Юрий Антропов - Неделя ущербной луны

На улице Зинаида поспешно сказала:

— Я деньги принесла.

— Сколько? — живо унял он свой пыл.

— Сколько-сколько… Ты думаешь, легко достать такую сумму?

— Было бы легко, так я бы и без тебя достал. — Венька понял, что она принесла ровно столько, сколько он просил, и успокоился окончательно. — Ты зачем к проходной-то приперлась? Я же сказал: зайду к тебе в магазин.

— Я договорилась насчет подмены, — сияя глазами, поделилась Зинаида своей радостью, и он догадался, что она собирается ехать с ним в залив. Прямо хоть сейчас.

— Правильно сделала, — равнодушно кивнул он, высматривая сквозь ажурные ворота Саню Ивлева. — Подменилась — и топай домой. Отоспись как следует и напиши всем по письмишку. Твоя матушка чего-то молчит… Как там, интересно, наш сорви-голова… — У Зинаидиной матери жил постоянно их пятилетний сынишка. Венька на секунду-другую задумался, пробуя представить, каким он теперь стал, и вздохнул. — Ну и заодно моей родне черкни хоть пару слов. А то у нас вечно на письма времени не хватает… Деньги-то давай, что ли! — протянул он руку.

— Я с тобой поеду.

— Ага. Тебя нам только не хватало. Ты же знаешь, что я еду не на гулянку, а по делу.

Зинаида покривила губы.

— А сам еще говорил: айда, Зин, со мной на причал!..

— Когда это я говорил?

— Ну да, уже и забыл… Заяц трепаться не любит.

— Ты дашь мне наконец-то деньги или нет?

— Не дам.

— Та-ак…

Тут Венька увидел Симагина. Инспектор шел к нему от автобусной остановки.

— Говори спасибо, что знакомого человека встретил, а то бы я тебе сейчас устроил…

— Вениамин! — радостно заговорил Симагин. — А я уже чуть не уехал. Спрашиваю про тебя, — глянул он на вахтершу, которая следила за ними, стоя в дверях проходной, — а мне говорят, нету здесь такого.

— Это их всех тут нету, — засмеялся Венька, — а я был, есть и буду.

— Слыхали, слыхали уже про вас, — встряла Зинаида. — Все уши прожужжал мой рыбак. Только и было разговоров в эти дни.

Венька, не подозревая подвоха, рассеянно улыбался, строя про себя догадки, почему это Симагин явился к нему на завод, а не на причал, откуда они должны были поплыть на «Ракете» в дальний залив, к старику за лодкой.

— Он думает теперь, — кивнула Зинаида на Веньку, — что вы его не будете штрафовать. Станете миловать по блату.

— Как… штрафовать? За что? — смешался Симагин.

— Как это за что? За рыбу дефицитную, за сети.

Венька почувствовал, как у него жаром налились мочки ушей.

— Ты чего это плетешь, какие сети?!

— Обыкновенные. Из ниток. Чтобы рыба запутывалась, — не моргнула она и глазом. — Которые ты в чуланчике-то прячешь. Сам же зимой покупал на толкучке.

Венька задохнулся от гнева, а Симагин, стеснительно улыбаясь, пытливо и озадаченно уставился на него.

— Дура! — рявкнул Венька. — Ты когда свои шуточки бросишь? Это же надо такое придумать, а! — вроде как восхитился он, в то же время взглядом умоляя Симагина не обращать внимания на его супругу. — У нее выходной сегодня, — пояснил он таким тоном, будто речь шла о больном человеке, — вот она и куражится.

Он осекся, заметив в дверях проходной Раису.

«Этого еще не хватало», — оцепенел Венька, Зинаида уже напряженно прищурилась, заперебирала ремешок сумочки наманикюренными пальцами. А тут, как на грех, задерживался автобус, и на остановке было полным-полно народу.

Оглядев Раису с ног до головы, Зинаида, к своей досаде, не нашла ничего такого, что можно было бы высмеять: мол, ну и мода нынче пошла — чем ни толще коленки, тем короче юбка. Или что-нибудь в таком же духе, это она умела. Но нет, Раису не уколешь.

Полнясь ревнивым чувством, Зинаида подошла к Симагину, ухватила его за локоть, прижалась к нему одеревенелым боком и, смущая человека, ломким натянутым голосом сказала Веньке:

— Ты чего ж не поздороваешься со своей любовницей? — А губы у самой уже плохо слушались. — Подойди, приласкай кошечку. Теперь же тебе никто не мешает. Это раньше, когда ты был моим мужем, вам приходилось скрываться, а теперь-то чего же… Или уже и прошла ваша любовь? Что же так быстро-то? — частила она, мстительно переводя полыхавшие глаза о ошалелого Веньки на Раису, на которой не было лица.

Венька, наконец, пришел в себя и, оттаскивая Зинаиду от Симагина, яростно выдохнул:

— Ну, погоди, балаболка!.. Уж я тебя проучу.

Он не знал, куда деваться, прямо хоть убегай. По счастью, из проходной вышел Ивлев, да не один, а вместе с начальником пятого цеха. Начальника этого Венька знал шапочно и никогда с ним не здоровался, а тут, вспомнив, что у него есть машина, бросился, словно к отцу родному.

— Извините… — переступил он ему дорогу, как назло запамятовав его фамилию. — У нас несчастье случилось. Только что на «скорой помощи» увезли товарища в больницу. А у вас «Москвич» на ходу, — кивнул он на ряд частных машин. — Подбросили бы нас до больницы, а? Как он там, может, уже умирает?.. — жалостливо сморщился Венька.

— С кем это и что случилось-то? — удивился Ивлев, но Венька метнулся к машинам.

— Который, вот этот, что ли?

— Да-да, садитесь, — засуетился начальник пятого цеха.

Они втиснулись в «Москвич» в тот самый момент, когда на ручку дверцы легли наманикюренные пальцы Зинаиды. Венька повел бровью.

— Одну минуту, мадам. Срочное производственное дело. Поехали, поехали, шеф!

Зинаиду смутило то обстоятельство, что «Москвичом» управлял человек незнакомый и вполне солидный — при галстуке и в шляпе. Она невольно отступила в сторону, а Венька, высунувшись в окно, приставил большой палец к своему носу.

— Кланяйся Раисе! Скажи ей, что я вас люблю и уважаю, беру за хвост и провожаю! — расплылся он в улыбке, довольный тем, что все вышло как нельзя лучше.

Начальник пятого цеха оказался мужиком сообразительным, он глянул в зеркальце на Зинаиду и расхохотался.

— Отличный финт!..

Сразу видно: легкий на подъем человек. Молодой еще, чуть постарше Веньки. Такие ему нравились. Хотя цех у этого начальника был хуже не придумаешь: в нем штамповали бочкотару для титановой губки. «Педалисты», — шутили слесаря над работницами пятого цеха, а самого начальника звали Бондарем. Вот это прозвище-то Венька и запамятовал, а то бы ляпнул, чего доброго, когда кинулся навстречу.

— Так куда мы едем-то? — поинтересовался Бондарь.

— Да нам бы только до первой автобусной остановки, — сознался Венька. — Не очень мы вас задержали?

— Да ну, ерунда! — Бондарю тоже, судя по всему, пришлась по душе такая компания.

— Нам бы смыться с глаз. От юбок подальше.

— Юбки — это наш главный бич, — улыбнулся Бондарь. — У меня только вот какая загвоздка… Права сегодня утром забрали. Там и выпито-то было… Да и хотя бы свеженьким пахло, все-таки не так обидно, а то вчерашним!