Михаил Шолохов - Тихий Дон. Книги 3-4

В работе над четвертой частью романа писатель использовал не только советские издания, но и мемуары бывших главарей контрреволюционного движения (А. И. Деникин, Очерки русской смуты, тт. I и II, Париж, 1921–1922; А. С. Лукомский, Воспоминания, т. I, Берлин, 1922, и т. д.).

В пятой части романа, воскрешающей события зимы и весны 1918 года, показывающей, как концентрировались в Донской казачьей области революционные и контрреволюционные силы, писатель в основном использовал материалы, содержащиеся в советских исследованиях (сб. «Пролетарская революция на Дону», М.—Л. 1924; В. А. Антонов-Овсеенко, Записки о гражданской войне, М. 1924; Н. Л. Янчевский, Гражданская борьба на Северном Кавказе, тт. I–II, Ростов-на-Дону, 1927). Шолохов последовательно передает ход исторических событий, тщательно отбирая важнейшие, характернейшие из них. Он опускает менее значительные, не рассказывает, например, о том, что съезду фронтового казачества в Каменской — 10 января 1918 года — предшествовал съезд в Воронеже 7 января, что в это время в Новочеркасске побывали Борис Савинков и Керенский, что руководители Добровольческой армии, отступившей от Ростова и блуждавшей по донским, ставропольским и кубанским степям, собирались двинуться на Черноморское побережье, чтобы ликвидировать свою «армию», и т. п.

Среди героев второй книги «Тихого Дона» особенно большое место принадлежит персонажам, у которых были реальные исторические прототипы. Это герои-революционеры Ф. Г. Подтелков, М. В. Кривошлыков, Е. А. Щаденко; вожаки контрреволюции Л. Г. Корнилов, А. М. Каледин и некоторые другие.

В третьей книге романа «Тихий Дон» рассказывается о событиях, развертывающихся на протяжении тринадцати месяцев — с конца апреля 1918 года по конец мая 1919 года. Это был один из напряженнейших периодов гражданской войны, в течение которого значение Южного фронта все более и более усиливалось.

После белогвардейского переворота, происшедшего на Дону в апреле 1918 года, в Новочеркасске был собран «Круг спасения Дона», на котором 3 мая войсковым атаманом был избран генерал-майор П. Н. Краснов. Краснов вернул значительную часть земель помещикам, организовал массовые расправы над рабочими и беднейшим населением хуторов и станиц и начал наступление на Донбасс и Царицын. Попытка Краснова начать большой поход на Москву окончилась неудачей. «На границе Донской области казаки производили только те или иные разведывательные операции, и были даже определенные заявления, что за линию своей Донской области они выходить не будут», — вспоминал один из крупнейших советских военачальников А. И. Егоров («Революция и война», изд. Западного фронта, 1922, стр. 19). Дело кончилось тем, что казаки ряда округов открыли фронт и пропустили советские войска (как это показано и в романе) на свою территорию. К началу марта части 8-й и 9-й Красных армий вышли на берега реки Северный Донец. И вот как раз в то время, когда эти армии готовились перейти в решительное наступление, в их тылу вспыхнуло восстание. Рассказу об участии казаков в этих событиях и посвящена большая часть третьей книги «Тихого Дона».

Причины, всколыхнувшие внезапно значительную часть казачества, Шолохов объяснил в письме к А. М. Горькому, «…возникло оно (вешенское восстание. — Ред.) в результате перегибов по отношению к казаку-середняку… Этим обстоятельством воспользовались эмиссары Деникина, работавшие в Верхне-Донском округе и превратившие разновременные повстанческие вспышки в поголовное, организованное выступление… В книге Л. С. Дегтярева «Политработа в Красной Армии в военное время», в главе «Политработа среди населения прифронтовой полосы», автор пишет: «В гражданской войне, в практической политической работе, мы часто грешили против этих положений, ведя борьбу со средним крестьянством. Примером яркой ошибки может служить политика «расказачивания» донского казачества весной 1919 года, которая привела к поголовному восстанию многих станиц Донской области в тылу Красной Армии…» («Литературное наследство», т. 70, М. 1963, стр. 695–696).

Эти же причины назвал в своем очерке «Дон» и А. С. Серафимович, бывший в то время корреспондентом «Правды» на Южном фронте. Он отмечал, что по отношению к казачеству был допущен ряд грубых ошибок, и в результате «огненная река восстания зловеще запылала в тылу армии, ослабляя ее, внося расстройство» (А. С. Серафимович, Собр. соч., т. VIII, М. 1948, стр. 101).

Если причины, приведшие к восстанию, и характер его были ясны, то размеры охваченной им территории, количество участвовавших в нем лиц, их организация, вооружение требовали дополнительного изучения. Писателю пришлось тщательно просмотреть газеты и листовки тех дней, поработать в архивах Москвы и Ростова-на-Дону, познакомиться и побеседовать со многими участниками восстания. В результате у него возникла собственная, хорошо обоснованная концепция этих событий. В первых публикациях третьей книги «Тихого Дона» (журнальная редакция — глава IX, книжная — VII) имелось следующее авторское примечание:

«Характерно, что доподлинные размеры Верхнедонского восстания не установлены нашими историками, работающими по воссозданию истории гражданской войны, и до настоящего времени». Затем, приведя обширные выписки из книги Н. Какурина «Как сражалась революция», т. I, Госиздат, 1925, автор заключал: «На самом же деле повстанцев было не 15 тысяч человек, а 30–50 тысяч, причем вооружение их в апреле — мае составляло не «несколько пулеметов», а 25 орудий (из них 2 мортирки), около 100 пулеметов и по числу бойцов почти полное количество винтовок. Кроме этого, в конце раздела, посвященного характеристике Верхнедонского восстания, есть существенная неточность: оно (восстание) не было, как пишет т. Какурин, подавлено в мае, на правом берегу Дона. Красными экспедиционными войсками была очищена территория правобережья от повстанцев, а вооруженные повстанческие силы и все население отступили на левую сторону Дона. Над Доном, на протяжении двухсот верст, были прорыты траншеи, в которых позасели повстанцы, оборонявшиеся в течение двух недель, до Секретевского прорыва, до соединения с основными силами «Донской армии» («Октябрь», 1932, № 7, стр. 11).

Вешенское белогвардейское восстание затормозило начавшееся было наступление Южного фронта. Борьба с ним поглощала почти все пополнения, прибывавшие на передовую линию. Но подавить восстание никак не удавалось. О причинах неудач А. Серафимович писал: «Бросали единицы по частям, а их били. Снабжение было представлено отвратительно, части стонали от острого недостатка снарядов и продовольствия… Курсанты, будущие красные офицеры, сводились в боевые единицы, бросались по частям, и их истребляли. Коммунистов, вместо того чтоб вкрапливать по войсковым частям, тоже сводили в боевые единицы и посылали в бой; они несли чудовищные потери, в конечном счете без пользы для дела» (А. С. Серафимович, Собр. соч., т. VIII, М. 1948, стр. 101).