Геннадий Машкин - Открытие

Милка повисла на шее мужа, а тот ласково отнял ее от себя: недостойно мужчине выражать чересчур бурные чувства к жене на людях. Сеня тут же достал куль с какими-то кругляками, взвалил его на себя и понес к складу.

Все оставались на своих местах, словно прибыл следователь.

А Сеня улыбался во всю ширь своего лица, усы его дыбились от удовольствия, хоть глаза чуть подвело серым налетом.

— Мотор забарахлил, пришлось проваландаться в Воронцовке, зато достал вот... куриц... двенадцать штук! — Сеня тряхнул кулем, передал его жене и потянулся к десятиместке. — Ну теперь, Борис Эдмундыч, пир на весь мир с этим самым... чихохбили... И вашу болезню, товарищ начальник, собьем. — Сеня вдруг пригляделся к раскладушке и подбил мичманку на нос. — Да он, я вижу, того... уже и без блюда на ногах...

— Еще бы, — усмехнулся, шатнувшись, Вася, — такой шок устроили ему, что покойника б на ноги подняли, будь он материально ответственный!

— Это что же такое? — Сеня озадаченно крутнул головой на шее-кнехте, оглядывая вооруженных своих и незнакомых оборвышей. — Что за аврал тут случился?

— Хотели замок сбить со склада, не дождав тебя, — объяснил Вася. — Поверил бы ты, старшина, своим сотоварищам?

— Люди-то живые, Сеня, а ты ключи по инерции с собой!

— Как же так, Виктор Петрович? — заныл Сеня, с трудом шевеля губами. — Моряк моряка подводить?

— Это ты, Сеня, подвел наше человеческое достоинство!

— Люди нам открытие принесли, — буркнул Вася, — а мы им бюрократический стриптиз кажем!

— Что же получается, — забормотал Сеня, — при начальнике... Бунт на корабле...

— Открывай быстрей склад, ключник! — рявкнул Талаталов. — Треп потом... Не видишь — люди с голоду помирают! Да какие люди! Молиться на них надо, а мы колупаемся в носах!

— Сеня, они неделю пробивались к нам из тайги, — выдохнула Милка. — Их вон сколько, а ты один... Чего только я не передумала, как их увидела! Одному сгинуть в тайге — плевое дело!

Лицо Сени порябело, он звякнул ключами и незряче уткнулся в дверь.

— Ничего бы не случилось, Борис Эдмундыч, — вдруг огрызнулся Сеня, будто начальник стоял рядом, — раз Талаталов взялся за дело. Мы на море доверяем друг другу. Если даже чужой корабль терпит бедствие, то идем на все!

— Сухопутные тоже не все ухищрены — иной раз по-человечески способствуют друг другу, — высказался Вася. — Иначе трудно рассчитывать на удачу.

Вася говорил громко, чтобы слышал Рытвин. Начальник с видом мученика возвращался из кустов к своей палатке, где у него была спасительная справка.

Нам определенно не повезло, потому что песчаную косу предполагалось осваивать нашей бригаде, а захватили ее другие. Мы не торопились, и сухую гривку облюбовала бригада Халлиулина. Они сделали вид, что у них раскачало ветром балок, который Ми-8 переносил на тросах, и вертолетчики были вынуждены сесть на песчаную площадку. А потом уж не имело смысла менять место, раз тут намечена скважина. Начальство разрешило поменяться местами Халлиулину с нашим Богатыревым. И таким образом, нашу буровую перебросили на их намеченную точку — в беспредельные болота Приобья.

Уж повспоминали мы и бога, и черта, и хитрована Халлиулина, когда нам пришлось стелить гати, отсыпать площадку и монтировать вышку на крохотном островочке среди трясины. Хорошо, вездеходами, бульдозерами, тракторами нас не обделили. Но и с этой мощной техникой попурхались мы в трясине, помесили торфяной грязи, покупались в болотной воде.

Но наконец-то встала во весь рост наша красавица буровая № 17. Зажгла свои огни, включила мощные дизели и вбурилась в податливые отложения въедливыми шарошками.

— Пошла бурилка! — объявил наш медлительный мастер Богатырев, размазывая буровую грязь по непродавимой щеке.

Никто ни из бурильщиков, ни из помбуров, ни из рабочих не вымолвил слова, чтобы не прослыть потом боталом, но по лицу каждого бурильщика будто невидимая шарошка прокатилась: ясно было, что ребята себя не пощадят, а халлиулинскую бригаду обставят по всем параметрам. Но одного желания в разведочном нашем деле мало. Есть еще везение. А оно как-то не торопилось к нам. Понятно, что рано было считать цыплят, которых, как известно, перебирают по осени. Но ведь в любом деле все начинается с первых шагов. У нас же они выходили провалистыми. И это несмотря на то, что мы стояли на совесть за рычагами нашего мощного стана. Иногда очередная вахта не могла оторвать от стана своих подсменных. Кажется, забой мы чувствовали всем своим нутром и вгрызались в него, словно пробивали ход к богатствам Чингиз-хана, что были зарыты вместе с умершим завоевателем в неизвестной точке Сибири.

А реальное древнее захоронение нашла бригада Халлиулина. Об этом прочитали в областной газете. Там сообщалось: «Необычный клад передан археологам Тюмени буровиками из Сургутской нефтеразведочной экспедиции.

Казалось, самые глухие болота окружали буровой участок Артура Халлиулина. На небольшой песчаной гривке, около 70 метров в диаметре, монтировали буровики свою вышку и готовили вертолетную площадку. И вдруг, примерно в метре от поверхности, нашли два совершенно уникальных скопления вещей: железные кинжалы с бронзовыми рукоятками, около 40 наконечников стрел, бронзовые бляшки, фигурки людей и птиц из бронзы, бусы, прекрасный пластинчатый пояс с оленями, медный котёл...

Удивительно, что вокруг небольшого обжитого человеком островка дикая природа. На озерах плавают лебеди, над болотом летают косяки уток. Но человеку жить негде.

Что заставило людей прийти сюда тысячу лет назад? По-видимому, умерли или погибли в бою два могущественных вождя-шамана. При жизни они были весьма влиятельными. Еще более сильными стали их духи после смерти. Эти духи могут принести племени много добра, но могут при случае и навредить, ведь духи — народ капризный. Поэтому от них лучше держаться подальше. И вот покойников с большим почетом собирают в далекий путь. С ними положили все дорогое, что было у соплеменников, одели их в меховые одежды и увезли в далекое от жилья место — на Обь-Нуровское междуречье.

Вещи оказались долговечнее самих шаманов — только кусочек черепной крышки да расположение украшений заставляют предположить наличие двух погребений. И даже легенды не осталось от духов, которых так боялись когда-то. Теперь ученые ломают голову над их «портретами» — бронзовыми изображениями человека с двумя змеями, орла с тремя головами, человеческого лица с совой на голове.

Бесценным кладом пополнили наши разведчики недр археологический арсенал Сибири».

Да, везение у халлиулинцев как бы поселилось навечно. Даже среди приобских болот нашлось редчайшее захоронение. А это верный признак того, что и на глубине им повезет...