Юрий Каменский - У красных ворот
- Название:У красных ворот
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Московский рабочий
- Год:1988
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Каменский - У красных ворот краткое содержание
У красных ворот - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Люба и Федор стояли на задней площадке и молча смотрели на убегающие назад рельсы. Перед этим они перебросились несколькими фразами о картине — музыкально-танцевальном пустячке, из тех, которые забываются вскоре после выхода из кинотеатра.
Люба неожиданно повернулась к Федору и сказала:
— Мы приглашаем тебя к нам.
Они перешли на «ты» как-то незаметно, само собой. Люба не зря сказала: «Мы приглашаем».
В семье Любы ее поклонники приглашались домой. Эта традиция шла из детства. Родители — Иона Захарович и Елена Анатольевна — хотели видеть ее товарищей, а потом поклонников. Категоричность в родительских суждениях относительно того, с кем дружить, исключалась. Кандидатуры обсуждались на семейных беседах. Голос каждого члена семьи считался равноправным.
Федор облизнул губы, поднял фуражку, провел пятерней по лбу и волосам. Люба почувствовала его волнение.
— Невдобно, — сказал он, смотря в сторону.
— Вполне вдобно, — в тон ему повторила Люба.
Они помолчали.
— Что тебя стесняет? — спросила она.
— А в чем я пойду? — Бачишь, що у меня за одяг! — сказал Федор.
— Какой одяг?
— Ну, по-русски — одежда. Разве можно в перший раз перед твоими батьками в таком виде появляться?
Под «видом» Федор подразумевал свою шинель, китель, галифе и сапоги, которые он носил несменяемо. Другой одежды у него не было.
Люба взяла его за руку.
— Федя, зря ты беспокоишься. У нас не по одежке встречают, — сказала мягко она.
…В холодное и ясное октябрьское воскресенье Федор вышел из вестибюля метро «Красные ворота». Увидел серую глыбу семиэтажного дома, построенного в конце двадцатых годов в конструктивистском стиле. Только переплеты окон оживляли фасад. Федор остановился в нерешительности, глубоко засунув руки в карманы шинели. Он был подавлен, сомневался, входить ли в подворотню. Ее прямоугольник чернел невдалеке. Казалось, что там, за фасадом, под стать ему мрачные, твердокаменные люди. Конечно, Люба — исключение, а вот родители…
Да, какие они? Люба, правда, говорила: простые, умные, добрые, одним словом, интеллигентные. И все же Федора одолевала робость. Первый раз за свою жизнь в столице он вот-вот переступит порог московской квартиры. К тому же его смущала непритязательность собственной одежды, хотя Люба и заверяла, что в их доме не одежда красит человека, а наоборот.
Больше же всего боялся Федор, что родители могут принять его за афериста: мол, хочет человек на Любе жениться и остаться в Москве. А ведь он, честное слово, с радостью увез бы Любу в Ахтырку. Сдалась ему эта Москва!
«Ни, не може цього буты, — внезапно подумал Федор, — Люба, вона не така, щоб людину пидвэсты. Ни!»
Через темную арку он вошел в большой двор. В центре двора был разбит палисадник, замкнутый с четырех сторон стенами дома, двери подъездов выходили во двор. По сторонам палисадника стояли липы, кусты сирени с пожухлой листвой на них, бегали и кричали дети.
В подъезде был слышен гул работающего лифта, Федор поднялся на второй этаж. Нашел квартиру под номером 46. Почему-то проверил, все ли пуговицы застегнуты на шинели, невольно стал по стойке смирно и позвонил.
Дверь отошла внутрь, и из сумрака прихожей к Федору приблизилась Люба в белой кофточке и темной плиссированной юбке.
— Пришел! Здравствуй! Ну заходи, заходи… Мы ждем тебя.
Федор шагнул в переднюю.
— Здравствуй, Любочка! — он вынул правую руку из кармана. Пальцы держали продолговатую коробочку. — Духи «Кармен». Мой подарок.
— Федя, я тронута, очень… Ты раздевайся, не робей, пожалуйста. У нас заочно к тебе все хорошо относятся.
Федор снял шинель, повесил ее на вешалку. Потом, захватив пальцами край кителя, потянул его вниз, одернул рукава.
— Куда теперь?
В довольно просторную переднюю выходили четыре двери кремового цвета с застекленной верхней половиной. Люба открыла крайнюю правую дверь и вошла в комнату, за ней двинулся Федор.
В большой комнате у обеденного стола, стоящего посередине, сидели родители Любы. Их лица были обращены к двери. Любин отец откинулся на спинку стула, нога положена за ногу, левая рука прижата к столу, большой палец другой — засунут за жилетку. Крупная голова с зачесанными назад темными с проседью волосами чуть отведена назад, лопатка бороды выступает вперед. В его позе была категоричность и в то же время доброжелательность, она исходила из ясных серых глаз за толстыми стеклами пенсне.
Мать будто бы и не сидела, а парила над стулом. Держалась прямо, с непринужденным изяществом, легкая и женственная в мягких складках платья, зелено-голубоватый цвет которого сочетался с ее светло-бронзовыми волосами, забранными сзади в большой узел. Она улыбалась Федору открыто, приветливо.
— День добрый, — сказал гость, остановившись недалеко от двери.
Родители встали и пошли к нему. Он сделал шаг навстречу и протянул руку Любиному отцу.
— Нет, нет, товарищ Федор, сперва с дамой.
— Извиняюсь, — гость густо покраснел. Любина мать протянула ему руку:
— Елена Анатольевна Степовая.
— Федор Гречанный.
Затем он повернулся к отцу. Тот пожал руку Федору:
— Каменев Иона Захарович.
Федор назвал себя.
Люба стояла сбоку, наблюдала сцену знакомства и улыбалась. Ее смешила церемонность Федора.
— Прошу вас, товарищ Федор, садитесь.
Когда все четверо сидели за квадратным столом, где каждый занимал свою сторону, Елена Анатольевна спросила у Федора:
— Ну как вам Москва, Федя? Можно вас так называть?
— Конечно, конечно, Елена Анатольевна, — поспешил ответить парень. — Москва как? Ахтырка лучше.
Сказал и засмеялся. И все повеселели. Некоторая натянутость первых минут знакомства ослабла, а скоро и вовсе исчезла.
— В общем, товарищ Федор, земляки мы с вами: Елена Анатольевна и я с Украины. Елена Анатольевна из Днепропетровска, а я из Луганска.
— Кстати, Федя, я была в вашем городе. Не то в двадцать шестом году, не то в двадцать седьмом. Приезжала на гастроли. Очень уютный городок.
— Елена Анатольевна у нас актриса, драматическая, — пояснил отец семейства.
— Я знаю. Мне Любочка много за вас и за вас рассказывала, — Федор кивнул в сторону отца и матери.
Этот украинский оборот речи гостя напомнил супругам молодые годы.
— Что же эта негодница вам говорила? — спросил Иона Захарович. Он улыбнулся, темные усы раздвинулись в стороны, открылся ряд зубов цвета слоновой кости. Лицо стало ласковым.
— А то, что лучше вас с Еленой Анатольевной на свете людей нету.
— Пусть эта оценка будет на ее совести, — сказал Иона Захарович.
Елена Анатольевна вздохнула:
— Вот что, дорогие мужчины, мы с Любочкой вас оставим и займемся приготовлением обеда.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: