Отиа Иоселиани - Звездопад. В плену у пленников. Жила-была женщина

«Что же писать? — думал Гено. — С чего начать? Главное, найти первое верное слово. У книжки должен быть герой. Электростанция — не герой. Герой должен быть человек».

— Как тебя зовут?

— Мелитон.

— А по фамилии?

— Маглаперидзе.

«Мелитон Маглаперидзе — он герой этой стройки? Электростанцию строят он и еще много таких…»

На спуске шофер выключил мотор и повел машину на холостом ходу.

— Вода закипела, — сказал он, мотнув чубом в сторону Гено.

— Бережешь машину?

Снизу приближался грузовик с цистерной.

— Что ты сказал?

— Машину, говорю, бережешь?

Мелитон любовно похлопал по баранке.

— Она меня кормит.

— Пьешь?

— Только ради этого и ишачу.

— Но у тебя же семья…

— Что же мне теперь — и выпить из-за них нельзя?

— Да, но…

— Нет, ты не думай, что я алкаш какой-нибудь, но по бутылке вина с ребятами кто же не выпьет при случае…

— Понятно…

Шофер остановил машину.

— Надо долить воды. Жалко машину с прицепом в такой подъем гонять. Пошли, попьем. Не хочешь?

По ту сторону дороги журча стекал по желобку родник. Мелитон вышел из машины. Гено тоже открыл дверцу и собирался выйти, но вдруг увидел, как две тоненькие акации на обочине медленно поехали назад, исчезли — зазвенели, зазвякали железные прутья в кузове, машина покатилась. Гено повалился на сиденье и повернул руль от обрыва, потом подтянулся к нему всем телом и сел на место шофера. У поворота осторожно затормозил.

Подбежал бледный как полотно Мелитон.

— Обошлось!..

— Ручной тормоз у тебя не держит.

— Да нет, держит. Но с таким грузом не удержал.

— Жизнь полна опасностей, — улыбнулся Гено.

— Да, на волоске, брат, были. Магарыч за мной. У тебя есть машина?

— Нажать на тормоз можно и без шоферской практики.

— Нет, это я к тому, что не запаниковал. Не растерялся.

— Поехали, Мелитон. Я спешу.

— Ладно, поехали.

Шофер влез в кабину, сел у руля и со вздохом облегчения улыбнулся миновавшей опасности.

— Хотел воды долить, но теперь не стану. Как-нибудь дотянем.

— Трудно придется в гору?

— Не особенно. Но жалко машину. Она ж как жена.

— Как жена, говоришь? — Гено засмеялся, вспомнив слова Авксентия.

До второй операции больному нужно было по возможности отдохнуть и окрепнуть — так считал доктор Хиджакадзе. Маке надоела бесконечная беготня в больницу, сидение в палате, разговоры, вздохи, выслушивание советов. Ей хотелось поскорее кончить все это и уехать, укрыться в тиши своего дома. Она соскучилась по мужу, по семье, даже по домашней работе, по школе и своим ученикам и сослуживцам.

Мери была не просто ее сослуживицей. Родственница Гено, она часто приходила к ним в дом. Мака прекрасно ее знает и совсем не удивляется тому, что она полюбила Бичико. Мери наивная, мечтательная девушка. В ней Мака видела столько нерастраченного чувства — она так ждала любви, что, скорее всего, сама обманула и соблазнила себя. И когда Мака узнала, что Мери беременна, это огорчило ее, но не очень-то удивило. Но где они познакомились? У Маки они не встречались. Где же в таком случае? У кого? Кто еще замешан в их отношениях? Хотя какое это теперь имеет значение!

