Тамаз Чиладзе - Дворец Посейдона. Сборник

— Слушай, а что ты делаешь на вокзале в такую рань?

Мальчик, съежившись, сидел на длинной скамье, натянув пальто на коленки.

— Я спрашиваю, что ты тут делаешь?

Гага понурился.

— Ты что, не слышишь? — Мамия повысил голос.

— Я хочу уехать… — Гага поднял было голову, но тут же опустил ее.

— Как это? — переспросил Мамия.

— Уехать хочу, — негромко повторил Гага.

— Куда?

Мальчик молчал. Он еще больше съежился и казался совсем крошечным.

— Ну, скажи мне, куда ты собрался?

— Не знаю, — проговорил мальчик. — Хочу уехать, — тихо и твердо повторил он.

Странное дело… Этот малыш словно сидел в душе у Мамии и произносил именно те слова, которые ему самому хотелось высказать. Спроси Мамию сейчас, что он делает на перроне, он ответит так же несвязно. Оттого и пришел сюда, что хочет уехать. Но куда — сам не знает, да это и не имеет значения. Просто хотелось уехать, уехать во что бы то ни стало.

Мамия прикрыл глаза ладонью и снова заговорил, не отнимая руки от лица:

— Хочешь вернуться?

Гага сразу понял и радостно подтвердил:

— Да, в интернат…

Некоторое время они молчали. Мамия сидел, упираясь локтями в колени и пряча лицо в ладонях.

— А почему? — опять спросил он.

Вопрос этот обжег ему горло» словно накипевшая слеза.

— А ты чего, ты чего уезжаешь? — послышалось ему.

Он удивленно поднял голову. Мальчик сидел очень тихо и даже не смотрел в его сторону.

— Ты сказал что-нибудь?

Гага пожал плечами и отрицательно покачал головой.

— Почему же ты все-таки едешь? — опять спросил тот же голос.

«Что ответить?»

— Не знаю, не знаю, отстань!

— Что?

«Потому что я ни на что не способен. Первый урок… Второй урок… Третий урок… И дождь, все время дождь… Хожу с зонтом — старею, и все называют меня Архимедом…»

В юности, например, он мечтал работать на электростанции. А что вышло? Заболела мать, пришлось уехать в деревню и там учительствовать. Шло время, и мечты сменялись неуверенностью и сомнениями. Проходили ночи, бессонные и дождливые, когда он разговаривал с самим собой, не таким, каков он на самом деле, а таким, как рисовало его воображение.

— Сколько тебе лет? — спросил он мальчика.

— Скоро семь, — быстро ответил Гага и добавил: — Весной…

На всех уроках он обязательно рассказывал про Архимеда, про то, как поглощенного работой ученого убил какой-то варвар. Эту историю он рассказывал столько раз, что ученики за глаза называли его Архимедом. Узнав об этом, Мамия очень огорчился, но отказаться от любимой темы все же не мог. Вот и вчера из-за этого он едва не поссорился с доктором. Когда он увлеченно рассказывал про Архимеда и гости терпеливо и вежливо слушали, хотя и были уже навеселе, доктор вдруг прервал его в самом патетическом месте и воскликнул:

— Голубчик! Да ты спас меня, ей-богу, спас!

Мамия взглянул на него, не понимая, в чем дело.

— Целую неделю ломаю голову, — продолжал доктор, — никак не заполню кроссворд… Ученый, семь букв… ну конечно, Архимед…

Мальчик, видимо, о чем-то рассказывал ему, а он только сейчас это заметил.

— Тетя Тина все время плачет… тихонько, чтоб никто не видел…

— Плачет?

— Да, плачет, — мальчик замолчал, кажется, он кончил рассказывать.

— Хоть бы снег пошел, что ли, — сказал Мамия, — снег!

Мальчик удивился, с чего Мамия вспомнил о снеге, но, стараясь не выказать удивления, отвернулся. Спящий на скамье мужчина проснулся, присел, пошарил обутыми ногами по полу, видно, искал по привычке ботинки, потом протер глаза, зевнул, но, увидев Мамию и мальчика, прикрыл рот ладонью и смущенно улыбнулся:

— Ну и разоспался я…

— Здравствуйте! — сказал ему Мамия.

— Привет! — ответил мужчина. — А курить у вас не найдется?

Мамия протянул ему пачку сигарет. Мужчина взял две сигареты, одну заложил за ухо, другую хорошенько помял пальцами и сунул в рот.

— Спасибо.

Потом он вынул спички и закурил.

— Крепко ты спал, — сказал Мамия.

— Ничего, — отозвался мужчина, — только вот кости ломит от сырости.

— Поезда ждешь?

Мужчина улыбнулся:

— Нет.

Мамия его больше ни о чем не спрашивал, подумав про себя: какое мне дело!

— Сейчас пойду пройдусь по базару, сегодня ведь воскресенье? — снова заговорил мужчина.

— Да, выходной.

— Ну вот и пойду. Да, а куда я чемодан дену?

Он посмотрел на маленький облезлый чемоданчик.

— Вы здесь будете? — спросил он у Мамии.

— Наверное, нет, — ответил Мамия.

— Да ну, — махнул рукой мужчина, — кто его возьмет!

Он встал и выглянул в окно.

— Дождь идет?

— Да.

— Что ж ты молчал? Куда же я пойду в такой дождь?

— Извини, ради бога, — Мамия улыбнулся, — так уж получилось…

— Ничего, ничего, — успокоил его мужчина.

Потом он снова сел на скамейку, заложил ногу за ногу и спросил:

— Есть в этом городишке бильярдная?

— Как же, возле театра.

— Ого, у вас даже и театр есть!

В это время в зал ожидания вошел Адам.

— Мамия! — крикнул он издали.

— Здорово, Адам! — поздоровался с ним Мамия, когда Адам подошел совсем близко.

— Ты что тут делаешь? — спросил Адам.

— Ничего, так просто, вышел, и вот…

— Я хотел купить газету…

— Садись.

— Нет, я пойду. А чей это мальчонка?

— Это…

Мамии почему-то стало невероятно трудно что-нибудь ответить. Адам не стал переспрашивать, Мамия быстро перевес разговор на другую тему:

— Прошел у тебя зуб?

— Да, чепуха!

— Ты был у врача?

— Вчера вечером.

— Странный он человек, — сказал Мамия.

— Что слышно от Зазы? — спросил Адам.

— Твоему школьному дружку лишь бы писем не писать!

— Я Зазу целую вечность не видел.

— А я хоть и братом ему прихожусь, скоро год как не виделись.

Адам погладил мальчика по голове.

— Как тебя зовут?

Мамия взял его под руку и отвел в сторону:

— Этот мальчик…

— Да?

— Этот мальчик — приемный сын Андро!

— Что ты говоришь?

— Да, он хочет бежать обратно в интернат!

— От Андро собственная дочь сбежала, а этот останется?!

— Тина небось убивается!

Мамия с трудом выдавил из себя имя Тины, он, как и все в городке, знал, что Адам…

Адам, словно не расслышав, продолжал:

— Она актриса в том же театре, где Заза.

— Нинико…

— Ее зовут Нинико?

— Да.

— Этого мальчика заберу я! — вдруг твердо произнес Адам.

— Что ты говоришь, ты с ума сошел?

— Я забираю!

Когда они обернулись к мальчику, он уже играл с собакой Адама. Они даже не заметили, как здесь появилась собака.

— Где ты нашел эту собаку? — спросил Мамия, надеясь отвлечь Адама от странного решения.

— Не знаю, увязалась за мной — и все!

— Как там у вас с мостом?

— Этого мальчика я беру к себе, — повторил Адам.

— Постой-постой!