Татьяна Тэсс - Хранитель времени

У московских пешеходов бывает особенность: многие из них расскажут вам с точностью, как пройти к магазину «Синтетика» или «Подарки», но иногда не знают улицы, находящейся за углом. Встречаются и такие, что с беспечной готовностью укажут дорогу, хотя потом выяснится, что идти надо было в другую сторону. А если к тому же человек называет московскую улицу так, как звалась она когда-то… Словом, старая женщина уже выбилась из сил, когда возле нее остановился ничем не примечательный паренек.

Он терпеливо выслушал ее и, допытавшись до примет улицы, где она живет, благополучно доставил старушку домой.

Отдышавшись, она позвонила по телефону Марусе — так называла она подругу, которой было почти столько же лет, сколько ей.

Кроме Маруси, на всем белом свете не осталось у нее человека, который знал бы ее молодой, только Маруся помнила, что эта одинокая, ворчливая старая женщина была когда-то милой, застенчивой блондинкой с ямочками на щеках…

Рассказав, что с ней приключилось, старушка добавила недоверчиво:

— Кто знает, что у этого парня на уме, — может, ограбить меня хочет? Высмотрел, где я живу, а потом явится…

— Да что у тебя взять-то? — удивилась подруга, знавшая старушкины более чем скромные пожитки. Но все же заволновалась и, хотя жила с дочкой и внуками в другом конце Москвы, бросила все дела и отправилась к ней.

К ее изумлению, комната старушки, обычно не блещущая порядком, на этот раз светилась чистотой: пол был вымыт, пыль вытерта, на столе лежали пакеты с молоком и свежий хлеб.

— Никто его не просил, — сварливо сказала старушка. — Прибрал и в магазин сходил. А сдачи не отдал.

— Вот она, сдача-то, лежит на столе, — подруга показала на мелкие деньги. — А комнату прибрал отлично. Он кто такой? Хоть имя свое сказал?

— Олегом зовут. Сказал, учится в институте. Может, и неправда, разве у них поймешь…

Подруга вздохнула.

Она знала, что старушка перессорилась не только со всеми в квартире, но и с соседями по подъезду и славится своей неуживчивостью и сварливостью. Но что может быть дороже пожилым людям, чем воспоминания о прожитой вместе молодости? И, глядя на сердитое, морщинистое лицо, подруга привычно говорила успокаивающие слова, удерживаясь от бесполезных возражений, и продолжала удивляться порядку, наведенному неизвестным Олегом.

Прошло недели две, и подругу снова позвали к телефону.

— Слушай, Маруся, я так и знала: Олег исчез, — сказал знакомый голос. — Ходил-ходил — и вот четыре дня как нет его, будто сквозь землю провалился. А у меня ноги разболелись. Может, заедешь? Кстати, нельзя ли у тебя деньжат занять — получу пенсию, отдам.

Накупив продуктов, подруга отправилась в путь. Старушка встретила ее жалобами на Олега: исчез бесследно, вот и полагайся на таких, а она, видишь, расхворалась, даже картошки в доме нет…

— Да вот же от него записка! — удивилась подруга, увидев на комоде лист бумаги. — Смотри, что пишет: у него сессия, придет только в субботу, а картошка на кухне в ящике.

— Еще чего вздумал, свои порядки заводить! — рассердилась старушка. — Картошку в кухню унес — мало ему комнаты…

Оставив продукты, подруга ушла, но спустя некоторое время снова услыхала в трубке знакомый голос.

— Маруся, извини меня ради бога… — Голос прерывался от слез. — Я приготовила деньги, чтобы отдать тебе долг, а их нигде нет. Конечно, деньги забрал Олег — я так и знала, он что-нибудь выкинет! Что мне теперь делать, я просто в отчаянии…

— Перестань ты напускаться на этого Олега! — закричала подруга, потеряв терпение. — Уже три дня как он перевел мне деньги по почте — ты же сама, наверное, его попросила. Если у тебя голова дырявая, хоть других не обвиняй…

— А ты на меня не кричи! — послышался оскорбленный ответ. — Распустилась, забыла, что я тебя все-таки старше… — И она бросила трубку.

Вскоре стычка была забыта, и подруга вновь выслушивала жалобы на Олега, который с непостижимым терпением и постоянством продолжал заботиться о беспомощной, чужой ему женщине, наделенной к тому же прескверным характером. А она все жаловалась: то у нее пропало пальто, которое, как оказалось, Олег снес в чистку, то он исчез перед самым Новым годом, ни о чем не подумав… Подруга, придя к ней, застала в комнате двух незнакомых школьниц: оказалось, что Олег уехал в другой город к родным, а девочкам поручил ее навещать.

— Ты хоть фамилию его знаешь? — спросила подруга, когда они остались одни, и осторожно пристроила на комоде принесенные девочками подарки: синтетическую елочку и две плитки шоколада.

— Понятия не имею! — Старушка пожала плечами. — Нет, Маруся, как хочешь, а в наше время молодые люди были не такие, как сейчас… Помнишь Костю Филоксерова? — Глаза у нее стали мечтательными. — До сих пор не пойму, почему я не вышла за него замуж, — красив, изящен, обходителен…

— Чем этого болвана Костю вспоминать, ты бы лучше поинтересовалась, как Олег живет, — в сердцах сказала подруга. — Небось только стипендия у него да койка в общежитии. Парню к экзаменам надо готовиться, а он время находит, чтобы заботиться о тебе изо дня в день. Спросила ты хоть раз, каково ему живется?

— Ты права, Маруся, — вдруг тихо сказала старая женщина. — Думала спросить, но как-то не получалось, а надо бы… Верно, Маруся, верно. И вообще… — Она задумалась. — Хорошо бы мне в дом для престарелых устроиться. Раньше не хотела, а теперь вижу, что это лучший выход. Да и перессорилась я со всеми, что говорить… — Она вздохнула. — Но ведь нужны документы, справки, надо в какие-то учреждения обращаться, а я ничего этого не знаю, ничего не найду. Придется, видно, так доживать — чувствую, недолго уж осталось…

— Перестань выдумывать, полно тебе… — сказала подруга, но сердце у нее защемило.

И дома, перед сном, все мерещилось ей в темноте грустное морщинистое лицо, слышался тихий голос, а потом она видела славную нескладную девчонку, к которой привязалась когда-то, много лет назад, из-за ее доброго сердца… А было это так давно, словно никогда и не было…

Прошло два дня, и подруге неожиданно пришлось уехать: у сына заболел ребенок, и он срочно вызвал мать телеграммой. Вернулась она нескоро; в тот же вечер зазвонил телефон.

— Явилась наконец? — прозвучал в трубке ворчливый голос. — Нечего сказать, хороша — два письма всего прислала.

— Ты же, как всегда, ни на одно не ответила, — засмеявшись, сказала подруга. — Завтра заеду, все расскажу…

— Ладно, приезжай, бог с тобой… — Наступила пауза. — Только адрес у меня теперь другой. Дом для престарелых. Это Олег все устроил. И знаешь… Я как будто довольна — даже сама не ожидала.

Новую обитательницу дома подруга застала в холле — она препиралась с посетителем.