Все пропало! У Бичико нет ни желания жениться, ни возможности содержать семью и ребенка, который через четыре месяца появится на свет. Даже если Мери и смолчит, ее братья — Хибрадзе — не потерпят такого позора, в особенности муж Марго — Джаба. Бичико или арестуют, или, даже страшно подумать… Симон хоть и сердит, но сын есть сын, как-никак наследник. Симон с перебитым хребтом строил свою жизнь, пять лет назад из последних сил перестроил дом, возвел его над подсобными комнатами. Для кого все это? Бичико продолжатель его рода. Случись с сыном беда, отец не перенесет. А мать если кого и любит на свете — так это Бичико.

Мака знает, что ее брат в один прекрасный день может махнуть на все рукой, и тогда свершится несчастье. Джаба Хибрадзе не оставит в живых ни Мери, ни ее соблазнителя и тем самым погубит и себя, и свою семью.

Бичико вчера не приходил в больницу. Если он и сегодня не появится, что тогда? Как быть? Где его искать?

А Тхавадзе?

Мака совсем забыла о нем.

Как же все-таки она не узнала Джумбера! Его вина — слишком переменился. Разумеется, она не стала бы припоминать школьные глупости и поздоровалась бы с ним, если б узнала.

Ведь все давно прошло. Они были очень глупы тогда. Мака ненавидела Тхавадзе за то, что он любил ее, любил терпеливо и самоотверженно. Такую поистине собачью преданность можно встретить только в детях. Они еще не знают страстей, они чисты и безгрешны. Если б Мака сказала тогда Джумберу: «Я тоже тебя люблю, и оставь меня в покое», — возможно, он и отстал бы. Теперь Джумбер всем хорош, что называется — вышел. Но тогда — прости, господи, слишком уж был невзрачен. Наверное, в день приезда он обиделся, когда Мака не узнала его. А ведь должен бы радоваться, что в нем не увидели прежнего Джумбера.

А глаза?..

Наверное, глаза не меняются с годами. И хотя Мака никогда не смотрела ему в лицо, единственное, что напоминает ей сейчас прежнего Джумбера Тхавадзе, это его взгляд.

Раньше, в студенческие годы, приезжая к родителям, Мака — что теперь скрывать — иногда вспоминала Джумбера, и ей даже хотелось повидать его, но она никогда не спрашивала, где он и что с ним. В тот злополучный вечер, когда Бичико порывался пригнать для нее машину Джумбера, она поступила неосмотрительно, неумно, отказавшись так категорически и в таком тоне, словно Джумбер был по крайней мере мужем, бесчестно ее бросившим.

Вышло очень нехорошо. Теперь в присутствии брата она вынуждена не упоминать Тхавадзе… Маке может помочь только Гено. Он должен приехать и спасти ее брата. Да разве только брата? Спасти ее прошлое, ее горькое, сладкое детство, спасти девочку, что бегала когда-то по этим проселкам. Если Гено не сделает этого, от его любви что-то убудет. Что-то убудет от Гочи. Нет, если Бичико погубит себя по своей глупости, — это будет не только ее гибелью…

Гено должен приехать.

У автобусной остановки стояли три женщины и мужчина. У мужчины было печальное, отечное лицо с бесцветными глазами. Он что-то бормотал себе под нос и разводил руками.

«Наверное, сына уложил в больницу», — подумала Мака и с сочувствием заглянула в его бледное лицо.

«Знакомый» продавец, облокотись о стойку, переговаривался с молодым человеком, с утра торчащим у ларька.

Горячий восточный ветер закручивал пыль и мусор.

Мака остановилась.

«Скоро ли автобус?» Она глянула на дорогу.

Словно вызванная неслышным приказом, в конце улицы показалась светло-коричневая «Победа».

Мака отступила назад, попятилась, укрылась за собравшимися на остановке людьми, но как только машина проехала, обругала себя. Почему она прячется от Тхавадзе? Почему избегает человека, который не преследует ее? Ей совсем не пристало прятаться. Напротив, Джумбер сейчас нужен ей, нужен, как каждый, кто может знать хоть что-нибудь о Бичико, кто может хоть чем-нибудь помочь.