Ким Панферов - Пусть всегда светит солнце [Рассказы]
- Название:Пусть всегда светит солнце [Рассказы]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1966
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ким Панферов - Пусть всегда светит солнце [Рассказы] краткое содержание
Офицер запаса. Член КПСС с 1954 года.
В книге «Пусть всегда светит солнце» собраны рассказы разных лет и разных тем. Но о чем бы ни шла в них речь — о морских ли учениях («Гордая любовь моя»), о пограничниках ли («В горах»), о трудовых ли подвигах уволенных в запас воинов («Здравствуй, друг!»), о любви ли целинников («Илька»), — всем им присуща одна черта — хорошее знание автором жизни.
Три рассказа — «Задание государственной важности», «Кантата о Ленине» и «Петушиное восстание» — посвящены революционной героике.
Пусть всегда светит солнце [Рассказы] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В будку ворвался здоровенный бригадир и сгреб Петра в охапку.
— Степан Ильич! — растерянно проговорил Карташев.
— Петр! Моряк! Вот здорово!
— А я думал, что вы летчик, — сказал Петр.
— Какой я летчик! — засмеялся Степан Ильич. — Меня и самолет-то не поднимет. Я самый настоящий нефтяник, буровой мастер.
В каком-то забытьи добрался Карташев до общежития. Незнакомые люди пожимали ему руки, дружески хлопали по плечу. В вестибюле кто-то старательно смахнул с него снег, а в душевой заботливо подал полотенце. Петр опомнился только в столовой, за стаканом крепкого горячего чая.
Три дня бушевал буран. Все три дня, не переставая и не замедляя темпа, работали нефтяники.
…Вечерело. Карташев остановился на самом верху лестницы. Последние лучи солнца освещали море и далекий горизонт над ним.
По лестнице мимо Петра поднимались знакомые и незнакомые люди. Они приветливо бросали ему: «Салам, достум!» [5] Салам, достум! — Здравствуй, друг! ( азерб .).
— и Карташев, улыбаясь, говорил им в ответ: «Салам! Салам!» Петр видел себя таким же всеми уважаемым мастером, как Касимов, как Степан Ильич. Он мечтал о том, как поедет в отпуск на Балтику, как его встретят друзья по кораблю и как он расскажет им про «черное золото», которое днем и ночью добывают нефтяники Баку. И ему было радостно, что он нашел новую семью, большую и дружную.
Задание государственной важности
а окном едва брезжило, когда дед затормошил Андрея:
— Будет спать, лежебока, невесту проспишь!
— Опять за невесту принялся, — засмеялся Андрей, открывая глаза. — Не бойся, не убежит. На наш с тобой век невест хватит.
— Скажешь тоже, — рассердился дед.
Была у него такая привычка: в разговоре к месту и не к месту невесту пристегивать. Андрей посмеивался: — Старый, а все невеста с ума нейдет. Видать, верно люди говорят: седина — в бороду, а бес — в ребро…
Дед сердито плевался:
— Тьфу, охальник. Типун тебе на язык.
Но отвыкнуть от своей прибаутки не мог и продолжал вставлять ее к слову и не к слову.
Жили Андрей с дедом в небольшом деревянном домишке на самой окраине Москвы. Трамваи не ходили — электростанция работала в полсилы: у молодой Советской республики не хватало топлива. Вот Андрею и приходилось каждый раз подниматься чуть свет и идти пешком почти через весь город, чтобы вовремя попасть на Госзнак, где он работал гравером.
Сладко потягиваясь и зевая, Андрей оделся, умылся на скорую руку и сел за стол, сонно тараща глаза.
— Полуношник, — ворчал дед. Он поставил перед Андреем кружку с морковным чаем, положил ломоть хлеба с селедкой. — Керосин только зазря жгешь. А он теперь в копеечку влетает. И чего малюешь, чего малюешь? Так недолго и…
— Невесту промалевать, — смеясь, подхватил Андрей.
— Скалься, скалься, неслух, — пригрозил дед. — Вот дам по затылку, будешь знать, как над старшими смеяться.
