Николай Чергинец - Служба - дни и ночи (сборник)

— Подождите, пожалуйста, в коридоре, — попросил Спивного Ларин и, когда тот вышел, повернулся к Дегтяреву: — Ну как?

— Порядок, мы задержались из-за его жены, никак найти ее не могли. А когда нашли, то сразу же поехали к ней домой, пригласили понятых и предъявили ей постановление на производство обыска. Женщина как завизжит и давай грозить нам всеми начальниками вместе взятыми, еле успокоилась. Начали обыск и сразу же за диваном нашли чемодан, а в нем вещи. Спрашиваем, чье это все. «Мужа, говорит, ездит часто, вот и собрал чемодан на случай, если в дальнюю дорогу ехать». Затем начал я ее допрашивать и во время допроса задаю вопрос:

— Как понимать, что ваш муж носит 43-й размер обуви, а ботинки в чемодане на 4 номера меньше?

И она раскололась. Говорит, муж принес в начале июля, сказал, что нашел.

Ларин был доволен:

— Молодчина, Саша! Давай сделаем так: я приглашу этого типа и буду продолжать разговор, а ты бери чемодан, протоколы обыска, допроса его жены и заходи. Интересно посмотреть на него в этот момент.

Ларин вышел и пригласил Спивного:

— Проходите, пожалуйста!

Спивный вошел, глянул на часы и спросил:

— И долго вы меня здесь держать собираетесь, мне ведь автобус в парк гнать надо.

— Не беспокойтесь, мы этот вопрос решили, и автобус уже в парке. Что же касается первой части вашего вопроса, то я вам отвечу: на какое время вам придется задержаться, решит суд.

— Это за что же меня судить-то будут?

— За дачу ложных показаний. За то, что вы своими действиями помогали преступникам и таким образом сами совершили преступление. Вот вы здесь пытались упрекнуть нас в нарушении закона. Делали вид, что вы уважаете его. Но вам, оказывается, чихать на закон, и если я могу простить ваше поведение, то закон этого не сделает. На то он и закон, чтобы все мы его уважали.

Спивный вскочил со стула:

— Что вы меня пугаете? Я не из трусливого десятка. Безобразие, затащили в милицию и еще запугивают.

Ларин был спокоен. Уже давно прошла вспышка гнева, и теперь он смотрел на Спивного так же, как и на других лиц, пытавшихся путем лжи уйти от ответственности.

Спивный продолжал что-то говорить, но Ларин его не слушал, он ждал появления Дегтярева. А вот и он. Спивный на полуслове оборвал свою речь и уставился на чемодан. Дегтярев поставил его на виду и, присев на стул, спросил:

— Ну что замолчали, Спивный? Продолжайте, чувствую, что ваше вранье порядком надоело товарищу Ларину, так что теперь я могу вас послушать. Заодно отдохну, утомился. Немало помучился: отыскал вашу супругу на работе, сделал обыск, допросил ее. Так что не стесняйтесь, продолжайте дальше.

Но Спивный молчал.

Заговорил Ларин:

— Интересно, на что вы надеялись, Спивный? Неужели вы так наивны и рассчитывали, что мы не догадаемся произвести у вас обыск?

Он подошел к чемодану и раскрыл его:

— Все вещи на месте?

У Спивного, который еще не решил, говорить ему правду или нет, непроизвольно вырвалось:

— Да.

И все его лицо покрылось багровыми пятнами. Опустив голову, он выдавил из себя:

— Я боялся сказать правду, не хотел неприятностей, я на работе на хорошем счету. — И, подняв глаза на Ларина, спросил: — Что теперь со мной будет?

— В первую очередь я передопрошу вас, — ответил Ларин и придвинул к себе чистый бланк протокола допроса.

Спивный, поочередно глядя на оперативных работников, начал рассказывать:

— Действительно, 6 июля, когда я приехал в Минск, после того как все пассажиры вышли из автобуса, в салоне обнаружил этот чемодан. У нас положено забытые пассажирами вещи сдавать диспетчеру. Я так всегда и делаю. Если не верите, то можете проверить. Один раз зонтик сдал, а однажды сумку, в которой килограммов шесть сала было. Но в этот раз черт попутал, и решил я чемодан себе оставить. Запрятал я его сначала в кусты, думал, что, может, кто-нибудь возвратится за ним. Поэтому в автобусе не стал держать. Сдал билеты и выручку, потом сходил за чемоданом и отнес его домой, после чего возвратился на автовокзал и отогнал автобус в парк. Вечером посмотрел, что там в чемодане, и не знал, куда это все... Так и стоял он у меня. А когда вы спросили о нем, я испугался и соврал.

Ларин спросил:

— Вы не заметили, кто этот чемодан в автобусе оставил?

— Нет, народу ехало много, на остановках толкотня.

— И никто у вас не спрашивал о чемодане?

— Нет, никто. Я уже сам не рад был, что его у себя оставил, и все надеялся, что хозяин найдется.

Ларин дал Спивному прочитать протокол и расписаться. После того как дверь за ним закрылась, повернулся к Дегтяреву:

— Вот так, целый день отнял. Ну ладно, черт с ним, едем в деревню. Чует моя душа, с Раховским беда случилась, искать его там надо.

События развивались быстро. Днем позвонил из Смоленска Карасев. Он сообщил Ветрову, что Тарасова получила письмо от Амосова, который просит, чтобы ящик она выслала в Минск на Главпочтамт. Ветров подумал и ответил:

— Я понял, Анатолий Авдеевич. Остальное мы сделаем сами. Спасибо, пока!

Ветров направился к Антонову. Полковник распорядился, чтобы в деревню ехал пока один Ларин, а Ветров и Дегтярев должны задержать Амосова.

Ветров разыскал Дегтярева, и они, не откладывая, направились на Главпочтамт. Встретились с начальником и договорились, как с помощью работников почтамта задержать преступника.

Чтобы не рисковать, решили, что Ветров и Дегтярев будут поочередно дежурить в отведенной им комнате, куда должен поступить сигнал о появлении Амосова.

На следующий день там дежурил Ветров. Неожиданно раздался звонок прямого телефона. Это сигнал. Ветров стремглав бросился в операционный зал. Вот и окошко, в которое должен был обратиться Амосов. Ветров видел Амосова, когда ранее наблюдал за их группой во время прогулок по городу, сразу же узнал его. Амосов сидел за небольшим столом и заполнял полученный у работницы почты бланк.

Игорь Николаевич подошел к Амосову, остановился за его спиной и тихо сказал:

— Хватит писать, Юра!

Амосов вздрогнул и затравленно взглянул на Ветрова:

— Вы меня?

— Ага. Как ты догадался?

Амосов взглянул в сторону выхода и начал подниматься, но Ветров положил на его плечо руку:

— Сиди, сиди, Юрий. Я хочу тебя предупредить: во-первых, что я сотрудник уголовного розыска, во-вторых, бежать лучше и не думай, и, в-третьих, нам с тобой есть о чем поговорить, и тебе придется пройти со мной в отдельный кабинет. А теперь можешь встать.

Амосов поднялся. А Ветров взял его под руку, и они, как друзья, не торопясь, пошли к выходу из операционного зала.

Ветров привел Амосова в тот же кабинет, где дожидался сигнала о его появлении, и по телефону вызвал из райотдела машину.