Вильям Козлов - Услышать тебя

— Красивый пес, — сказала Наташа. — Как можно собаку ударить?

— Я давно заметил, ты ему понравилась.

— Он тебя очень любит. Я это тоже заметила.

— В этом отношении собаки постояннее людей… — не удержался и с горечью сказал Сергей.

Тонкие брови девушки сдвинулись вместе и снова разошлись. Она прикусила нижнюю губу и бросила на него быстрый взгляд.

— Плохого же ты мнения о людях, если говоришь так.

— У меня есть для этого некоторые основания.

— Мало ли что в жизни бывает, Сергей, — повернулась она к нему. — Нельзя сразу обвинять весь белый свет. Люди разные и совсем непохожи друг на друга. Одни умеют любить, другие даже не знают, что такое любовь…

— А ты знаешь? — взглянул на нее с любопытством Сергей.

— Я? — вдруг растерялась она и, поколебавшись, ответила: — Я умею любить.

— Этого мало, — сказал Сергей. — Нужно, чтобы и тебя любили. А в наш век, как сказал один писатель, все хотят быть любимыми и никто не хочет любить.

— Бывает, человек счастлив своей любовью… И он щедро дарит ее другому, ничего не требуя взамен.

— А потом останешься у разбитого корыта… со своей неразделенной любовью! — зло усмехнулся он.

— Не ты один… — негромко сказала она.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Скоро девятнадцать.

— А рассуждаешь, как бывалая женщина!

— Слово-то какое нехорошее выбрал: «бывалая»! — поморщилась она.

— Ну, взрослая.

— Я и есть взрослая, Сережа… Ты разве этого не заметил?

— А мне скоро тридцать, — сказал он. — И я все еще не повзрослел.

— Ну зачем же ты так на себя наговариваешь? — улыбнулась она.

— Ты не пишешь стихи? — спросил Сергей, глядя на озеро. Он услышал шум мотора и ждал, когда из-за камышей выскочит «Казанка».

Она резко повернулась к нему, в глазах вопрос:

— Откуда ты знаешь?

— Прочти хотя бы одно, — попросил он.

— Потом. Не сейчас, — сказала она. — Взгляни, вокруг нас столько поэзии… Это озеро, вода, небо, закат… И золотой ястреб в небесной синеве… Мои стихи — ничто по сравнению со всем этим.

— Как хочешь, — сказал он.

— Как ты догадался, что я пишу стихи? — после паузы спросила она. — Об этом никто на свете не знает.

— Теперь вот я знаю, — улыбнулся он.

— Иногда мы с тобой понимаем друг друга с полуслова, а иногда будто глухая стена между нами… — сказала она.

— По-моему, хороший парень, — сказал Сергей, глядя на озеро, где из-за острова снова показалась «Казанка».

— Кто? — проследила за его взглядом Наташа. — Мальчишкин?

— Про Блохина я молчу, — усмехнулся он.

— По дороге сюда он мне с ходу сделал предложение… Как ты думаешь, может быть, выйти за него замуж? — Она смотрела с серьезным видом на него, однако в глазах что-то затаилось.

— Конечно, выходи, — сказал Сергей. — Надо же это счастье когда-нибудь и тебе испытать.

— Ты знаешь, я очень дорожу твоим советом…

— Что ты от меня хочешь? — рассердился он. — Я ни черта в этом деле не соображаю! Вон ты как сама прекрасно во всем разбираешься… Может, ты мне дашь совет?

— Пожалуйста, — почему-то развеселилась она. — Разденься и выкупайся… Это наверняка вернет тебе хорошее настроение.

Вскочила с песка, оставив неглубокую круглую ямку, и, рассмеявшись, быстро зашагала навстречу Мише Султанову, который шлепал к ним по воде вдоль берега.

— Сергей! — возбужденно кричал он. — Тридцать два окуня! У тебя тут под носом настоящий садок, только успевай вытаскивать…

— Ну вот, а боялись, что ухи не будет, — рассеянно сказал Сергей, глядя на девушку.

Наташа взяла у Султанова кукан с бьющимися окунями, покачала головой.

— И не жалко вам бедную рыбу?

— Ты еще пиявку пожалей, — усмехнулся Миша и, шлепнувшись на песок, принялся сдирать со щиколотки извивающуюся черную тварь.

— Больно? — Наташа опустилась рядом с ним на колени и, наклонив голову, стала смотреть. Дотронуться до пиявки она не решилась.

— Сергей, ударь в колокол! — весело шумел Миша, пиявку он вдавил пяткой в песок и улыбался. — Пора костер разжигать!

— Я буду помогать, — вызвалась Наташа. — Говорите, что мне делать: костер разжигать или рыбу чистить…

Костер ярко пылал в ночи, выбрасывая в звездное небо снопы искр. Кто сидел, кто полулежал, но все смотрели на огонь. В стороне перевернутый котел из-под ухи, опустошенные бутылки. Сергей то и дело подбрасывал сухие еловые лапы. Раздавался треск, будто на сковородке шипело сало, затем вверх лошадиной гривой вздымалось яркое пламя. Красные отблески плясали на лицах, заставляя тех, кто сидел совсем близко, отодвигаться от жара в прохладную ночь. Костер на берегу отражался в озерной воде и, по-видимому, был виден издалека.

— Знаете, о чем я мечтаю, братцы? — говорил Женя Мальчишкин. — Закончить университет, приехать сюда на Большой Иван и своими собственными руками построить хороший светлый дом…

— Самое подходящее место для философа, — усмехнулся Блохин. Он лежал, положив голову на колени Капы, и смотрел в небо. Длинные светлые волосы, зачесанные назад, слиплись после купания в отдельные пряди.

— Я сам буду дом строить… — Слон вытянул перед собой две большие крепкие руки. — Вот этими рычагами… Построю дом, посажу яблони, вишни и буду в школе ребятишек уму-разуму учить.

— Сколько тебе еще учиться? — поинтересовался Сергей.

— Последний год. Сдам государственные экзамены и со студенческим отрядом поеду в Казахстан. На три месяца. Как раз на дом и заработаю. Там много платят, а у меня шесть разных профессий. Могу на бульдозере, самосвале, могу дома строить и колодцы копать… Я ведь каждый год куда-нибудь езжу.

— Что же тогда здесь прохлаждаешься? Мальчишкин взглянул на Сергея и улыбнулся. Лицо у него широкое, открытое. Выгоревшие добела волосы челкой спускаются на лоб. Небольшие светлые глаза глубоко посажены. Голос немного хрипловатый.

— Сегодня что у нас, пятница? А в среду я уже буду в Мурманске, а оттуда с ихтиологами в Терский район, на глухие ламбины, так называют там лесные озера. Говорят, палец сунешь в воду, а рыба уже хватает…

— На палец не ловил, — усмехнулся Сергей. Наташа почти не вступала в разговор. Вино она тоже не пила и держалась несколько отчужденно от всей компании. Подобрав под себя длинные ноги, сидела на своей брезентовой куртке и пристально смотрела на огонь. И блики плясали в ее широко открытых глазах. Иногда губы девушки трогала легкая задумчивая улыбка. Несколько раз Сергей поймал ее отрешенный взгляд. Прямая, как камышинка, сидела она немного в стороне от костра, и по длинным волосам ее струились дрожащие красноватые всполохи. Сергей ободряюще улыбнулся ей, но она не ответила. Все так же прямо и открыто смотрела ему в глаза с непроницаемым выражением на лице. Он подумал, что она, наверное, и его сейчас не видит…