Это был их давнишний спор. Дед всю жизнь проработал литейщиком и считал, что более важной и почетной профессии на земле нет.
— Металл — он в жизни человека краеугольный камень. Без него ни тебе пахарю, ни тебе рабочему не обойтись, — говорил дед, стремясь соблазнить Андрея своей профессией. — С металлом работать — дело мужское. Он слабонервных не любит. Тут, брат, голову на плечах иметь надо. А ты — картинки малюешь. Эх, — вздыхал дед, — был бы отец жив, вмиг бы мозги вправил…
Отец Андрея погиб в первый же год мировой войны, а матери он не помнил — она умерла, когда Андрею было всего два года.
Но как ни старался дед, Андрей не пошел по его стопам. С детских лет он увлекался рисованием. Не раз ему влетало за разрисованные углем стены. Его склонность заметил Иннокентий Гаврилович — сосед и давнишний друг деда, работавший на Госзнаке. Когда Андрей подрос, он пристроил его к себе в ученики.
— Знатный гравер будет, — хвастливо говаривал он деду, глухо покашливая в кулак. — С лёту схватывает. Дал бог талант.
Это было четыре года назад. А сейчас Андрей уже работал самостоятельно. Дед гордился внуком — всякое дело хорошо, было б в надежных руках. А руки у Андрея оказались умелыми — он считался одним из лучших граверов Госзнака.
— Нашей рабочей кости мастеровой, — с гордостью хвалился дед соседям. — Умелец. Кормилец.
И только с одним никак не мог смириться дед. Часто, вернувшись вечером после работы и наскоро перекусив, Андрей садился за бумагу и рисовал, рисовал.
— Баловство все это, — ворчал дед, видя, как Андрей засиживается допоздна. — Непутевый ты какой-то. Другие парии как парни. И с девчатами гуляют, и в клуб ходят. А ты прилип к своей бумаге, сиднем сидишь. Смотри, так и…
— Невесту просидишь, — смеялся Андрей и мечтательно говорил: — Эх, дедушка, хочется мне нарисовать картину. Большую, большую. О революции. Да жаль, умения у меня нет. Подучиться бы у кого…
Быстро расправившись с завтраком, Андрей выскочил из-за стола, натянул пальто, укутал шарфом шею и, нахлобучив на голову шапку, вышел наружу, крепко прихлопнув за собой дверь. Мороз после теплой комнаты сначала показался небольшим. Засунув руки в карманы, Андрей постоял немного, поглядел на тусклое небо и зашагал по улице.
— Здравствуй, воробушек! — вдруг раздался звонкий девичий голос.
У колодца в соседнем дворе стояла Аленка, дочь Иннокентия Гавриловича.
— Опять ты меня воробьем обзываешь? — грозно нахмурился Андрей и, схватившись руками за забор, сделал вид, что собирается перепрыгнуть через него. — Вот сейчас я тебе задам.
— Не посмеешь, — насмешливо проговорила Аленка. — Я же тебя не воробьем назвала, а воробушком.
И столько в ее голосе было нежности и ласки, что Андрей вдруг засмущался и покраснел. Благо на улице было еще темновато.
— Ну ладно, — грубовато сказал он, снимая руки с забора. — Некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать.
— Так я ж тебя не держу, — лукаво улыбнулась Аленка и поглядела на обескураженного Андрея. — Иди, чего стоишь?
— А ну тебя, — в сердцах махнул рукой Андрей и пошел по улице.
А вслед ему донеслось:
— Андрей-воробей, не гоняй голубей, гоняй воробушек-недотрогушек!
Андрей повернулся и погрозил Аленке кулаком. Девушка замахала руками, подпрыгивая на месте, и Андрей услышал:
— Воробушек, воробушек…
«Вот егоза», — усмехнулся он. С Аленкой они были старыми друзьями. Вместе росли, вместе бегали в школу. И оттого, что Аленка неожиданно вспомнила дразнилку, которой она в детстве допекала его, у Андрея вдруг поднялось настроение. И он, не обращая внимания на мороз, прошагал свой длинный путь до работы, улыбаясь и насвистывая.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: