лодка, меха, одеяла, вдоволь одежи, сухарей и топливо. Товарищи же их остались на льдине, в чем их застала буря. Только два ружья да палки в руках, — вот и все, что они имели. Хорошо еще, что им удалось после бури добыть несколько тюленей. Без этого они погибли бы очень скоро.

Тюленебойцы соорудили себе что-то вроде ледяной хижины для защиты от холодного ветра. С тюленей сняли шкуры — часть их употребили вместо потолка, часть на подстилку, часть — вместо одеял. Спали все в куче, навалившись для тепла друг на друга. Питались сырым тюленьим мясом и салом, чего, конечно, ни один помор не может делать без крайнего омерзения. Но самое тяжкое это было то, что очень долго пришлось обходиться без пресной воды. Сперва утоляли жажду комочками снега, растаивая их во рту. Когда снег исчез, его пришлось заменять кусочками солоноватого льда.

Льдина их оказалась очень рыхлой и раскололась еще два раза при столкновении с другими.

Последний раз трещина опять чуть было не отделила от товарищей Семена. Он едва успел перескочить через широкий уже рукав.

Под конец все они ослабели от тяжелых лишений.

Трое, в том числе Котов и Сычев, заболели цынгой. В последние дни, особенно после смерти двух товарищей, оставшиеся в живых особенно упали духом. Все четверо лежали почти без движений и с тоской поглядывали на стаю акул, которые шныряли вокруг тающей льдины. Невольно им приходило на ум, что эти морские хищники ждут — не дождутся их приближающейся смерти.

Они уже совсем потеряли всякую надежду, когда вдруг увидали семжинский парус.

Койдинцы долго говорили об их бедствиях. Толковали о том, что пора переходить от старых дедовских обычаев к новому способу промышлять зверей. По поводу рассказов Андрея о китоловном судне, много рассуждали о том, как бы наладить кооперацию, завести паровое судно и снарядить его по-норвежски.

Тогда и промысел поднимется, и таких тяжелых несчастий будет случаться меньше.

Якунька и Андрей стали дружными товарищами на всю жизнь.

Раньше Андрей самоедов за настоящих людей не считал. Так — дикари какие-то, с которыми и говорить-то, пожалуй, не о чем.

Теперь общее несчастье и тяжелая жизнь вдвоем на льдине открыли ему, что самоед такой же человек, как и все. Его веселость, выносливость и уживчивый характер сблизили его с Андреем. А неожиданная смелость в приключении с медведем заставила его серьезно уважать Якуньку-самоеда.

„ Кожей" зовут поморы стада гренландских тюленей

Койда — приморское село между Мезенью и Горлом Белого моря

Поветь— крытое помещение во втором этаже поморского дома, где хранится всевозможное хозяйственное и промысловое снаряжение, а зимой держат скот.

Юрово— стадо морских зверей.

Карбасомна Белом море называют и простую парусную лодку, и судно более крупное, с двумя, а то и тремя мачтами. На тюленьем промысле употребляют легкие карбаса. Их ставят на полозья, чтобы легче было вытаскивать из воды и волочить по льду.