Борис Пильняк - Том 5. О'кэй. Камни и корни

Тут можно читать онлайн Борис Пильняк - Том 5. О'кэй. Камни и корни - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Советская классическая проза, издательство Терра - Книжный клуб, год 2003. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Борис Пильняк - Том 5. О'кэй. Камни и корни краткое содержание

Том 5. О'кэй. Камни и корни - описание и краткое содержание, автор Борис Пильняк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Борис Андреевич Пильняк (1894–1938) – известный русский писатель 20–30 годов XX века, родоначальник одного из авангардных направлений в литературе. В годы репрессий был расстрелян. Предлагаемое Собрание сочинений писателя является первым, после десятилетий запрета, многотомным изданием его наследия, в которое вошли, в основном, все восстановленные от купюр и искажений произведения автора.
В пятый том Собрания сочинений вошли романы «О'кэй. Американский роман», «Камни и корни» и рассказы.
http://ruslit.traumlibrary.net

Том 5. О'кэй. Камни и корни - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Том 5. О'кэй. Камни и корни - читать книгу онлайн бесплатно, автор Борис Пильняк
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

Кроме электричества, очень много шума.

И такого шума, как в Нью-Йорке, нет нигде в мире. Стесненный Гудзоном и Ист-ривером с одной стороны, ставший на граните острова, то есть на крепчайшем фундаменте, со стороны другой, Нью-Йорк полез вверх, в десятки этажей, поставив рекорд стадвухэтажным Эмпайр-Стейт-Билдингом. Сто два этажа Эмпайра – это самая высокая точка в мире, построенная человеком, выше Эйфелевой башни и всех антенно-мачт и соборов. Внизу, под этими билдингами, остались улицы, сдвинув шумы домов, как гармошки. На Манхэттене десять авеню (авеню – это по-русски перевести – аллея!), идущих вдоль города, и без малого триста стрит (по-русски – улица), пересекающих город. На этих десяти аллеях четыре аллеи имеют вторые этажи, по которым ежеминутно мчат электрические поезда, мчат, сотрясая улицы и мозг, с воем и скрежетом. И нет в Нью-Йорке авеню, где не был бы слышен этот скрежет.

Все подземелья Нью-Йорка изрыты складами, сабвеями, подъездными подземными путями железных дорог, каналами городской пневматической почты, когда почтовые отправления развозятся по Нью-Йорку по районам с почтамта не людьми, но подземным воздушным конвейером. Громаднейшие в мире нью-йоркские вокзалы врыты в землю. Человек в Нью-Йорке, если он вздумает (но есть и такие, которых к тому побуждает судьба), – человек может неделями жить в Нью-Йорке, двигаясь по нему из конца в конец, проживая во множестве отелей, – может неделями не видеть – даже улиц, не только дневного света, – проживая под землей. И ни на секунду не перестает подземелье гудеть, выть, стонать этим своим поистине подземным чревом, выбрасывая шум на улицы.

В одном Нью-Йорке автомобилей больше, чем во всей Германии. Сейчас известно, что расстояние в три авеню и десять стрит пройти по Нью-Йорку скорее, чем проехать на автомобиле. Автомобилей на улице больше, чем пешеходов, в этом городе, автомобиле-не-проезжем. Автомобили там идут колоннами, в метре расстояния один от другого и в полуметре расстояния направо и налево. Автомобили больше стоят против сигнальных огней, чем движутся. Но автомобили шумят, как известно, пусть даже они ройссовских качеств. И эти шумы ежесекундно лезут в этажи и в нервы. Автомобили шумят круглые сутки, ночами больше, чем днем, ибо по ночам грузовики развозят все нужное этому миллионнолюдому городу.

Нью-Йорк – величайший в мире порт. И с Гудзона, и с Ист-ривера валят гулы и гуды тысяч океанских й десятка тысяч портовых пароходов, пароходишек и катеров.

Каждую минуту прорезывают вой города ни с чем не сравнимые полицейские сирены, сирены пожарных команд и карет «скорой помощи». Их сирены сделаны специально для того, чтобы заглушать все остальные шумы и приводить всех в онемение. Они и онемляют.

Я, покинув «Сент-Моритц», поселился с моим другом Джо Фриманом на шестнадцатом этаже, на Второй авеню, почти на берегу Ист-ривера, И как в «Сент-Моритце», и здесь я не мог спать. Я просыпался ночами и слышал, как воет радио, как за стеной сопит рефрижератор, вырабатывая лед, как свистит по нашим этажам рабочий элевейтор (лифт), развозя по этажам все нужное и развозимое по ночам для уездного города, нашего дома. Дом вздрагивал от пролетавшей мимо воздушной железной дороги. По мозгу чертой истерии проносились звуки подземки, проложенной под нашим домом. За окном, почти в уровень моего шестнадцатого этажа, были трубы нью-йоркской электростанции, говорят, самой большой в мире, и чуть ниже моего этажа в утробу этой станции валились вагоны с каменным углем, с грохотом и скрежетом грузоподъемных кранов. В облачные дни трубы электростанции и вершины небоскребов уходили за облака, и облака шли в уровень с крышей нашего дома, все выселяя из реальности в бред воев.

С Джо Фриманом, нью-йоркцем чистокровным, мы проехали на автомобиле всю Америку, от Тихого океана до Атлантического. Джо говорит по-русски, но говорит плохо. Я же на всех языках мира предпочтительно говорю только по-русски. И я стал примечать, что каждый день к вечеру в нашем путешествии через Америку мы оказываемся в наивозможно большем по нашим дорожным местам городе и так устраиваемся, что обязательно у нас, если не под нами, или над нами, то рядом сбоку, либо поезда воют, либо заводы. Это хоть и не Нью-Йорк, но высыпаться плохо. Тогда я стал поступать по-своему. Едем к вечеру подальше от железной дороги, вижу гостиницу, – стоп, ночуем здесь, никуда дальше не еду! – Ночевали так ночь, ночевали другую, я спал отлично. А на третье утро Джо оказался совсем больным. Я его спросил, – что, мол, с тобою?! – Он ответил сиротливо и неохотно:

– Не могу спать, три ночи не сплю, птички мешают.

– Какие птички?

– Вот эти, на дворе, я не знаю их имени.

Названия птички я не добился, в силу плохого совершенства наших словесных общений. Поехали дальше. Увидели на поле стадо кур. Лицо Джо стало сердитым.

– Вот эта птичка, мужчина этих леди! – сказал Джо, указывая на петуха.

Когда мы подъезжали к Нью-Йорку, после перехода через Америку, – а был это субтропический июнь и ехали мы с полупленными от зноя носами, тщательно смазанными глицерином, – Джо ликовал в возможности нормально жить.

Я ж очень помню ощущение того заката, когда впереди стали дымы и горбы небоскребов нью-йоркского профиля, когда навстречу пошли шумы и бензины города. Я физически ощущал, что въезжаю в какую-то всемирную керосинку. Ведь если в Кони-Айленде нет океана, хоть он и рядом, то в Нью-Йорке на улицах надо дышать не воздухом, но перегорелым бензином, копотью машин и паровозов.

Ах, эта необыкновенная, механическая, сиротливая нью-йоркская грязь улиц, мусор газет и окурков в бетоне и удушье бензинового пота! – грязь, теоретизированная одним американским писателем, который говорил мне однажды ночью под мое удивление этими грязями и мусорами, в ночную нашу прогулку, – о том, что, мол-де, американцы – индивидуалисты, каждый живет сам по себе и сам за себя отвечает, – поэтому, вы обратили внимание, в квартирах американцев чисто, но их не касаются улицы! – Ах, этот американский индивидуализм!

12

Но: кесарево – кесареви. Трюизмы бывают истинными очень часто, и трюизм истины, что доллар, только доллар, является хозяином, повелителем, мечтой, усладой американской морали – этот трюизм истины – истинен. И те, которые залезли за заборы долларов, кто имеет джаб (работу), бизнес (дело), – для тех – стандарты, несмотря на американский индивидуализм.

Это – для тех, которые залезли за заборы доллара. Европейский стандарт с американским не сравним. Для залезших за доллары и спрятавших доллары в благодетельность чековой книжки, опершейся на тикер, для всех их в их квартирах обязательны мечты о радио, которое никак не положительно, об электрической кухне и о рефрижераторе. Залезшие за доллар мужчины и женщины должны спать в пижамах, утром каждый должен проходить в свою ванную, принимать душ или ванну, меняя ночное белье на дневное, – умывшись, люди уходят на работу, возвращаются после пяти, – мужчины должны менять дневной серый (или малиновый, или желтый) костюм и цветные ботинки на костюм вечерний, более темный, бриться, второй раз принимать ванну, – обедать, амюзментиться и ложиться спать, перед сном принимая ванну и надевая пижаму. Так должно быть. Очень немногие, даже долларствующие, имеют домашнюю прислугу, и дома они едят только брекфест, утренний завтрак, ланча (завтракая) около работы и диннеря (обедая) в порядке амюзмента. Работают, конечно, и мужчины, и женщины. Так утром, перед ванной, индивидуалист должен телефонировать в соседнюю лавочку, заказывая нужное ему для брекфеста, которое привозится ему рассыльным. Он должен уходить на работу. На несколько этажей имеется черная уборщица, негритянка, она подметает комнаты электричеством. Ланчит и диннерит индивидуалист в городе, так положено бытом. И разнообразие столовых и ресторанов – невероятно, две из причин коего – алькогольная и национальная.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Борис Пильняк читать все книги автора по порядку

Борис Пильняк - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Том 5. О'кэй. Камни и корни отзывы


Отзывы читателей о книге Том 5. О'кэй. Камни и корни, автор: Борис Пильняк. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x