Ахмедхан Абу-Бакар - Избранное. Том 1
- Название:Избранное. Том 1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1980
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ахмедхан Абу-Бакар - Избранное. Том 1 краткое содержание
Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности. Содержание:
Кубачинские рассказы.
Ожерелье для моей Серминаз.
Снежные люди.
Избранное. Том 1 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ну ладно, ты сам этого захотел. Люди добрые, — обратился Кара-Мирза к сгрудившимся вокруг сельчанам, — держите его и, главное, отберите у него кинжал: как бы чего не вышло.
Раджаб обвел взглядом окружающих и понял, чего от него хотят. Он вынул кинжал из ножен и ловко метнул его в телеграфный столб так, что клинок вонзился в дерево и зазвенел.
— Ну говори теперь.
Пока ты здесь, на гудекане, языком мелешь, твоя жена вернулась из города и лежит в постели с другим мужчиной.
— Что?!
— Дважды не повторяю! — сказал Кара-Мирза и, удовлетворенный, опустился на камень.
Мгновение чабан стоял окаменев, с вытаращенными глазами, но вдруг бросился на Кара-Мирзу с яростью затравленного барса. Хорошо, что окружающие удержали его — недалеко бы и до беды. В этот момент даже мой дядя оторвался от своих мыслей и понял, что необходимо его вмешательство в происходящее, потому что иначе вряд ли удастся урезонить разъяренного чабана. Ведь действительно нельзя придумать большего оскорбления, чем то, какое нанес Кара-Мирза этому доброму, приветливому человеку.
— Врет он все, врет! — кричал мой хозяин, едва не плача в крепких руках губденцев. От возмущения он даже заикаться перестал.
— Вы слышали? Он говорит, что я вру! Будьте же свидетелями! — кричал Кара-Мирза. — Если я не прав, то отдам тебе своего боевого барана — сам знаешь, сколько боев он выдержал. Если же ты застанешь в постели своей жены мужчину, будь добр, отдай мне эти золотые часы.
— Все ты врешь, я это знаю! Не нужен мне твой баран, да будет он зарезан на твои поминки, наглец! — Чабан дрожал от гнева, но, сдержавшись, обратился к аульчанам: — Хорошо, я его пока не трону. Отпустите меня. Все вы видели, как оскорбил меня этот человек. И если он столь жестоко соврал, я своими руками задушу этого божьего червячка. Пошли!..
При этих словах все присутствующие подумали, что Кара-Мирза откажется от своей злобной шутки, но этого не случилось. Стараясь на всякий случай держаться подальше от Раджаба, «божий червячок» вместе со всеми направился к его дому.
Нетрудно себе представить, что творилось на душе у Раджаба. Не только он — никто из знавших Халиму, эту любящую супругу, мать восьми детей, к тому же беременную девятым, — никто не смог бы поверить, что она способна привезти из города мужчину и отдаваться его ласкам, пока муж ушел на гудекан. Где-где, а в ауле подобного не прощают. Неужели столь коварны женщины?
Раджаб шел, будто его подхлестывали молнии, и негодование его росло с каждым шагом. Он спешил туда, где его могло ждать страшное бесчестье, где он должен воочию убедиться в истинности нанесенного ему несмываемого оскорбления. Так стоит ли торопиться? Может, умерить шаг? Но удивительно устроен человек: неизвестность страшит его пуще какой угодно беды, любой ценой он хочет поскорее узнать правду, пусть даже самую жестокую.
Видно, очень любил Раджаб свою жену Халиму, если болтовня Кара-Мирзы могла вызвать у него неистовство, граничащее с безумном.
А я думал о том, что только подлец мог нанести столь страшную рану моему хозяину, добрейшему человеку. Ведь подлец для собственного удовольствия кого хочешь очернит, и как жаль, что наши законы ограждают нас от физических увечий, но не охраняют души от ран, наносимых подобными типами. А ведь души более ранимы, чем тела, и раны эти труднее лечить!
