Ким Панферов - Пусть всегда светит солнце [Рассказы]

— Одевай!

Карташев было заикнулся — а как же сам Зейнал будет, но тот прикрикнул на него:

— Одевай, если тебе говорят. Кто здесь начальник? — И, глядя, как Петр натягивает ватник, добавил: — У меня плащ есть.

Зейнал, строгий и немногословный, деловито руководил работой, часто сам брался за инструменты. Он поставил Петра в напарники к Гусейну Мухтарову. Сухощавый, тонкий, почти вдвое длиннее Петра, Гусейн ни на минуту не выпускал его из виду.

Карташев электротехнику знал хорошо, но с электрооборудованием нефтяных вышек встретился впервые. Гусейн подсказывал ему, что и как делать. В его длинных пальцах быстро вертелась отвертка, кусачки молниеносно щелкали, а когда он брал ключ, то казалось, гайки навинчиваются сами.

Рабочий день кончился. Петр, завершив монтаж распределительной и предохранительной коробки, собрал инструменты и спустился в катер.

Ровно рокотал мотор. Ахмет, развалившись на скамейке, тихо напевал песенку из фильма «Аршин мал алан». Карташов задумчиво смотрел на исчезающую вдали вышку. Ныла спина, дрожали руки, усталость ломила тело. Но Петру было хорошо. Работа сблизила его с товарищами, и он чувствовал даже что-то вроде нежности к веселому Ахмету, строгому Зейналу и молчаливому Гусейну.

От причала шли все вместе, только Джамиль пошел в другую сторону, помахав ребятам рукой.

— Куда это он? — спросил Карташев.

— О, — заулыбался Ахмет, — он у нас в ночном доме отдыха.

В столовой распоряжался Зейнал. Усадил всех за небольшой столик, покрытый белой скатертью, прочитал меню и, спросив, кто что хочет есть, пошел в кассу.

Ахмет принялся подшучивать над сидящим за соседним столом маленьким азербайджанцем.

— Что, — громко смеялся он, — красное знамя тю-тю?!

— Обожди, — многозначительно отвечал тот, — вот из ремонта выйдет скважина — мы вам покажем процент.

— Удивил, — насмешливо тянул Ахмет, — мы к тому времени новую скважину пробурим.

Петр слушал Ахмета, вспоминал виденное за день, и перед ним открывался новый, еще не знакомый, но заманчивый мир.

Потом они пошли по широкому коридору с множеством, как в гостинице, дверей по обеим сторонам.

— Где ты устроился? — спросил Петра Зейнал.

— Не знаю еще, — ответил Карташев. — Комендант обещал к вечеру место мне подыскать.

— Давай к нам, пока Джамиль в ночном доме отдыха. И тебе удобнее и нам веселее, — предложил Зейнал.

Он толкнул одну ив дверей, и они вошли в светлую комнату с цветными занавесками на окнах, с кроватями, прижавшимися к стене, и круглым столом посредине. Зейнал подвел Петра к одной из кроватей.

— Вот Джамиля койка, здесь спать будешь. Я сейчас скажу, чтобы белье переменили.

Зейнал и Ахмет начали что-то горячо говорить по-азербайджански, показывая на пустое место около стены.

«На полу, что ли, они меня хотят положить?» — подумал Петр, но Зейнал, улыбнувшись, сказал по-русски:

— Видишь, ты понравился нам. Мы хотим поставить тебе кровать в нашей комнате.

Ужинали опять вместе, и опять распоряжался Зейнал. Карташев спросил Ахмета, почему Зейнал за всех платит.

— Он у нас Ротшильд, — засмеялся Ахмет и, ткнув Петра в бок, добавил: — Шучу, он у нас староста, и деньги на питание мы ему отдаем.

В комнате Петр отозвал в сторону Ахмета и смущенно попросил у него взаймы денег.

— Зачем тебе? — удивленно спросил тот.

— Ну как же, — ответил Петр, — аванс еще через несколько дней дадут, свои деньги я истратил, а есть-то надо.

— Так ты же с нами ешь, — сказал Ахмет. — Что, разве тебе не хватает?

— Да нет, хватает, — сказал Карташев, — только что же это я на ваши деньги жить буду.

Ахмет разволновался:

— Ай-ай! Зачем говоришь так? Зачем обижаешь? Что дают от чистого сердца, с чистым сердцем принимать надо.

Вечером гуляли по городу, зашли в кино.

Возвращаясь в общежитие, Карташев спросил Зейнала:

— А где же Черный город?

— Да вот он! — сказал Зейнал, обведя вокруг рукой.

Петр огляделся. Асфальтированные широкие улицы, высокие дома… Подумал: «Какой же это Черный город?»

Однажды с утра пошел снег. Мягкий, пушистый, он падал на землю и тут же таял. Потом побелели дороги, крыши домов, а снег все падал и падал. К полудню поднялся ветер. Он налетал порывами, гнул деревья, звенел стеклами в окнах.

Карташев в это время находился в общежитии. Никого из товарищей не было — уехали в город. Петр после работы отказался ехать с ними — решил отдохнуть.

Он лежал на постели, прислушиваясь к вою ветра.

Шум в коридоре заставил Карташева насторожиться. Слышалась беготня, возбужденные голоса. Петр оделся, вышел. Ребята выбегали из общежития и устремлялись к морю. Петр побежал вместо с ними.

Уже у причала он понял что-то неладно с буровой вышкой, которая дальше всех была выдвинута в море и через три дня должна была дать нефть. Связь с ней прекратилась. С соседних вышек передали, что на ней нет света. Приготовили катер, и Карташев вместе с другими прыгнул в него. Во время переклички спросили: «Электрики есть?» Он громко ответил: «Есть!»

Катер нещадно швыряло на волнах. Ветер рвал одежду, забрасывал липким, мокрым снегом. Ничего не было видно — металась плотная масса снега. Вышли в море. Волны стали круче, теперь они уже захлестывали катер, окатывая сидящих в нем людей.

Долго не удавалось пристать к вышке. Волны набегали и разбивались на площадке. Не успели выбраться из катера, подбежал человек, в темноте он показался Петру громадным.

— Электрика привезли?! — крикнул он.

— Привезли, вот, — показали на Петра. Человек не разглядел в потемках Карташева и, приняв его за подростка, выругался:

— Что вы сюда пацана притащили? Что он сделает?

Петру показался знакомым этот голос, но он не мог припомнить, где его слышал, а в темноте нельзя было разглядеть лица говорившего.

Карташев прошел в будку, посветил фонариком. Рубильник выключен.

— Что у вас случилось? — спросил он девушку-телефонистку.

— Не знаю, — ответила она взволнованно, — чуть пожар не был.

«Где-то короткое замыкание, — подумал Петр и в нерешительности остановился. — Как же определить место аварии?» Пошел по линии, освещая ее фонариком.

Внизу было все в порядке. Нужно было проверить наверху. Вышка содрогалась от ударов волн, гудела от ветра. Карташеву иногда приходилось перебегать по металлическим пролетам, словно по корабельному выстрелу, ни за что не держась, балансируя руками. Все же он обнаружил перебитый провод. И тут началось самое трудное — на головокружительной высоте надо было срастить концы провода. Петр прихватил себя ремнем к металлической стойке и, повиснув над морем, устранил повреждение.

Когда он спустился вниз, мастер все еще продолжал ругаться и гнал старшину катера за электриком. Петр прошел в будку, сменил предохранители, немного постоял, подумал и решительно включил рубильник. Вспыхнул свет.