Вильям Козлов - Услышать тебя

Поездка была очень интересной. Главрыбводовский газик с двумя ведущими мостами пробирался на самые глухие лесные водоемы. На одном из них, неподалеку от деревни Сорокино, прямо на месте преступления прихватили браконьера с сетями. Сети отобрали и составили акт. Задержанный слезно молил простить его, дескать, это в последний раз, а когда они, не вняв его просьбам, двинулись дальше, ощерил в злобной гримасе желтозубый рот и погрозил кулаком. Что он кричал, они уже не слышали.

— И все они такие, — сказал Иван Ильич. — Сначала готовы на брюхе ползать, лишь бы акт не составили, а потом клянут самыми последними словами. К браконьерам не должно быть ни капли жалости. Это преступники. Расхитители народного добра.

Когда Сергей сказал Вологжанину о своем желании поработать инспектором рыбоохраны, тот сначала не поверил. Повернувшись вполоборота к Сергею. — Иван Ильич сидел рядом с шофером, — пристально посмотрел в глаза.

— Зачем тебе уходить из газеты? — наконец сказал он.

Сергей скупо объяснил, что это не навсегда. И с газетой он связь порывать не собирается. Наоборот, будет печатать очерки о работе рыбинспектора и задумал написать брошюру для издательства, если Иван Ильич не против…

— Почему же я должен быть против? — улыбнулся он. — Великое дело сделаешь, если напишешь… Но раз ты будешь у нас получать зарплату — будь добр исправно нести и службу.

— Это само собой — сказал Сергей.

Вологжанин поверил, и больше на эту тему не говорили. Он привез его на берег огромного красивого озера Большой Иван. Озеро простиралось во все стороны, как море. По нему даже ходил белый прогулочный катер. С Большим Иваном соединяется Малый Иван, на сосновом берегу которого дом отдыха железнодорожников «Голубые озера». Избушка инспектора рыбоохраны стояла в сотне шагов от озера. Берег здесь был пологий, песчаный. Сразу за избой возвышались четыре огромные сосны. Весь зеленый луг был усыпан желтыми иголками. Среди них росли ромашки. Неподалеку от избы — сарай с прохудившейся крышей. Когда-то здесь был небольшой огород, а еще дальше, к хутору — картофельное поле, теперь же все заросло бурьяном и сорняком. Сохранилось даже чучело, вернее, скелет из палок. На перекладине сидела ворона и равнодушно смотрела на озеро. Стекла в избе разбиты, на полу сенная труха и солома. Повсюду пустые бутылки и ржавые консервные банки. На гвозде за шнурок подвешен рваный ботинок.

— Рыбачки… — покачал головой Вологжанин. — Все загадят! Зачем, спрашивается, стекла бить? Ведь дверь не заперта. Эх, люди… Вот жил я на Севере, в Мурманской области. Дикие места. Лесорубы и рыбаки на островах построили заимки. В штормягу пристанешь к острову мокрый, зуб на зуб не попадает, и вот идешь искать сторожку. Найдешь — душа радуется. Все чисто подметено. На шестке спички, береста для растопки, на полке соль, сухари, вяленая рыба. В углу банка с керосином. Найдешь и дровишки, аккуратно наколотые и сложенные в поленницу… Тот же русский мужик все приготовил для другого, которого, может, и в глаза-то никогда не увидит. А тут вон чего натворили…

В город вернулись через три дня. Вологжанин быстро оформил Сергея на новую работу, проинструктировал, выдал удостоверение и даже подъемные на первое время.

…Проехали Полибино. Сквозь толстые березьг на холме вырисовывался старинный двухэтажный каменный дом. Там жила когда-то Софья Ковалевская, а сейчас школа-интернат. Над белым домом колышется красный флаг. Внизу синеет озеро. Над огромными деревьями в парке кружатся галки. Их видимо-невидимо. Деревня осталась позади, и снова поля, луга, березовые рощи. В стороне от шоссе петляла Ловать. Чем ближе к повороту на озеро, тем больше сосен и елей подступает к дороге. А от поворота пойдет сплошной бор.

Генка курил и что-то мурлыкал под нос. В детстве был молчуном, и вот вырос, а не изменился: лишний раз рта не раскроет. А парень дельный, работяга. Весь день что-нибудь мастерит; вчера вечером оснащал какой-то мудреный перемет собственной конструкции, но, видно, не закончил, раз не взял с собой.

Дружок внимательно смотрел на дорогу, но собаки не попадались. Собаки держатся у деревень, а здесь на воле, им делать нечего. Вот зайца или лису, переходящую дорогу, изредка можно встретить.

И снова Сергей думает о Лиле… Столько лет прожили вместе, а он, оказывается, совсем не знал ее. Уж если она такая расчетливая и трезвая, то какого черта выходила за него замуж? Любила ли она его? И почему отец имеет такую власть над ней? Неужели из-за денег? Как-то, роясь в шифоньере, Сергей случайно обнаружил под бельем сберегательную книжку на три тысячи рублей. Деньги переводились из Андижана. Лиля никогда о них не говорила. И Сергей не стал заводить разговора: положил книжку на место.

Последние два года он постоянно думал о том, что им надо расстаться. Особенно когда появилась Лена. И вот наконец расстались. Безболезненно, без ссоры, а на душе такая тяжесть…

Удивительную женщину повстречал Сергей — Лену. Ему бы радоваться, что все так удачно сложилось. Теперь он свободен и Лена, наверное, согласится выйти за него замуж. А о лучшей жене нечего и мечтать! С ней ему легко, в противоположность Лиле, она не мещанка. А умнее ее Сергей не встречал женщины… Что еще человеку надо? Почему же тогда у него не идет из головы Лиля? Почему?!

Странно, но, узнав, что Лена уехала в командировку, он даже испытал облегчение. Нет, он не собирался с чемоданчиком в руках прийти к Лене и заявить, что вот он теперь свободен… Если бы Лена сказала, что готова связать с ним свою судьбу, Сергей давно бы разошелся с Лилей и женился на ней, но Лена никогда этого не хотела… И она никогда не говорила, что любит его. «Кажется» или «как будто люблю» — это говорила… Да и вообще, что это такое — любовь?..

Почему каждая встреча с Леной для Сергея — радость? Всякий раз, нажимая кнопку звонка ее двери, он испытывает волнение. Всплеск радости в ее глазах, улыбка — все это наполняет его счастьем, звучит в душе прекрасной музыкой. Ему нравится все в ней: изгиб бровей, поворот шеи, гамма поминутно меняющихся оттенков в ее глазах. Нравится смотреть, как она поправляет волосы, вскидывая вверх тонкие руки, даже как курит, задумчиво выпуская дым из ноздрей.

Неужели все это лишь оттого, что они редко встречаются? А если станут жить, как муж и жена, все кончится? Ведь и Лена говорила, что очень этого боится.

Что же нужно сделать, чтобы любовь никогда не кончалась?..

Вспомнилась одна из последних встреч с Леной… Это было в больнице. Она стремительно вошла в палату. Белый халат, перетянутый поясом, ничуть не портил ее стройную фигуру. И хотя Сергею еще не разрешали вставать, он поднялся и вышел с ней в длинный, пахнущий лекарствами коридор. Они сели на широкий белый подоконник и долго молча смотрели друг другу в глаза. Вот тогда и показалось Сергею, что в огромных блестящих глазах Лены наконец появилось то, чего он давно ждал.