Николай Павлов - Горячее лето

Отыскать начальника стройучастка Хазарова оказалось делом нелегким. Владимир Карпов побывал в конторе, на складе, а теперь безуспешно гонялся за начальником по строительной площадке.

— Только что был тут, — отвечали ему на расспросы. — Кажется, к соседнему дому пошел.

— Э, брат, наш начальник скор на ногу, — говорили каменщики, начинавшие кладку стен нового дома.

Карпов уже решил было прекратить бесплодную погоню и занять удобную позицию для наблюдения. Как раз в этот момент он увидел плотного, краснощекого мужчину лет пятидесяти пяти, в суконной тужурке, в больших сапогах, и понял, что нашел неуловимого Хазарова.

Тот сидел на толстом сосновом кругляке, просторно расставив ноги, упершись большими кулаками в колени. Расстегнутый на одну пуговицу ворот тужурки открывал косоворотку, туго обтягивающую полную, сильную шею. Из-под фуражки выпирал круглый, начисто бритый лиловый затылок. Крепкая фигура его была неподвижна, как монумент. Представлялось странным, что этот человек «скор на ногу».

— Мне сказали, что начальник стройучастка — вы.

Хазаров повернулся всем корпусам, бросил на подошедшего быстрый взгляд и снова принял прежнюю позу.

— Совершенно правильно сказали. Начальник стройучастка — я, — ответил он густым и чистым басом. — Чем могу служить?

— Наоборот, я к вам направлен служить. Работать, вернее.

Хазаров указал место рядом с собой.

— Поговорим. Меня зовут Платоном Петровичем.

Карпов сел, с любопытством разглядывая начальника.

Мускулистое лицо Хазарова под действием весенних ветров и солнечных лучей уже начало бронзоветь. Крупный, грубоватый профиль с толстым носом, плотно сжатыми губами и коротким подбородком выдавал в нем натуру напористую. Он смотрел в сторону города с таким выражением, словно чего-то давно и тщетно ждал.

Молчание затянулось.

— Фамилия? — неожиданно повернулся начальник.

— Карпов.

— Что умеете делать?

Ответа не последовало. Карпов подбирал слова и медлил.

— Где и что строили? — по-иному поставил вопрос Хазаров.

— Как вам сказать…

— Вот так фокус! — рассердился Хазаров. Брови его сдвинулись на лоб, потом опустились и сошлись. От этого лицо сделалось злым. — Не знает, строил или не строил!

— Строил, — твердо сказал Карпов. — Землянки, блиндажи, надолбы, проволочные заборы…

— Военспец, значит, — констатировал Хазаров.

Карпов решил, что надо подождать следующего вопроса, и промолчал.

— Так-с, чем же вы у меня будете заниматься?

— Назначен вашим помощником.

Только теперь Хазаров посмотрел на пришедшего пристально, будто оценивая его способности и возможности. Снисходительность сменилась на его лице выражением любопытства, но ненадолго. Он нашел, что собеседнику никак не больше двадцати семи — двадцати восьми и что он наверняка спортсмен. Роста среднего, держится прямо, смотрит смело. Вполне возможно, этот юнец до сих пор стихи строчить не бросил.

— Однако мы не землянки строим. Совсем другое… гм-м… Не похожее.

— Понимаю.

— Понимаете… Но умеете?

— Я, собственно, не хотел…

— Не хотел, а пришел! — изумленно пожал плечами Хазаров, будто перед его глазами творилось нечто совершенно невероятное.

— Я окончил строительный институт в Ленинграде, — строго сказал Карпов, сообразив, что с этим человеком надо говорить точно и определенно.

— Наконец! Значит, молодой специалист, — со вздохом облегчения произнес Хазаров, напирая на слово «молодой». — Вы, что же, собирались в стройуправлении засесть?

— Нет. Я хотел на промышленный объект, на строительство трубопрокатного завода. Вот туда, — указал Карпов через дорогу, где за забором виднелись корпуса и металлические каркасы цехов.

— Так, так… Обязательно завод, никак не меньше.

— Нет, почему же. Я не прочь бы и туда. — Владимир Карпов посмотрел в направлении города. Там строились многоэтажные дома, уже поднявшиеся выше окружающих зданий.

— Великолепно! Зачем же вы пожаловали ко мне?

— Видите ли…

— Вижу. Превосходно вижу! На глаза не жалуюсь. Одним словом, приехать, воздвигнуть Уралмаш либо Днепрогэс… Или дома-дворцы на тысячу квартир? Р-романтику вам подавай!

— Это плохо? — с шутливым вызовом сказал Карпов.

— А кто жилье для трубопрокатчиков будет строить? — уклонился от прямого ответа Хазаров, еще более раздражаясь. — Может быть, вы не знаете, что землянки вовремя войны не только на фронте плодились?

— Если я не подхожу для вас…

— А как вы сами считаете? — продолжал Хазаров, входя в раж. — Строил землянки, хотел на промышленный объект. Выходит: ни опыта, ни желания.

— Ясно, — жестко сказал Карпов, поддаваясь чувству обиды. Сам дивизионный инженер, бывало, с ним никогда так не разговаривал. — Разрешите идти?

— К-куда? — закричал Хазаров, проворно вставая и загораживая путь. — Будьте добры следовать за мной!

Хазаров бросил безнадежный взгляд вдоль дороги, уходящей в город, и решительно зашагал на окраину поселка. Карпов молча шел следом, рассматривая широкую спину начальника. Под одеждой угадывалось могучее тело.

Шел и думал: «Что это за человек? Встретил чуть ли не в штыки. В управлении, кажется, его считают дельным хозяином. Попробуй, разберись сразу».

— Не везут, хоть плачь, — услышал он ворчание. — Одни обещания. Черт-те знает что!

Ранняя, дружная весна разгулялась вовсю. Снега уже давно нигде не было. Лужи подсыхали. Солнце играло в них ослепительными блестками.

На окраине поселка, с западной стороны, начиналось строительство новых домов. Вырыты котлованы, во многих местах выведены фундаменты. Кое-где работают каменщики.

Далее, на сколько глаз хватает, уходят черные поля — это степь. Видно, поэтому поселок называется Степным, хотя одним краем он почти вплотную примыкает к городу. Первая очередь завода и часть поселка построены во время войны. Сейчас строится вторая очередь.

— Вот, — Хазаров сделал широкий жест рукой, — здесь должна пройти новая улица.

Карпов поймал блеснувший взгляд. Солнечный или внутренний свет озарил лицо строителя? Скользнула короткая улыбка и бесследно исчезла. — Слушайте меня, молодой… специалист. Вот вам четыре дома. На откуп, если хотите. Властвуйте. Стройте. Что неясно будет — бегом ко мне. А в постоянном помощнике или заместителе не нуждаюсь. Сам в силах. — В каждом слове сквозило: беру, дескать, коли прислали. Делаю одолжение. Но беру только потому, что другого выхода нет. — Давайте мне ваше направление на Степной.