Вильям Козлов - Услышать тебя

— Как ты его проучишь? — поинтересовалась Лена.

— Подремонтирую свой автомобиль и… протараню Димкину колымагу.

— Это неблагоразумно и попахивает хулиганством… А потом, вы останетесь без машин… А как же я? Мне очень хочется научиться водить машину.

— Ну, тогда я его вызову на дуэль, — пообещал Сергей.

— Ты как ребенок, Сережа, — улыбнулась Лена. — Вроде бы шутишь, а у самого уже глаза сверкают… Он мне совсем не нравится. Даже с автомобилем.

— Научу я тебя водить, вот только с альманахом развяжусь… И махнем мы с тобой на Заснежное, а? Где я чуть не утонул, а ты меня спасла…

— Это когда ты был голый и постеснялся ко мне в лодку забраться, хотя зуб на зуб не попадал?

— Я думал, ты не заметила, — рассмеялся он. — А что было бы, если бы я действительно забрался?

— Веслом бы огрела!

— Там, на озере, я впервые подумал, что ты моя судьба, — сказал он. — А ты что подумала?

— Что я подумала… — Она без улыбки смотрела на него, в больших глазах непонятное выражение. — Я подумала, что больше никогда на это озеро не приеду.

— Почему? — удивился он.

— Потому что я не хотела больше с тобой встречаться.

— Нам надо поскорее пожениться, — пробормотал он, сбитый с толку.

— Ты женат.

— Это уже формальность, — отмахнулся он. — Лиля приедет, и мы разведемся.

— Из-за меня? — На ее губах все та же непонятная усмешка. — Если из-за меня, то не стоит.

— Мы разведемся, — упрямо сказал Сергей. — Это и мне и ей ясно. И мы оба этого хотим.

— Разводитесь, — пожала плечами Лена.

— А с тобой запишемся, — сказал Сергей.

— Зачем?

— Зачем все люди женятся или выходят замуж? — удивился он. — Наверное, сколько существует человечество, столько существует и брак.

— Брак… — поморщилась она. — Слово-то какое противное!..

— Я тебя люблю и хочу, чтобы ты была моей женой, — настаивал он.

— Об этом еще рано говорить.

— Лена, в чем дело? Ты же сама говорила, что эта неопределенность тебе надоела! Теперь все будет поставлено на свои места.

— Понимаешь, если мы будем муж и жена, что-то нарушится…

— Не понимаю, — сказал он.

— Я боюсь, что мы станем другие… — не совсем понятно объяснила она. — Ты и я. Сейчас у нас праздник, а потом наступят будни.

— Ты что же, вообще против брака? — все больше удивлялся он. — За свободную любовь? Нынче со мной, а завтра… с Димой Лукониным?

— Не говори чепухи, — оборвала она. — Или на тебя так водка подействовала? Ни тебя, ни меня не удержит брачное свидетельство, если у нас ничего не получится… Я хочу, чтобы у нас с тобой все время был праздник и нас связывала настоящая любовь. Помнишь, у Хемингуэя? Праздник, который всегда с тобой… Я боюсь будничной, привычной любви. Любви по обязанности.

— А разве бывает такая?

— Не знаю, — ответила она. — У меня не было.

— Лена, мы должны пожениться, — твердо сказал он. — Жизнь суровая штука и не может быть сплошным праздником. Ни у кого в мире. Даже у счастливчиков, родившихся в рубашке. И у того же самого Хемингуэя… Почти вся наша жизнь состоит из будней, а праздники — редкость.

— А свобода? Независимость?

— Я все это с радостью отдаю тебе!

— Взамен на мою свободу и независимость?

— Лена, не изобретай велосипед! — воскликнул он. — Если люди нужны друг другу, они должны быть вместе.

— Мы и так вместе. Ты приходишь ко мне, когда захочешь… Не стриги бровями… Я всегда рада тебе, и ты это отлично знаешь, но быть твоей женой я еще не готова. Понимаешь, Сережа, у меня нет уверенности, в отличие от тебя, что ты моя судьба. И не злись, пожалуйста. Я сама тебе скажу, когда… когда я почувствую это. — Она с мольбой посмотрела на него. — И давай больше не будем на эту тему говорить. Я очень прошу тебя, Сережа!..

Он прижал ее к себе, стал целовать в эти огромные, неумолимые глаза, в губы, волосы… От нее пахло влажным ветром и горьковатой липовой корой… Весна…

— Ты думаешь сейчас не обо мне, — мягко, но настойчиво высвобождаясь, сказала Лена. — Мечтаешь о весне, тебе хочется на озеро.

— Это здорово, что ты читаешь мои мысли, — заметил Сергей. — Так бывает лишь у близких людей.

— Я-то читаю, а ты?

И снова в ее тоне что-то насторожило Сергея. Если ему хотелось сегодня быть как можно ближе к Лене, то она делала все, чтобы держать его на расстоянии.

Что это, борьба за свою независимость? Или что-то другое? Сергей гнал прочь от себя эти мысли. Ему нужна Лена, и ничто не должно омрачать их жизнь. А Сергей верил, что у него начинается новая прекрасная жизнь с женщиной, которую он любит. Он верил, что все у них будет хорошо и Лена станет его женой. Иначе и быть не может. А то, что она не кричит от радости «ура!», говорит о ее серьезности, гордости, достоинстве… Лиля сразу заговорила о замужестве, а что из этого получилось?..

Сергей сообщил Лене о стычке с Дадоновым. Она знала этот рассказ и тоже считала «Голубого оленя» самым удачным в альманахе. Из-под полуприкрытых век Сергей наблюдал за ней. Хотя он виду и не подавал, ему было очень важно, что скажет Лена. Что сказала бы Лиля, он прекрасно знал. «Дурак ты, Сережка! Нашел, с кем осложнять отношения. С самим редактором! Плюнь ты на этот рассказ и предложи что-нибудь другое. Лучше свое. Мало у тебя написано?..» Вот что сказала бы Лиля…

Лена встала и, подойдя к кухонному столу, налила в чашку молока, накрошила булки. Поставила у раковины перед Дружком, которого два дня назад Сергей привел познакомиться. В новой квартире Дружка вообще было не видно. Он даже не лаял, когда Сергей приходил. Стеснялся. Наверное, привыкал к Лене. Дружок степенно подошел к чашке и стал лакать, выхватывая из молока размокшие куски булки. Длинный хвост его равномерно покачивался. К Лене он относился сдержанно, особенной ласки не проявлял, а когда видел, что Сергей целует молодую женщину, вставал и уходил на кухню или в прихожую. Помнится, Лилю он встретил восторженно. Может быть, в отличие от своего хозяина, он стал более недоверчив к женщинам?.. Глядя на Дружка, Лена спросила:

— Я не поняла, рассказ пойдет или нет?

— Дадонов — ответственный редактор альманаха…

— Зачем ты меня разыгрываешь? — сказала Лена. — Ведь если бы Дадонов действительно снял рассказ, ты и минуты больше не занимался бы альманахом.

— Из-за какого-то рассказа стоило ли мне ссориться с ним?

— Из-за какого-то? — взглянула она на него. — О чем ты говоришь?

— По-твоему, я должен отказаться редактировать альманах?

Склонившись над раковиной, Лена стала мыть посуду. Она стояла спиной к Сергею, и он не видел ее лица. Острые локти с коричневыми кружочками на сгибе быстро двигались. Лилась горячая вода, металлическая щетка противно царапала сковороду. Дружок, вылизывая чашку, постепенно двигал ее к стене. Чашка елозила по полу, издавая тоже противный царапающий звук.