Елизар Мальцев - Войди в каждый дом
- Название:Войди в каждый дом
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1971
- Город:М
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елизар Мальцев - Войди в каждый дом краткое содержание
В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.
Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
Войди в каждый дом - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Косте было страшно войти в дом, но дядя Сидор раскрыл перед ним дверь, толкнул в спину. Весело дробившиеся в комнате голоса смолкли.
— Вот привел вам рыбака! — похохатывая, сказал дядя. — Удит там всякую мелочь и не знает, дурачок, какая ему счастья в жизни привалила!
Костя сразу увидел «хозяина».
На гнутом венском стуле, скрестив ноги, сидел плотный, грузный человек в черной поддевке. У него было бугристое, цвета глины лицо, большой мясистый нос, тонкие губы. Из-под редких бровей колюче и весело поблескивали глазки. Сквозь жидкие с сединкой волосы, зачесанные на одну сторону, сквозила лысина. Шея была жилистая, будто вся в узлах, на ней, чуть скрытый сивой бородой, шевелился большой кадык. «Хозяин» сидел и, осклабясь, смотрел на Костю.
— А где же «здравствуй»? — сурово спросила рыхлая жена дяди Сидора. — Проглотил? Чему вас только учат!., У-у, упрям, батя вылитый…
Костя молчал и смотрел под ноги.
— Иди сюда, Коська, — тихо позвала мать.
Она сидела наискосок от «хозяина» и быстро перебирала в руках снятые с шеи крупные янтарные бусы. Ступая деревянными ногами, Костя подошел к ней, и она подняла на него молящие, виноватые глаза.
— Чего ты букой смотришь? Разве тебя кто съест? Будет дичиться-то!.. — сжав горячими ладонями его щеки и обдавая дыханием шею, зашептала она. — Игнат Савельевич зовет нас к себе жить. У него хорошо — и тебе одногодки есть, и постарше — защита. Станешь его слушаться — в люди выйдешь, а он нам с тобой добра желает.
Игнат Савельевич качал головой, как бы соглашаясь с матерью, потом протянул Косте бумажный кулек, полный конфет и орехов. Костя замотал головой и стал отталкивать кулек от себя.
— Не надо, не надо, — твердил он.
— Бери, коли дают, да в ноги кланяйся! — крикнул дядя Сидор. — Ишь фон-барон какой, едрена мать! Зало-мался, пряник копеечный!
— Чего навалились на парня? — сказал Игнат Савельевич и почесал толстым пальцем шею. — Не хочет — не надо, не ломайте его силой. Придет время, поостынет, сам попросит. Ты их не слушай, Костя, делай как хочешь!
Костя недоверчиво поглядел на него. Меньше всего он ожидал, что поддержка придет к нему с этой стороны.
— Иди, милый, иди гуляй! Чего с нами сидеть? С нами скучно. Хочешь — товарищам раздай конфеты. Для людей не жалей добра — к тебе больше вернется.
Костя беспомощно оглянулся на мать. Она тоже закивала ему, и он, взяв кулек и тяжело вздохнув, вышел из комнаты. Уже открывая двери в сени, услышал:
— Разве так можно? Ты вначале его ручным сделай, чтоб он твою руку принял, а потом уж с божьей помощью лепи из него, как из воска.
Что-то оскорбительное было в этих словах. Костя не понимал что, но у него запылали уши. Он выскочил из сеней, прибежал в сарай и, ткнувшись ничком в подушку, заплакал. Ему хотелось умереть, чтобы они все — и мать, и дядя Сидор, и эта грубая, жадная рыжая тетка — мучились потом, что довели его до этого. Но, вспомнив об отце, он сел и вытер рукавом рубахи глаза. Он увидел брошенный около кровати бумажный кулек и с минуту гневно смотрел на него. Затем, рванув кулек, стал расшвыривать по сараю конфеты, с треском вбивать каблуком в землю орехи. На тебе, на!..
На другой день мать надела на Костю го- лубую сатиновую рубаху, черные шта- ны из чертовой кожи, вымыла души- стым мылом голову и вывела за ворота. Сама она тоже была в нарядной праздничной кофте и юбке, в ушах ее сверкали новые серьги, подаренные накануне отчимом. Игнат Савельевич приехал ва ними на паре гнедых, запряженных в легкую бричку. Их вышли провожать дядя Сидор и рыжая тетка.
— Милости прошу! — по-молодому суетясь возле брички, приглашал Игнат Савельевич. — Садитесь, где помягче да попышнее. Дорога хоть и недолгая — на другой конец села, а все ж!..
Он помог сесть матери, подхватил под мышки и ткнул в бричку Костю и, довольный, уселся сам.
— Ну вот и устроилась твоя судьба, сестра! — сказал дядя Сидор, растягивая в улыбку мясистые губы. — За Игнатом Савельичем не пропадешь. Счастливо тебе жить и горя не знать!
— А ты сам к вечеру приезжай, — сказал Игнат Савельевич. — Отметим сие торя?ество! Можно бы с громом, да по нынешним временам лучше потише, чтоб в глаза не било… Как пойдешь, барахлишко ихнее, какое ни есть, прихвати. Трогай…
Костя увидел, как вспыхнула мать; кони лихо взяли с места, и, словно от повеявшего навстречу ветра, лицо матери снова обрело свой ровный, спокойный цвет.
Правил старший сын Игната Савельевича, при встрече почтительно приложившийся к щеке молодой мачехи. Поигрывая ременной плеткой, он свистел, щурил белесые глаза под лакированным козырьком фуражки.
Игнат Савельевич искоса с нежностью поглядывал на жену, кланялся встречным мужикам, чуть касаясь правой рукой фуражки, — одним лишь показывал, что приветствует их, и подносил руку к козырьку, другим отвечал более уважительно — приподнимал фуражку и, мгновение подержав ее над лысиной, опускал на жидкие остатки волос.
У ворот большого пятистенного дома под железной крашеной крышей сын осадил лошадь. Кто-то метнулся за окнами, или Косте так показалось.
— Ну вот вы и дома, — сказал, довольно улыбаясь, Игнат Савельевич. Он помог матери сойти с брички, сдернул с козел Костю и ткнул сапогом калитку.
Он шел впереди размашистой, крупной походкой хозяина, знавшего свою силу и власть, и мать, держа за руку Костю, еле поспевала за ним и словно боялась оглянуться на широкий, чисто подметенный двор, приземистые амбары, на косматую собаку, с лязгом и вжиканьем гонявшую через весь двор по проволоке железную цепь. Двор окружал высокий плотный дощатый забор.
На террасе, застекленной сверху цветными треугольниками — синими, желтыми, зелеными, — был накрыт большой стол, застланный камчатой скатертью, пофыркивал, пуская струйку пара, пузатый, до золотого блеска начищенный самовар.
— Куда это моя орава попряталась? — Игнат Савельевич насупил брови, топнул сапогом. — Или черти вас с квасом съели? А ну, живо сюда!
Из дома вышли два сына, рослые, беловолосые, белозубые красавцы, явился со двора старший, две невестки, одетые по такому случаю нарядно — в яркие сарафаны. Они были тоже какие-то одинаковые — тугие, краснощекие, с голубыми навыкате глазами, с толстыми, закрученными на затылке косами. Последней прибежала худенькая, девочка-подросток — горбунья, с голубыми грустными глазами. Она оказалась смелее всех — первая подошла к мачехе, поклонилась ей в ноги, обняла и поцеловала. Ее примеру последовали и остальные.
— Ну вот вам, дети, новая мать! — властно и зычно сказал Игнат Савельевич, поднимаясь над столом с налитой до краев рюмкой. — Любите ее и уважайте! Может, кому не по нраву, что отец на старости лет завел молодую жену, то не вам о том судить и не мне перед вами оправдываться. Поживете с мое, наживете с мое, тогда и поступайте, как вашей душе будет угодно. А пока чтоб я о ней слова плохого не слышал. Что не по душе — молчи про себя, есть две ноздри — посапывай и молчи. А кому захочется языком болтать и по-своему жить — не воспрепятствую! Выведу за ворота, дам буханку хлеба в руки —. иди, места на земле много, ищи свое! Ну, а теперь выпьем, и спаси нас Христос!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: