Георгий Марчик - Субботним вечером в кругу друзей

Он посмотрел ей прямо в лицо Их взгляды встретились. У Владимира Давидовича было небольшое, скорее круглое, чем овальное лицо, чуть одутловатые щеки, смуглая с оливковым оттенком кожа, темная вьющаяся шевелюра. Он смотрел в упор на Галю своими темно-карими серьезными глазами и, казалось, ждал от нее благодарности.

«Боже мой! — мелькнуло в голове Гали. — Неужели мне придется приспосабливаться к нему, отчитываться за свои поступки? Нет, ни за что не останусь жить у них…» От этой неожиданной мысли ей стало легко и свободно. Да, действительно, зачем ей от кого-то зависеть, быть обязанной. Она всегда может снять, если захочет, комнату или в крайнем случае поселиться в общежитии…

— Вы сегодня очень хорошо играли, Владимир Давидович, — великодушно сказала Галя и подняла свою рюмку. — За ваше искусство.

Владимир Давидович постарался сдержать улыбку, чтобы не показать, как ему это приятно.

В первые дни Галя одна много ходила по городу, по широкой набережной, старым петляющим улочкам, уводящим все выше и выше, заходила на рынок, где прилавки ломились от овощей и фруктов, в магазины, кафе. Особенно нравилось ей вечером стоять на краю пустынного темного причала. В темноте у ног монотонно шлепалась вода, и этот неумолчный шум успокаивал, прогонял грустные мысли.

Однажды вечером она зашла из любопытства в бар. Владимир Давидович как-то, обмолвясь, похвалил витражи в этом баре, и Гале захотелось взглянуть на них. Бар находился в подвале старой гостиницы. Она спустилась в него по витой железной лестнице, заказала коктейль и села за один из свободных столиков. В баре негромко звучала танцевальная музыка, было полутемно. Витражи на стене горели рубиновым, зеленым, синим и желтым цветом.

Едва Галя устроилась, как к ее столику подошел какой-то худощавый тип с бокалом в руке. Он вежливо спросил разрешения сесть за этот стол. Гале ничего не оставалось как кивнуть. Тип с ходу попытался завязать пустой разговор. Слава богу, он хоть не задавал глупых вопросов: кто вы да что вы. На вид ему было лет тридцать пять. Наверное, из тех старых холостяков, что ухлестывают за каждой хорошенькой женщиной, решила она и хотела было допить свой коктейль и побыстрее уйти, но что-то ей показалось в этом типе занятным, и она не ушла.

— Знаете, — разглагольствовал тип, — все в нашей жизни неопределенно. Нет, я не фаталист, я понимаю, что судьба в руках самого человека, но… — В этом месте он приподнял свой бокал, пригубил, пробормотав при этом: «Ваше здоровье», и продолжал: — Есть в наших поступках и нашем поведении нечто скрытое, неподвластное сознанию. Часто сами, не ведая почему, мы выбираем не лучшее решение, поступаем вопреки здравому смыслу. Непостижимая логика поведения, не правда ли? Я, например, не собирался сегодня заходить сюда. И вдруг поднялся и пошел. Словно кто-то в спину толкнул — сделай так, а не так… С вами этого не случалось?

— Не помню, — пожав плечами, сказала Галя. — Впрочем, может быть… — Она все еще не могла сделать выбор — остаться еще на несколько минут или сразу уйти.

— Вот видите! — Мужчина торжествовал — это была его маленькая победа. Он даже на секунду доверительно наклонился вперед, но тут же выпрямился. — В каждом нашем поступке кроме очевидного, зримого есть еще и скрытый смысл. Увы, о нем нам не дано знать.

— Вы лектор? — с легкой улыбкой спросила Галя. Ее забавлял этот человек.

— Нет, не лектор, — поспешно сказал странный тип. — Я просто иногда люблю порассуждать. Извините, что побеспокоил вас.

— Нет, ничего, — сказала Галя и решила быть чуть помягче. — Вы мне не мешаете…

— Вы одна, — с нотками удивления сказал незнакомец, — и совсем не похожи, извините, на тех девиц, что посещают это легкомысленное заведение… Извините, извините, — заметив легкое протестующее движение Галиной руки, торопливо сказал он, — ведь именно это я и говорю. Значит, была какая-то причина, что заставила вас спуститься сюда… Нет-нет, я не спрашиваю, я просто рассуждаю… Может быть, одиночество…

— Скорее любопытство, — улыбнулась Галя.

Что бы ни говорил этот словоохотливый человек, она заранее знала, что любые его поползновения завязать знакомство обречены на провал. Ну а если ему так хочется поговорить, то пожалуйста… Она послушает. Он не герой ее романа…

— Вы местный? — спросила Галя.

— Да… — как-то кисло и неопределенно протянул тип. — Сейчас уже местный. У меня здесь довольно большой круг знакомых. Знаете, я легко схожусь с людьми — мне ничего от них не надо, и им это нравится… Мы с вами тоже можем познакомиться, — предложил он, словно спрашивая — не она ли последняя в этой очереди за помидорами, — тем более знакомство со мной ничем не угрожает вам…

Нет, мало просто назвать свое имя, ему понадобилось подняться и с подчеркнутой церемонностью протянуть свою руку. Галя терпеливо снесла рукопожатие, подавив легкое чувство раздражения.

— Алексей Николаевич, — представился тип, — но если хотите, просто Леша.

— И все-таки мне кажется, что вам самому сегодня или очень скучно, или очень одиноко, — сказала Галя, досадуя, что этот тип втянул-таки ее в этот ненужный, бесцельный разговор.

Алексей Николаевич стал горячо уверять, что он не одинок, и чем больше он говорил об этом, тем больше она понимала, что это не так. Кто он, что он? Какое ей до него дело? Ведь она, в конце концов, не спасательный круг…

— Извините, — поднимаясь сказала Галя. — Мне пора. — И, не давая ему опомниться, попрощалась. — До свидания. Спасибо.

— Я очень рад, мне было весьма приятно, — затараторил, вскочив со своего места, Алексей Николаевич. — Надеюсь, мы еще увидимся. У нас маленький городок. Здесь все друг друга знают…

Галя уже шла к лестнице, ладная, стройная, в длинной юбке и ярко-желтой, тонкой вязки, плотно облегающей ее тело кофточке.

«И как я осмелился заговорить с ней!» — удивился сам себе Алексей Николаевич.

…Галя решила недельки две-три отдохнуть, а потом устроиться куда-нибудь на работу. Специальности у нее не было — так уж получилось. В институт не поступила. Первый же экзамен практически завалила — получила тройку. Сдавать дальше не имело смысла — в инязе всегда большой конкурс. Устроилась лаборанткой, потом перешла секретарем к начальнику главка, потом устроилась младшим редактором в издательство, потом заболела и на время по настоянию мамы оставила работу. И вот она здесь — красивая, модно одетая, молодая… «А кому нужна моя красота?» — думала Галя.

Она с удовольствием занялась домашним хозяйством: до блеска убрала просторную квартиру тети Иры — у них было три комнаты и большой застекленный балкон. Одну из комнат занимала теперь Галя.

С особенным удовольствием готовила она обеды — ходила на рынок и в магазины, тщательно выбирала мясо, рыбу, овощи… Днем дома никого не было. Утром Владимир Давидович уходил на репетицию, а тетя Ира, как всегда, в свою контору. Галя в фартуке колдовала на кухне, сверяя свои действия с толстой поваренной книгой.