Федор Панфёров - Удар

— Бактерию, например, — ответил Иван Евдокимович.

— Какую? Тифозную, что ли? — вмешался Федор Иванович.

— Разные существуют бактерии: есть вредные, но есть и весьма полезные. Наши бактериологи нашли, вернее захватили такую, например, бактерию, которая при любых обстоятельствах повышает урожай зерновых на пятнадцать — двадцать процентов. Подобную бактерию уже размножают и в бутылях рассылают по колхозам.

— Да неужели? — уже серьезно спросил шофер.

— Точно. Придет сюда вода — придет человек, вооруженный наукой, организует здесь круглогодовые великолепные пастбища… и тогда мы, милый мой Аким Петрович, превратимся в мировую державу шерсти, мяса, масла.

— Едемте! — запротестовал Федор Иванович. — А то опоздаем на Сарпинское: дичь полетела уже.

— Успеем, — успокоил академик. — Там стой и весь день стреляй. Но согласен, поехали.

И машина снова понеслась по ровной, гудящей под колесами дороге, временами ныряя в огромные песчаные котлованы, выдутые ветрами. Обычно на дне таких котлованов виднелись колодцы, около которых стояли деревянные колоды для водопоя.

— Ружьишки приготовьте, — предложил шофер, — да и винтовочку. На всякий пожарный случай, — и вдруг таинственно, весь сжавшись, прошептал: — Они. Верно говорю — они.

— Кто? — также шепотом одновременно спросили Аким Морев и академик.

— Сайгаки.

— Где?

— Да вон — уставились на нас. Ох, мотанулись.

В эту секунду в стороне, с километр от машины, замелькали какие-то ярко-желтоватые вспышки, затем поднялась дымка. Аким Морев и Иван Евдокимович увидели, как небольшое стадо диких коз — сайгаков — понеслось параллельно машине, мелькая светло-желтыми задами. Впереди идет вожак — козел. Он сгорбился, словно мордой пашет землю, и, однако, так стремительно несется вдаль, что кажется, не касается земли.

Шофер, сдерживая возбуждение охотника, крикнул:

— Винтовочку приготовьте. Вообще приготовиться, — и опустил переднее стекло на капот…

Со степей ударило удушливым запахом полынка, трав. Ветер сорвал шляпу с академика. Он схватил ее обеими руками, напялил на голову и, глянув на спидометр — там стрелка дрожала на цифре 70, — затем на удаляющихся сайгаков, задорно воскликнул:

— Вот это отмеряют!

— Что ж, стрелять? — спросил Аким Морев, направив ствол винтовки через переднее окно на стадо.

— Нет. Откроете огонь по моей команде, — резко ответил Федор Иванович, не спуская глаз с сайгаков, поясняя: — Он, этот степной король, свой нрав имеет. Как увидит машину — и давай улепетывать и других поднимать. Вот через несколько минут увидите, сколько их тут — великие тысячи.

— Ну уж! — усмехнулся было Аким Морев.

Но первая партия сайгаков подняла вторую, затем третью, четвертую, пятую… десятую… и вот их уже больше тысячи, больше двух, трех. Все они, поблескивая светло-желтыми задами, несутся параллельно машине, клубя пылью, увлекая за собой все новые и новые стада, или, как тут говорят, «шайки».

— У них нрав свой, — уверяет шофер. — Километров через десять обязательно захотят пересечь путь машине. Дескать, обгоним эту штукенцию — страшную, как огонь, и убежим на другую сторону, а там нас не укусишь.

Впереди небольшая возвышенность, будто стертый курган. Федор Иванович придержал машину, затем дал газ, и когда перескочили возвышенность, то Аким Морев и академик увидели, как головная часть лавины сайгаков пересекла дорогу и неудержимо понеслась, поднимая копытцами пыль степей.

Федор Иванович еще прибавил газу, и машина врезалась в сайгачий поток. Натолкнувшись на препятствие, сайгаки сделали скачок вперед, затем, пересекая дорогу, круто свернули, образуя дугу, и метнулись по следу своих вожаков.

— Огонь! — закричал Федор Иванович. — Бейте козла! Вон! Здоровый! Рогаль!

Аким Морев приложился… и отвел винтовку: до чего красиво несется эта лавина; видны всякие — крупные, как годовалые телята, самцы, поджарые, тонконогие самки, молодняк. Все они, низко опустив головы, сгорбившись, мелькают копытцами, уносясь следом за своими собратьями. То тут, то там вожаки-козлы делают свечи: со всего стремительного бега прыгают вверх да так, на дыбках, какие-то секунды и красуются над несущимся стадом, затем снова устремляются вперед, уводя от опасности каждый свою шайку.

— Стреляйте же! — злобно выкрикнул Федор Иванович, приостанавливая машину.

Аким Морев выстрелил куда попало и, конечно, промазал, а сайгаки от выстрела, словно их кто подхлестнул, еще наддали, и тогда густая туча пыли закрыла их.

— Эх!.. — шофер, дабы грубо не выругаться, фыркнул и, свернув влево, помчался следом за сайгаками.

Но пока он давал газ, пока разворачивался, те скрылись. Федор Иванович с минуту кружился, затем обрадованно воскликнул:

— Ух, батюшки — море!

Огромное, в несколько тысяч голов стадо сайгаков, уйдя километров на пять от дороги, спустившись в долину, мирно паслось. Но вот ближние, увидав машину, вскинули головы и зашевелились, будто горячая зола, затем метнулись, поднимая за собой всех остальных.

«Газик» уже шел со скоростью семьдесят пять километров, все настигая и настигая неисчислимое стадо сайгаков. И вдруг откуда-то из степей вырвалась новая огромнейшая шайка. Она стремительно неслась навстречу первой, и вот через какие-то секунды два стада, как две конницы, налетели друг на друга, и все смешалось, покрывшись пылью.

— Бейте же! Прямо в кучу. У-у-х, столкновение какое! — прокричал шофер.

Аким Морев, чтобы смыть позор, прицелился, но в момент спуска курка машина подпрыгнула, и пуля пошла вверх.

— Эх, балда, — и шофер, вырвав винтовку из рук Акима Морева, не останавливая машину, сам выстрелил.

Крупный козел, несколько раз перевернувшись через голову, рухнул на землю.

— Вот как стреляют добрые люди, — похвастался Федор Иванович и стремительно повел машину на упавшего козла, приговаривая: — А-а-а, голубчик, отскакался.

Козел лежал, уткнув морду в кочку, и вздрагивал всем телом. Федор Иванович, выйдя из машины, на ходу раскрывая огромный перочинный нож, шагнул к сайгаку.

— Вот и сдерем с тебя сейчас шкурку.

Сайгак неожиданно подскочил и стремительно ринулся в степь.

Видно было, что у него перебито бедро: окровавленное, оно пылало огненным пятном.

Шофер ахнул, выругался и, услышав слова Акима Морева: «Балду-то посылаю в ваш адрес», — кинулся к машине, дал газ, затем уверенно проговорил:

— Считайте, мы его уже зажарили: догоним. Ну, Стрелочка!

Козел шел во весь опор: на спидометре восемьдесят километров. Вот уже машина настигает его, но он почти перед радиатором делает крутой разворот и кидается в долину, всю усыпанную такими кочками, какие бывают на болоте. Между кочек высокая пожелтевшая трава, и козел скрывается в ней.