Охваченная тревогой толпа подошла к сакле Раджаба, и, видя всеобщее возбуждение, я подумал еще о том, как бы в суматохе не пропали мои хурджины с драгоценным подарком для моей Серминаз. Ведь часто бывает, что в драке больше всего тумаков достается не дерущимся, а тому, кто полез разнимать.
Но вот все мы вошли во двор и направились к террасе. Тут чабан знаком остановил аульчан и, захватив с собой только меня, бесшумно вбежал в спальню.
Что говорить о Раджабе! Даже мое сердце едва не вылетело из грудной клетки, колотясь о ребра, а кровь мчалась по венам так, что они, казалось, лопнут.
Тусклый ночник едва-едва освещал просто, по-горски обставленную спальню. Белый платяной шкаф, сливающийся со стеной, две тумбочки по обеим сторонам двуспальной тахты…
Ближе к нам лежала Халима. Она спала глубоко и мирно, разметав по подушке длинные волосы. Но едва взгляд Раджаба скользнул на соседнюю подушку, как чабан дико вскрикнул. Внезапно разбуженная Халима вскочила. Она была в тоненькой ночной рубашке, сквозь ткань которой было видно, как сотрясается от дрожи ее тело.
— Кто здесь? — спросила она, протирая глаза, и, узнав Раджаба, воскликнула: — Как ты напугал меня! Разве можно так врываться?
Но взор чабана был устремлен в густом полумраке к тому, кто лежал на второй подушке. Раджаб далее рот открыл, чтобы что-то сказать, но у него не хватило дыхания.
— Раджаб, дорогой! Что с тобой? Приди в себя! — тормошила его Халима. — Ты видишь, какая у нас радость! У тебя родился сын! Ты так хотел иметь сына! А теперь испугал и меня и малютку!
И верно: ребенок заплакал.
— Ну, я его убью! Проклятый обманщик! Он не переживет этой ночи! — закричал Раджаб и хотел броситься на поиски Кара-Мирзы. Но Халима крепко вцепилась в него и не отпускала, пока он не рассказал ей обо всем, что произошло на гудекане.
Поостыв немного, чабан вышел на крыльцо, где его ждали встревоженные аульчане. Увидев, что ярость пастуха уже угасла, Кара-Мирза рискнул протолкаться сквозь толпу к самому Раджабу.
— Ну, прав я или нет? — ехидно спросил он. — Аульчане ждут твоего слова!
— Прав! — с трудом выдавил Раджаб.
— А раз прав, давай часы.
— Подавись ими! — воскликнул мой хозяин, сорвал с руки часы и так толкнул мошенника, что тот едва удержался на ногах. — В последний раз сойдет тебе такая шутка!
Люди еще ничего не знали, и Кара-Мирза важно обратился к аульчанам:
— Радостную весть принес я уважаемому Раджабу: жена подарила ему наследника. Она, бедняжка, поехала погостить к матери, но не успела вернуться, как начались роды. Родила, слава богу, вернулась домой, а узнав, что муж развлекается на гудекане, не стала его беспокоить. Вот я и решил: пускай он немножечко помучается, больше будет любить наследника. — И торжественно заключил: — Во имя аллаха! — после чего надел на руку золотые часы и удалился.
Никто не спал той ночью в древнем ауле Губден. Чабан и его дочери всех подняли на ноги. Тут же зажарили барана, и начался пир, продолжавшийся почти до рассвета. И я тоже принял участие в этом празднике и держался на ногах, пока мог, а когда, наконец, упал и заснул, то разбудить меня не смогли бы все губденцы, даже если бы устроили перед саклей пастуха бешеную пляску под барабаны.
Проснулся я оттого, что мой сердобольный и заботливый дядя потянул меня двумя пальцами за нос, приговаривая: «Ай да паяльник, любой лудильщик позавидует!» Очень мне стало обидно в эту минуту, что не полагается хватать за нос старших, но, скрыв свое неудовольствие, я встал и оделся.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: