Лев Лондон - Строители

Сарапин встал. Мудрый старый Сарапин! Он сгорбился, оперся на палку (откуда она у него взялась?), только большой нос по-прежнему молодцевато и упрямо торчал вперед.

— Во мне борются два чувства, — Сарапин вздохнул. — Восхищение и удивление, скорее, даже негодование. По-моему, ни один инженер в нашем главке не сделал за последние годы столько, сколько сделал в своем бывшем тресте Виктор Константинович. Все об этом знают, об этом много писали… Но я старый человек, уже давно пора на отдых, могу поэтому сказать прямо: то, что делается тут, на стройке, вызывает возмущение. Вот, — Сарапин взял палку и приподнял ее вверх. — Вот проект… технология строительства. Быков начал работать, потом начались различные прожекты. Я говорил с Нефедовым, Быков говорил с ним. Так, Быков?.. Быков!

Быков смотрел в сторону.

— Да.

— Знаете, что Быкову сказал Виктор Константинович? Он сослался на Горького: мол, производство это искусство. А раз искусство, то меняй без конца, как в театре.

Большинство из присутствующих заулыбались. Я посмотрел на Быкова, он все глядел в сторону.

— Короче, сами авторы: старший прораб Ким и бригада Роликова, отказались от своих предложений. Так, Ким? — резко спросил Сарапин.

Ким встал, стройный, в элегантной курточке, дружелюбно улыбнулся:

— Да, отказался. Я уже говорил: мое предложение нереально. Так себе — игра ума, фантазия.

— У меня все. — Сарапин снова взял палку. — Да может и Роликов сказать… Скажи, Роликов!

Роликов стоял несколько секунд молча, в руках у него была папка. В тот момент меня почему-то занимала мысль не о том, что он скажет, а что в папке. Роликов очень похудел, выходной черный костюм висел на нем. И еще одна мысль возникла и не давала мне покоя — я виновен в его болезни, своими ироническими замечаниями я заставил его тяжело трудиться…

Глядя на папку, он сказал:

— Наша бригада предложила взять дом на подряд. Большая это выгода — подряд, для стройки и людей. Но они, — Роликов показал на бородатого инженера, — подсчитали: для строительства нужно триста человек. У нас только шестьдесят… Тогда пришли мы к мысли взять дом на поточный подряд. Это чтобы все бригады объединились… — Роликов остановился, виновато объяснил: — Только встал после болезни, извините… А товарищ Ким предложил технологию сделать потоком, чтобы бригады разных специальностей в одном ритме работали. Его мысль подкрепила подряд… Но вот получилось: товарищ Ким отказался. Верно тут товарищ Сарапин сказал: наша бригада тоже отказалась.

Роликов почему-то еще стоял. Именно в этот момент я подумал, что предложения скорее всего не будут приняты.

— Так что, Сергей Платонович, с первым вопросом можно кончать? — проговорил Рыбаков. — Вроде все ясно. Нужно подтвердить проект института.

— Почему бригада отказалась? — вдруг спросил у Роликова начальник главка.

— Обидели ее, несерьезно отнеслись к предложению.

— Кто несерьезно отнесся?

Роликов нерешительно посмотрел на меня. Если он сейчас скажет, что я, — значит, все.

— Не важно.

— Нет, важно! — строго сказал начальник главка.

Роликов помедлил и тихо ответил:

— Виктор Константинович.

Зал вздохнул. Я почувствовал, как рвутся мои последние связи с людьми, сидящими тут.

— Так? — начальник главка посмотрел на меня.

«Я могу выскользнуть… Знаю, как можно ответить в таких положениях… Полуправда!.. Полуправда!.. Мол, не смеялся же я над предложением, конечно, не смеялся… Необычное оно, предложение, понимаете, новое… Полуправда!»

— Предложение было очень необычное…

— Отвечайте прямо: правду сказал Роликов?

На ответ у меня секунда, ну, может быть, несколько секунд… «Нет, конечно… Я должен ответить: нет…» Зал ждал… За столом сидели немногие, места оставили иностранцам, да если б и не оставили, все равно не любят начальники СУ садиться близко к начальству. Только Вяткин расположился прямо напротив начальника главка и привычно усмехался. Эта ситуация ему, видно, доставляла удовольствие: «Ну-с, миленький, каков ты?» — говорила его усмешка… Смотрит Быков… Надо отвечать — «нет», конечно…

— Да, — вдруг неожиданно для себя сказал я. Ясно помню, что в этот момент я трезво оценил, чего мне будет стоить этот ответ. Но я не мог иначе. Я мог соврать начальнику главка, Рыбакову, Сарапину, даже Роликову я мог бы соврать, но Быкову… Только сейчас я понял, что с самого начала между нами велось какое-то скрытое, может быть, подсознательное, соревнование. И если я хочу победить, я должен говорить правду… Зачем она тебе, эта победа? Пиррова победа!..

— Значит, вы сначала отклонили предложение бригады, потом мило признали свою ошибку и отстаиваете это предложение. (Как холодно и жестко бросает эти слова начальник главка!)

— Да, — уже без колебания отвечаю я. Быков отворачивается.

Странно. Именно в эти минуты мне вдруг показалось, что порванные нити понимания снова натягиваются между мной и присутствующими.

На этот раз Рыбаков обратился к начальнику главка требовательно:

— Сейчас уже все прояснилось. Надо кончать.

— Безусловно! — Сарапин приподнимает палку.

Несколько секунд в зале висит многозначительная пауза.

— Можно мне, товарищ Рыбаков? — Вяткин по-ученически поднял руку.

Рыбаков пожал плечами:

— А почему вы у меня спрашиваете?

— Как же, как же!.. Я думал, что вы председатель. А наш уважаемый Григорий Владимирович Сарапин — так сказать, товарищ председателя. — Вяткин встал. — Если помните, в старое время был товарищ министра… Так вы, значит, не председатель?

— Председатель совещания Сергей Платонович, — холодно ответил Рыбаков.

— А я думал… Понимаете, хочу про Нефедова еще одну нехорошую вещь рассказать. Понимаете, сей молодой человек пригласил меня к себе и в порядке подготовки совещания агитировал, чтобы я выступил за новые предложения… Так, Нефедов?.. Ах, как нехорошо, всем подтверждаешь, а мне не хочешь.

«И этот тоже!.. Что мне ответить?.. А, сейчас уже все равно»…

— Да.

— Ну вот видите, подтвердил. — Вяткин сел, но вдруг резко спросил начальника главка: — Зачем вы нас собрали сюда, Сергей Платонович? Вон сколько людей! Чтобы осудить Нефедова за неправильные его действия? У нас на это нет времени. Если подсчитать, за нами тысяч двадцать народа. Вкатите ему выговор, понизьте в должности — и конец делу. Разойдемся… Я понимаю, что собрали нас обсудить технологию. Так?.. Так давайте ее обсуждать, ее — технологию.

— Правильно! — подтвердил кто-то из задних рядов.

— Надоело, Рыбаков, слушать, как вы ловчите. Проект-то ваш, скажем деликатно, — посредственный. Вы это сами понимаете. Так нет, чтобы мундирчик защитить — вот уже час упражняетесь…