Павел Васильев - Турухтанные острова

Эльвира была ровесницей Антону Васильевичу. И, как это часто бывает у старых дев по отношению к мужчинам-ровесникам, предпочитавшим им их более молодых подруг, терпеть не могла Антона Васильевича. Ее аж коробило, когда она видела его. Словно он обещал жениться на ней и не выполнил своего обещания.

В присутствии Антона Васильевича Эльвира рассказывала Екатерине Степановне, например, что за рубежом всех инженеров, работающих в прикладных институтах, называют «синими воротничками». Преподносила это как забавную шутку.

Но Антон Васильевич отлично понимал, кого она в данном случае имеет в виду. «Синие воротнички» в ее устах звучало равноценно «кирзовому сапогу». Антон Васильевич в долгу не оставался.

По вечерам Эльвира почти ежедневно звонила Екатерине Степановне. Сняв трубку, Антон Васильевич клад ее на стол, говорил Екатерине Степановне:

— Тебя.

— Кто?

— Кокетка от старых штанов.

— Как ты несправедлив к ней!.. Это несчастный человек… Она так любит детей.

— По-моему, она больше всех любит себя.

На то время, пока Екатерина Степановна и Эльвира разговаривали, Антон Васильевич выходил из комнаты. Но в случаях, когда он бывал особенно раздражен, оставался в комнате, ложился на диван.

— Угадал? — ухмыльнувшись, спрашивал он после того, как Екатерина Степановна, закруглив разговор, клала трубку.

— Да, Эльвира все-таки большая умница! — говорила Екатерина Степановна. — Замужество — это не всегда мед. Тем более если попадется «воротничок».

— Так зачем же ты шла за меня?

— И сама думаю — зачем? К сожалению, в двадцать лет девчонки — дуры. Им нравятся мужчины намного старше их. Кажутся умнее, интереснее сверстников. Ты всегда ходил замкнутый, как бирюк. А я эту замкнутость принимала за многозначительность.

— Так давай разойдемся!

— С радостью!

Расходились и сходились несколько раз.

Антон Васильевич считал это нормальным явлением. Удачливыми семьи бывают только в двух случаях: когда один из супругов является полновластным лидером, а другой идет за ним, как теленок на поводу, или когда у супругов полностью совпадают интересы, что так же редко, как выигрыш в спортлото, когда правильно угадываются сразу все шесть номеров. Фамилии таких счастливчиков пора бы тоже печатать в газетах. А так все живут примерно одинаково, только у одних распри почаще и проходят бурно, а у других — пореже и потише. Семейная жизнь — та же своеобразная дипломатическая игра. Надо выучиться что-то не замечать — и будет все в порядке. При посторонних Антон Васильевич неизменно называл жену «моя Екатерина Степановна», скрывая под этим долю иронии: «Уж куда нам за вами, художниками!»

Они имели дочь, которая по современной моде была второй раз замужем. Первое ее замужество оказалось непродолжительным. Хотя свадьба была куда как шумной и веселой. Первый муж ее нравился Антону Васильевичу. Парень из простой семьи, добрый, обходительный, работал, как в свое время и Антон Васильевич, на заводе электромонтером. Поэтому Антон Васильевич бушевал, когда узнал, что намечается развод. «Вышла замуж, так нечего бегать, живи! Он не хуже и не дурнее тебя». А Екатерина Степановна, специально возражая ему или учитывая свой личный опыт, говорила: «Нечего всю жизнь мучаться. Сейчас не Домострой. Она молодая. Может все поправить». И дочь вышла замуж во второй раз так поспешно, словно пересела из трамвая одного маршрута в другой. Естественно, за доморощенного Модильяни, который работал на киностудии звукооператором. Тощий, длинный шнурок. Она сама дылда, под метр восемьдесят, из акселератов. А он на голову выше ее. «Ты несправедлив к нему, — часто говорила Антону Васильевичу Екатерина Степановна. — Посмотри, как они живут. Смотреть приятно. Как голубки». Антона Васильевича бесило, когда он видел, как дочь с ее мужем шли вместе. Она уцепится ему за ремень, а он, как обручем, обхватит ее рукой за шею и ведет. Ее голова где-то у него под мышкой. «Нет, ты не понимаешь девочку», — со вздохом говорила Екатерина Степановна.

Как-то, когда дома были вдвоем, Антон Васильевич на такой же манер шутя обхватил Екатерину Степановну.

— Ты что? — удивленно уставилась она на него.

— Держись за ремешок!..

— Совсем рехнулся!

— Не нравится?!

«Дуры-курицы, маменька и доченька. Как же, человек, приобщенный к искусству! Молодой еще можно простить. А эта-то куда?»

Дочь называла мужа не иначе как ласково и шутливо — Тяпа. Она благоговела перед ним. Восторженно смотрела на него, что бы он ни изрек.

— Папа, ты читал сказки Гофмана? Какая прелесть!

— Нет, я сказок не читаю. Сказки рассказывают или маленьким детям, или большим дуракам. Из одной категории я вышел, а в другую, к счастью, еще не попал.

— Ты напрасно так! — укоризненно говорила дочка. — Это замечательные сказки.

Успокаивая, Тяпа гладил ее по голове: оставь, мол, неужели ты не видишь, с кем имеешь дело?

И Антон Васильевич начинал злиться: а где бы он их мог прочитать?! В молодости о таком писателе он и не слышал. Да и сейчас где они, эти сказки?

— А ты читала полностью «Войну и мир»? — спрашивал он дочь, но этот вопрос в первую очередь относился к Тяпе.

— Мы проходили в школе. «Образ Кутузова», «образ Пьера Безухова», «Платона Каратаева», «Кутузов был великим народным полководцем»… Когда нужно будет, прочитаем. Жизнь еще велика. Правда, Тяпа?

Тот согласно кивал: «Оставь предка».

Инженерный путь Антона Васильевича оказался тоже не усеянным розами. Среди любого руководства существует распространенная ошибка в оценке трудовой деятельности подчиненного. Люди симпатичные и приятные в общении кажутся умнее и интеллигентнее тех, кто такими чертами не обладает.

Когда Антон Васильевич пришел в НИИ великовозрастным, но еще молодым специалистом, такие, как Тяпа, уже гуляли в старших и ведущих инженерах. А если человек в тридцать ходит в инженерах, — значит, среднеарифметическая личность.

Первую самостоятельную работу Антону Васильевичу поручили такую, на которую не посадишь самоуверенных, ершистых мальчиков: им подавай перекрывать Енисей, а не чистить Обводный канал. Его посадили «подбивать бабки» по одному из старых изделий, угадав, что именно он-то и выполнит такую работу безупречно. Обычно любая разработка в институте ведется несколько лет. Всякие там доделки-переделки, без которых тоже не обойтись, кропотливая, занудная работа. Никакого взлета мысли, нужны лишь такие черты характера, как усидчивость, внимательность, аккуратность. Никакого особого шевеления мозговыми извилинами. Протирать брюки. Но ведь и такую работу делать кто-то должен!

Когда через несколько лет Антону Васильевичу поручили разработку по новому изделию, то ему снова пришлось заниматься «ликбезом». В конце концов он справился, стал и ведущим инженером, и руководителем группы. Только далось это непросто. А теперь опять новое: «Чибисы»!..