Николай Чергинец - Служба - дни и ночи (сборник)

Он поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и постучал в дверь, на которой мелом была написана цифра «4». Ответа не последовало. Ветров опять постучал, за дверью тишина. Толкнул дверь — открыта. Вошел в полутемный и затхлый коридор, прошел его, отворил вторую дверь и оказался в большой комнате. Посередине стоял стол, покрытый зеленой скатертью. В углу на старом диване сидела Бурова. Она молча смотрела на незнакомца.

— Здравствуйте, вы будете Ирина Брониславовна?

— Я, а в чем дело?

— В скандалах, которые устраиваются в вашей квартире. Я из милиции. Вот мое удостоверение.

Но Бурова, даже не взглянув на документ, сделала удивленное лицо:

— Я никаких скандалов не устраиваю.

— А два дня назад, когда весь дом ходуном ходил, стекла содрогались от матерщины?

— А-а, два дня назад, — растягивая слова, проговорила хозяйка, — это я с мужем немного по душам поговорила, так для них, — показала она пальцем на пол, — это уже скандал. Что они — сами между собой не ссорятся, что ли?

— Кого вы имеете в виду?

— Да вот, соседей из первой квартиры. Чуть что, так сразу же в милицию бегут.

— Странно, странно. Говорите, что с мужем поссорились, а в тот день у вас было несколько мужчин. Кто они?

— Так я же говорю, муж...

— Вы же не замужем.

— Документы в загс подали, скоро распишемся.

— Как фамилия будущего мужа?

Бурова помялась немного, затем как-то неуверенно ответила: «Ревтовский».

— Кто еще был, когда, как вы говорите, слегка поссорились с вашим будущим супругом?

— Кто, кто? Не знаю. Какой-то товарищ мужа. Имени его даже не помню.

— Может, Самохин был?

— Самохин? Какой Самохин? Ах, Ленька! Так он же в больнице лежит.

— Что с ним?

— Говорят, аппендицит.

Ветров видел, что с этой женщиной говорить бесполезно, правды все равно не добьешься, вызовешь подозрение. Он предупредил, чтобы она скандалов больше не устраивала, и, сделав вид, будто он удовлетворен беседой, ушел.

Пешком прошел до райотдела и сразу же направился к Каменеву.

— Ануфрий Адамович, я проверил Самохина и Бурову. Бурова собирается выходить замуж за некоего Ревтовского. Они подали заявление в загс. Самого жениха, к сожалению, я не видел, но в этом нет никакой необходимости. Правда, поведение Буровой, когда я с ней разговаривал, мне не совсем понравилось. А вот Самохин начисто отпадает. Он уже неделю лежит в больнице. Ему вырезали аппендикс.

— Да, если так, то Самохин действительно отпадает, — задумчиво сказал Каменев и спросил: — О Драгуне ничего не слышно?

— Был ли он у Самохина или Буровой, пока не установил.

— Его фотографии все получили?

— Да.

Фото Драгуна нужно вручить внештатным сотрудникам и членам комсомольского оперативного отряда.

Тростник получил новую квартиру и в воскресный день пригласил друзей на новоселье.

Всем было весело. Каменев предложил тост за новоселов, затем Ветров под хохот присутствующих предложил выпить за каждую комнату в отдельности. Все шло хорошо. Для большинства гостей, сотрудников уголовного розыска, такие моменты были большой редкостью. Может, поэтому и настроение в этот вечер у каждого из них было прекрасным. Жена Тростника беспокоилась, не будет ли в квартире шумно от проходящих мимо дома трамваев. Сразу же посыпались шутки. Один из гостей с серьезным видом посоветовал Тростникам каждое утро смазывать трамвайные рельсы салом, другой — заложить окна, выходящие на улицу, кирпичами и сделать дневной свет в квартире.

Игорь обратил внимание на сидящую невдалеке от него девушку. Она была родственницей Тростника и пришла вместе с родителями. Ее большие голубые глаза весело смотрели на людей, и стоило Ветрову внимательно посмотреть на незнакомку, как Тростник наклонился к нему и чуть слышно сказал:

— Кстати, Надя не замужем.

— А ну тебя! — отмахнулся Ветров и покраснел.

Вскоре в квартире зазвучала музыка. Многие начали танцевать. Игорь пригласил голубоглазую девушку. Познакомившись, разговорились. Надя спросила:

— Скажите, не страшно работать в уголовном розыске?

— Что вы, нисколько!

В ту минуту Ветрову захотелось рассказать Наде что-нибудь героическое, но ничего толкового в голову не приходило, и он молча продолжал кружить девушку в вальсе.

Затем все снова пошли к столу. Тростник рассаживал гостей, и по его воле Игорь и Надежда «случайно» оказались рядом. Лейтенант уже перестал краснеть при каждом взгляде, брошенном на него девушкой. Да и разговор стал более непринужденным и свободным. У Игоря то ли от выпитого вина, то ли от того, что рядом с ним находится такая симпатичная и, самое главное, как ему казалось, все понимающая девушка, кружилась голова. Ему было хорошо, он был счастлив.

Надя как будто читала его мысли. Она наклонилась к нему и спросила:

— Игорь, вам часто приходится вот так проводить время?

— Как так? За столом?

— Нет, я имею в виду не работать, а быть предоставленным хотя бы на несколько часов самому себе? Ведь есть же у человека право иметь свое личное время, время на счастье.

Ветрову хотелось сказать, что счастье он находит в работе, что сегодня, увидев Надю, он чувствует себя вдвойне счастливым, что он счастлив потому, что рядом друзья, Тростник, Каменев. Но ответить он не успел. В прихожей раздался телефонный звонок. Тростник поднял трубку, а затем окликнул Ветрова:

— Игорь, ты говорил дежурному, что будешь у меня?

— Конечно.

— Ну так иди к телефону.

Ветров взял трубку.

Звонил дежурный по отделу:

— Игорь Николаевич, начальник отдела приказал разыскать вас. Дело в том, что в отдел пришла одна старушка и сообщает интересные сведения. Может, подъедете?

— Хорошо, скоро буду. — Ветров положил трубку и встретился с вопросительным взглядом Нади. Подошел и сел рядом: — С работы. Надо ехать. Кстати, о счастье. Известный ученый в области физики и квантовой математики академик Ландау создал свою формулу счастья. Он пришел к выводу, что тридцать процентов времени человек должен отдавать работе, тридцать — любви и тридцать — общению с людьми. Время, отведенное последнему, у меня истекло, теперь нужно думать о работе.

— А любовь? — шутливо спросила девушка, но тут же покраснела.

— Я очень люблю свою работу и поэтому шестьдесят процентов отдаю ей, — ответил Игорь и вдруг совсем простодушно спросил: — Надя... я... смогу вас разыскать?

— А я ничего не совершила, никого не убила. Зачем меня разыскивать?

Ветров смутился:

— Я не в этом смысле... просто хотел, если, конечно, вы не возражаете, снова увидеть вас.

Девушка еще больше покраснела и назвала номер домашнего телефона.

Лейтенант сел в трамвай. Через четверть часа он входил в комнату дежурного по отделу. Ответственный дежурный протянул лист исписанной бумаги и кивнул в сторону сидящей на стуле пожилой женщины: