Вильям Козлов - Услышать тебя

Под березой он увидел большой красноголовый гриб. Достал нож и аккуратно срезал. Гриб был без единой червоточины. За кустарником краснели еще два гриба. Раздвинув ветви, Сергей сделал несколько шагов и замер: у огромной березы, к стволу которой прилепился высокий муравейник, на коленях стояла девушка. Длинные светлые волосы закрывали ее лицо. Одинокий луч заходящего солнца, с трудом пробившись сквозь листву, играл с ее волосами, заставляя их то вспыхивать, то гаснуть. Ослепительно блестел отлупившийся от ствола клин березовой коры. Не шевелясь, девушка смотрела на муравейник. Вот она взяла тонкий сучок, ткнула его в кучу и близко поднесла к глазам. Когда девушка повернулась боком, Сергей узнал ее. Ни у кого больше не видел он таких огромных продолговатых глаз. Это была Лена Звездочкина.

Сергей почувствовал, как кто-то пробрался в его резиновый сапог и теперь ползет по йоге. Взглянув вниз, он увидел, что стоит на муравьиной тропе и большие красные муравьи облепили сапог. И тут добравшиеся до тела насекомые принялись жалить. Сергей отскочил в сторону и, шлепнувшись на землю, принялся поспешно стаскивать сапог. Услышав шум, девушка проворно вскочила на ноги и отбросила волосы с лица. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Ее глубокие с голубоватыми белками глаза были ярко-синими. Вытряхнув муравьев из сапога, Сергей обулся и встал.

— Вы, конечно, подумали, что я за вами подсматриваю, — сказал он.

— Я еще не успела ничего подумать, — улыбнулась она. — Вот я действительно подсматривала за муравьями… Удивительный народец! Видите, рядом с муравейником ольховый куст? Нижняя ветка вся усыпана тлями. Посмотрите, муравейчики по одному бегают туда и, потрогав тлю усиками, с наслаждением пьют молоко, которое она им отпускает без всякой тары. И по-моему, это молоко с градусами, потому что муравьи становятся как пьяные. Дотронешься до них прутиком — совсем не реагируют.

— А я очень симпатичную змею видел, — вспомнил Сергей. — Медянку.

— Я змей боюсь, — содрогнулась Лена.

— Я думал, вы ничего на свете не боитесь, — улыбнулся Сергей. — Так лихо ездите на мотоцикле, одна рыбачите, вот в лес на ночь глядя ходите… И даже муравьи вас не кусают.

— Столько озер вокруг, а мы в Заснежье встретились, — сказала Лена.

— Вы здесь впервые?

— Мне один рыбак рассказал про это озеро и объяснил, как сюда добраться…

— А мы-то с Николаем думали, что, кроме нас, никто про это озеро не знает, — сказал Сергей.

Лена взглянула на него и улыбнулась, блеснув ровными белыми зубами.

— Я никому не расскажу про… ваше озеро.

Они спустились к лодке, и Лена, к великому удивлению Сергея, выбрав из садка снулую и пораненную рыбу, остальную выпустила в озеро.

— Как вы думаете, эта рыба больше не попадется на крючок? — спросила она.

— Это мы завтра проверим, — сказал Сергей.

Они забрались в лодку, Лена взяла весла. После каждого взмаха с лопастей срывались подкрашенные закатом капли. Сергей смотрел на нее и молчал. Поймав его взгляд, Лена нахмурилась и отвернулась в сторону. Тогда Сергей тоже стал смотреть на полыхающее небо. Над березами кружились, собираясь в стаю, грачи. Теперь они были не черные, а желтые с красными клювами. Желтые птицы в багровом небе — в этом было что-то зловещее.

— Вы надолго сюда? — спросила она.

— На неделю, а вы?

— Не знаю, — не сразу ответила она. — Может быть, завтра отчалю.

Он проснулся задолго до восхода солнца и, как это иногда бывает на новом месте, сразу не мог взять в толк, где находится. Таращил глаза на оклеенный пожелтевшими газетами потолок, на угол древнего темно-вишневого комода, на низкие, почти квадратные окна, за которыми едва брезжил рассвет. А когда все вспомнил, бодро вскочил на прохладный крашеный пол, натянул брюки и голый до пояса побежал на озеро умываться. Небо было чистое, сиреневая дымка путалась в колючих ветвях сосен, над лесом бледно светилась одинокая утренняя звезда. Холодная роса обожгла ноги. Сергей свернул с тропинки вниз и остановился: озера не было видно. От берега до берега колыхался густой молочный туман. В тумане спрятались камыши, осока, он застрял в растопыренных ветвях прибрежных ив. Казалось, само небо опустилось на озеро и скрыло его от глаз.

Спускаясь с бугра к воде — хутор стоял на холме, — Сергей трогал руками мокрые кусты. Туман был такой густой, что казалось, его можно, как вату, брать руками. Даже лицом он ощущал влажную, облипающую прохладу тумана. Сергей уже не шел, а плыл в густом клубящемся облаке.

Вот совсем близко зачернел просмоленный борт лодки. Нос виден, а корма спряталась в тумане. Сергей почистил зубы, поплескал на лицо, шею, грудь. Вода была на удивление теплой. Недолго думая, сбросил брюки, трусы и в чем мать родила бухнулся в воду.

Никогда еще он не купался в таком густом тумане. Видно было самое большее на полтора-два метра. Было весело и немного жутковато. Сергей нырнул, потом саженками поплыл, а когда оглянулся назад, то ничего, кроме прилипшего к воде тумана, не увидел. Еще не ощущая опасности, завертел головой, но, в какой стороне берег, вспомнить не мог. Поплыл вправо. Туман неохотно отступал, но берега не было видно. Развернулся и поплыл в другую сторону. И опять нет берега. Не только берега — нет неба: одна вода и туман. И тишина, как в погребе. Покрутившись на месте, Сергей выбрал наугад направление и поплыл. Озеро не такое уж широкое, в любом случае приплывет к берегу. Плыл долго, даже заныли мышцы, но берега все нет и нет. Стало неприятно чувствовать себя на такой глубине совсем голым. Полезла в голову всякая чертовщина: а вдруг со дна поднимется пятипудовый сом и… Сергей даже передернул плечами. Он чувствовал беспокойство и вместе с тем сознавал всю комическую сторону своего положения. Глупо было кричать и просить о помощи, да и потом никто его не услышит в этом проклятом тумане. Но и барахтаться в воде, пока солнце не взойдет и не рассеет эту муть, было нелепо. Надо плыть, но в какую сторону? Озеро в длину километра два, а в ширину метров шестьсот в этом месте. И он поплыл дальше. «Вот юмор будет, — думал он, — если утону в десяти метрах от берега… Черт же меня дернул искупаться!»

Плывя в беспросветном тумане, он вспомнил Лилю, сына… А что, если они не вернутся? Земельский может задержать их… Злость его прошла, и теперь все представлялось в ином свете. Лиля в разговоре с отцом ничего обидного не сказала о нем, Сергее… Может, не стоило рубить сплеча? Мало ли о чем говорят отец с дочерью. Ну, не сложились у него отношения с тестем, что тут такого? В конце концов, тесть за три тысячи километров от них. Можно с ним вообще не встречаться. Странное дело, как Земельский действует на Лилю! Она стала совершенно другой в Андижане. Никогда еще они не были так далеки друг от друга, как там… А Юрка, наверное, лопает виноград и задает всем напропалую вопросы… Когда Сергей уходил, он был на руках у Капитолины Даниловны и смотрел на отца равнодушно. Неужели они и сына настроят против него?..