Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

В
мне одному немую
тишину
Я убежал до ужаса тверезый.
Навеки потеряв свою жену,
В углу сидел француз, роняя слезы.

Я ощутил намеренье благое —
Сварганить крылья из цыганской шали,
Крылатым стать и недоступным стать, —
Мои друзья — пьянющие изгои —
Меня хватали за руки, мешали, —
Никто не знал, что я умел летать.

Через «пежо» я прыгнул на Fauborg
И приобрел повторное звучанье, —
На ноте до завыл Санкт-Петербург —
А это означало: до свиданья!

Мне б — по моим мечтам — в каменоломню:
Так много сил, что всё перетаскаю, —
Таскал в России — грыжа подтвердит.
Да знали б вы, что я совсем не помню,
Кого я бью по пьянке и ласкаю,
И что плевать хотел на interdite.

Да, я рисую, трачусь и кучу,
Я даже чуть избыл привычку лени,
…Я потому французский не учу —
Чтоб мне они не сели на колени.

Пародии делает он под тебя,
О будущем бредя, о прошлом скорбя,
Журит по-хорошему, вроде любя,
С улыбкой поет непременно,
А кажется, будто поет под себя —
И делает одновременно.

Про росы, про плесы, про медкупоросы,
Там — осыпи, осы, мороз и торосы,
И сосны, и SOSы, и соски, и косы,
Усы, эскимосы и злостные боссы.

А в Подольске — раздолье:
Ив Монтан он — и только!
Есть ведь и горькая доля,
А есть горькая долька.

Тогда его зритель подольский
Возлюбит зимою и летом,
А вот полуостров наш Кольский
Весьма потеряет на этом.

Настолько он весь романтичный,
Что нечего и пародировать,
Но он мне в душе симпатичен,
[Я б смог] его перефразировать.

Нет свободной минуты, и, кстати,
Спать не может <���он> не от кошмаров,
Потому что он <���все> время тратит
На подсчеты моих гонораров.

Мы бдительны — мы тайн не разболтаем, —
Они в надежных жилистых руках,
К тому же этих тайн мы знать не знаем —
Мы умникам секреты доверяем, —
А мы, даст бог, походим в дураках.

Успехи взвесить — нету разновесов, —
Успехи есть, а разновесов нет, —
Они весомы — и крутых замесов.
А мы стоим на страже интересов,
Границ, успехов, мира и планет.

Вчера отметив запуск агрегата,
Сегодня мы героев похмелим,
Еще возьмем по полкило на брата…
Свой интерес мы — побоку, ребята, —
На кой нам свой и что нам делать с ним?

Мы телевизоров напокупали, —
В шесть — по второй глядели про хоккей,
А в семь — по всем Нью-Йорк передавали, —
Я не видал — мы Якова купали, —
Но там у них, наверное, — о’кей!

Хотя волнуюсь — в голове вопросы:
Как негры там? — а тут детей купай, —
Как там с Ливаном? что там у Сомосы?
Ясир здоров ли? каковы прогнозы?
Как с Картером? на месте ли Китай?

«Какие ордена еще бывают?» —
Послал письмо в программу «Время» я.
Еще полно — так что ж их не вручают?!
Мои детишки просто обожают, —
Когда вручают — плачет вся семья.

Я спокоен — он мне все поведал.
«Не таись», — велел. И я скажу.
Кто меня обидел или предал —
Покарает тот, кому служу.
Не знаю как — ножом ли под ребро,
Или сгорит их дом и все добро,
Или сместят, сомнут, лишат свободы,
Когда — опять не знаю, — через годы
Или теперь, а может быть — уже…
Судьбу не обойти на вираже
И на кривой на вашей не объехать,
Напропалую тоже не протечь.
А я? Я — что! Спокоен я, по мне — хоть
Побей вас камни, град или картечь.

Слева бесы, справа бесы.
Нет, по новой мне налей!
Эти — с нар, а те — из кресел, —
Не поймешь, какие злей.

И куда, в какие дали,
На какой еще маршрут
Нас с тобою эти врали
По этапу поведут?

Ну а нам что остается?
Дескать, горе не беда?
Пей, дружище, если пьется, —
Все — пустыми невода.

Что искать нам в этой жизни?
Править к пристани какой?
Ну-ка, солнце, ярче брызни!
Со святыми упокой…

И кто вы суть? Безликие кликуши?
Куда грядете — в Мекку ли, в Мессины?
Модели ли влачите к Монпарнасу?
Кровавы ваши спины, словно туши,
И туши — как ободранные спины, —
И ребра в ребра вам — и нету спасу.

Ударил ток, скотину оглоуша,
Обмякла плоть на плоскости картины
И тяжко пала мяснику на плечи.
На ум, на кисть творцу попала туша —
И дюжие согбенные детины,
Вершащие дела нечеловечьи.

Кончал палач — дела его ужасны,
А дальше те, кто гаже, ниже, плоше,
Таскали жертвы после гильотины:
Безглазны, безголовы и безгласны
И, кажется, бессутны тушеноши,
Как бы катками вмяты в суть картины.

Так кто вы суть, загубленные души?
Куда спешите, полуобразины?
Вас не разъять — едины обе массы.

Суть Сутина — «Спасите наши туши!»
Вы ляжете, заколотые в спины,
И Урка слижет с ваших лиц гримасу.

Я ротозей — но вот не сплю ночами, —
В глаза бы вам взглянуть из-за картины!..
Неймется мне, шуту и лоботрясу, —
Сдается мне, хлестали вас бичами?!
Вы крест несли — и ободрали спины?!
И ребра в ребра вам — и нету спасу.

Давайте я спою вам в подражанье радиолам
Глухим знакомым тембром из-за тупой иглы —
Пластиночкой «на ребрах» в оформленье невеселом,
Какими торговали пацаны из-под полы.

Ну, например, о лете, которо<���го не будет>,
Ну, например, о доме, что быстро догорел,
Ну, например, о брате, которого осудят,
О мальчике, которому — расстрел.

Сидят больные легкие в грудной и тесной клетке —
Рентгеновские снимки — смерть на черно-белом фоне, —
Разбалтывают пленочки о трудной пятилетке,
А продлевают жизнь себе — вертясь на патефоне.

Куда все делось и откуда что берется —
Одновременно два вопроса не решить.
Абрашка Фукс у Ривочки пасется:
Одна осталась — и пригрела поца, —
Он на себя ее заставил шить.

Ах, времена и эти… как их… нравы! —
<���На> древнем римском это «темпора, о морес», —
Брильянты вынуты из их оправы,
По всей Одессе тут и там канавы, —
Для русских — цимес, для еврейских — цорес.

Кто с тихим вздохом вспомянет: «Ах, да!» —
И душу господу подарит, вспоминая
Тот удивительный момент, когда
На Дерибасовской открылася пивная?!