Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Нет, Бор, ты от ответа не уйдешь!
Не стыдно ли ученым называться?
Куда же ты толкаешь молодежь
При помощи таких ассоциаций?!

<���Математики все голову ломают, как замять грехи,
Кибернетики машины заставляют сочинять стихи,
А биологи искусственно мечтают про живой белок,
А филологи все время выясняют, кто такой был Блок.>

Мы все в себе наследственность несем,
Но ведь обидно, до каких же пор так?
Так много наших ген и хромосом
<���Испорчено в пробирках и ретортах!>

Биологи — у них переполох,
Их итальянцы малость обскакали:
Пока <���они> у нас растят белок —
Уж те зародыш пестуют в стакане.

<���Математики все голову ломают, как замять грехи,
Кибернетики машины заставляют сочинять стихи,
А биологи искусственно мечтают про живой белок,
А филологи все время выясняют, кто такой был Блок.>

Реже, меньше ноют раны:
Четверть века — срок большой, —
Но в виски, как в барабаны,
Бьется память, рвется в бой…

Москвичи писали письма,
Что Москвы врагу не взять.
Наконец разобрались мы,
Что назад уже нельзя.

Нашу почту почтальоны
Доставляли через час, —
Слишком быстро — лучше б годы
Эти письма шли от нас!

Мы, как женщин, боя ждали,
Врывшись в землю и снега, —
И виновных не искали,
Кроме общего врага.

И не находили места —
Ну скорее, хоть в штыки! —
Отступавшие от Бреста
И сибирские полки.

Ждали часа, ждали мига
Наступленья столько дней! —
Чтоб потом писали в книгах:
«Беспримерно, по своей…»

По своей громадной вере,
По желанью отомстить,
По таким своим потерям,
Что ни вспомнить, ни забыть.

Кто остался с похоронной —
Прочитал: «Ваш муж, наш друг…»
Долго будут по вагонам —
Кто без ног, а кто без рук.

Чем и как, с каких позиций
Оправдаешь тот поход —
Почему мы от границы
Шли назад, а не вперед?

Может быть, считать маневром
(Был в истории такой), —
Только лучше б в сорок первом
Нам не драться под Москвой!

…Помогите, хоть немного,
Оторвите от жены!
Дай вам бог поверить в бога —
Если это бог войны!

Хоть нас в наш век ничем не удивить,
Но к этому мы были не готовы, —
Дельфины научились говорить!
И первой фразой было: «Люди, что вы!»

Ученые схватились за главы,
Воскликнули: «А ну-ка, повторите!»
И снова то же: «Люди, что же вы!»
И дальше: «Люди, что же вы творите!

Вам скоро не пожать своих плодов.
Ну, мы найдем какое избавленье… —
Но ведь у вас есть зуб на муравьев,
И комары у вас на подозренье…»

Сам Лилли в воду спрятал все концы,
Но в прессе — крик про мрачные карти<���ны>,
Что есть среди дельфинов мудрецы,
А есть среди дельфинов хунвейбины.

Вчера я выпил небольшой графин
И, видит бог, на миг свой пост покинул.
И вот один отъявленный дельфин
Вскричал: «Долой общение!» — и сгинул.

Когда ж другой дельфин догнал того
И убеждал отречься от крамолы —
Он ренегатом обозвал его
И в довершение крикнул: «Бык комолый!»

На острове необитаемом
Тропинки все оттаяли,
Идешь — кругом проталины,
И нету дикарей.

Пришел корвет трехпалубный,
Потрепанный и жалобный.
Команда закричала б: «Мы
Остались поскорей!»

Тут началась истерика:
«Да что вам здесь — Америка?»
Корвет вблизи от берега
На рифы налетел.
И попугая спящего,
Ужасно говорящего,
Усталого, ледащего
Тряхнуло между дел.

Сказали — не поверил бы:
Погибли кости с черепом,
А попугай под берегом
Нашел чудной вигвам.
Но он там, тем не менее,
Собрал все население
И начал обучение
Ужаснейшим словам.

Писать учились углями,
Всегда — словами грубыми,
И вскорости над джунглями
Раздался жуткий вой.
Слова все были зычные,
Сугубо неприличные,
А попугай обычно им:
«А ну-ка, все за мной!»

Все было не так, как хотелось вначале,
Хоть было все как у людей,
Но вот почему-то подолгу молчали,
И песни для них по-другому звучали,
Но, может, не надо, им так тяжелей…
И нужно чуть-чуть веселей.
Ну пожалуйста!

Нам так хорошо, но куда интересней,
Когда все не так хорошо,
И люди придумали грустные песни,
Со мной ей не скучно, не скучно и мне с ней,
И любят, и хвалят их — песни с душой:
«Пожалуйста, спойте еще!
Ну пожалуйста!»

Со Средневековья подобных идиллий
Не видел никто из людей:
Они друг без друга в кино не ходили,
Они друг у друга часы подводили —
Хитрили, чтоб встретиться им поскорей.
Не верите? Что? Для детей?
Ну пожалуйста!

Где-то там на озере
На новеньком бульдозере
Весь в комбинезоне и в пыли —
Вкалывал он дó зари,
Считал, что черви — козыри,
Из грунта выколачивал рубли.

Родственники, братья ли —
Артельщики, старатели, —
Общие задачи, харч и цель.
Кстати ли, некстати ли —
Но план и показатели
Не каждому идут, а на артель.

Говорили старожилы,
Что кругом такие жилы! —
Нападешь на крупный куст,
Хватит и на зубы, и на бюст.

Как-то перед зорькою,
Когда все пили горькую,
В головы ударили пары, —
Ведомый пьяной мордою,
Бульдозер ткнулся в твердую
Глыбу весом в тонны полторы.

Как увидел яму-то —
Так и ахнул прямо там, —
Втихаря хотел — да не с руки:
Вот уж вспомнил маму-то!..
Кликнул всех — вот сраму-то! —
Сразу замелькали кулаки.

Как вступили в спор чины —
Все дела испорчены:
«Ты, юнец, — Фернандо де Кортец!»
Через час все скорчены,
Челюсти попорчены,
Бюсты переломаны вконец.

У Доски, где почетные граждане,
Я стоял больше часа однажды и
Вещи слышал там — очень важные.

«…В самом ихнем тылу,
Под какой-то дырой,
Мы лежали в пылу
Да над самой горой, —

На природе, как в песне — на лоне,
И они у нас как на ладони, —
Я и друг — тот, с которым зимой
Из Сибири сошлись под Москвой.

Раньше оба мы были охотники —
А теперь на нас ватные потники
Да протертые подлокотники!

Я в Сибири всего
Только соболя бил, —
Ну а друг — он того —
На медведя ходил.